— Только он как ребенок капризничал, и после ухода девушки, — она, врач, указывает на Алису, — ничего ни ел. Узнаю деда.
Алиса первая проходит в палату, и первым делом открывает сумку, достает горячие пирожки.
— Ой Маруся, наконец-то я с тобой, дождался твоих пирожков, — сквозь сон говорит дедушка.
— Дедушка, это не сон, и тут нету бабушки Маруси. — Алиса нежно трепет его за плечо, — проснитесь вы не во сне.
Он устало открывает глаза и пялится на нас.
— Оболтус……..ты тоже тут? — я помогаю ему сесть.
— А где мне еще быть? — хочется обнять, прижать, сдерживаюсь из-за торчащей в руке иголки, катетера-бабочки.
— Я приготовила вам пирожки, — хвастается Алиса, протягивая ему пирожки.
— О Боги! Я думал я умер и попал к моей Маруске! — Он ест один за одним пирожки, облизывая пальцы, — это те самые пирожки, пирожки моей Маруси, — он ест, не обращая внимания на слезы, которые катятся по его морщинистым щекам.
— Я по ее рецепту испекла, надеюсь вы не обидитесь, что я читала ее тетрадь с рецептами.
— О чем ты говоришь дочка? — говорит дед, потягиваясь еще за одним пирожком.
Укладываем деда спать, как маленького ребенка. Сытого и довольного.
Алиску везу домой. К себе. К нам. Не обращая внимания, на то что она всю дорогу говорит, что ей надо домой. У ее родителей намечается праздник, и ей нужно купить платье.
Упрямая девочка, никак не поймет, что я и есть ее дом.
— Завтра у нас фотосессия. После, мы купим тебе платье.
— Какая еще фотосессия? — она будто приходит в ужас от этой фразы.
— Свадебная, — подмигиваю, — Алиса, — заезжаю во двор, глушу мотор, — мы очень устали. Давай не спорь, — выхожу, беру за руку, веду в дом. Так же молча мы поднимаемся в спальню. Где не успев положить голову на подушку, я прижимаю ее голое тело к себе, одевать ночнушку я ей запретил, пусть спит голая, мы мгновенно засыпаем.
Глава 31
АЛИНА
Горячее дыхание обжигает кожу, вызывая тонну мурашек по всему телу, и нежное покалывание внизу живота.
Чувствую как искры возбуждения проходят по телу, стону, зарывая пальцы в его волосы.
Руки нежно, не торопливо сжимают груди, вылизывая соски.
Дэмис втягивает в рот сосок, вызывая у меня стон.
Горячий, возбужденный, он нависает сверху, ноги сами расходятся в стороны, открывая доступ к самому сокровенному.
Дэмис входит, начинает плавно двигаться.
— О Боги… — я постанываю от каждого его плавного толчка.
— Проснись родная, — не свои голосом произносит Демис и целует губы.
Открываю глаза и понимаю, что я не во сне. И слава Богу, было бы не нормально, если бы мне снились такие сны.
— Что ты делаешь? — сквозь сон говорю возбуждённым голосом, обнимаю его за плечи, ноги поднимаю и скрещиваю их у него на спине, двигаюсь в такт его движением. Он громко стонет и закатывает глаза, от нахлынувшего удовольствия.
— Дарю нам волшебное утро, — хватает меня под ягодицы, входит глубже, ускоряя свои движения, — вот так, да, девочка моя.
Толчок, еще и еще.
Наши стоны летают по всей комнате. Тело к телу, кожа к коже. Мы мокрые, горячие и возбужденные, целуемся, кусаемся, дарим друг другу незабываемое наслаждение.
Оргазм накрывает одновременно, я кричу, он рычит, изливая в меня свое удовольствие.
Заваливается сверху, пытается отдышатся.
Потом резко перекатывается на спину, тянет меня на себя.
— Я хочу дочку, такую же, как ты. Я готов выполнять все ее и твои капризы, — целует в макушку, — Алис подари мне дочку.
Волшебное утро разбивается, как хрустальная ваза.
Я не могу ему сказать, что не смогу иметь детей, что будет чудом, если я забеременею.
Так сказал врач, о походе к которому я не смогла сказать.
Скрыла.
— Алис, чего молчишь? Ты напряглась?
— Нет, — сглатываю, — все в порядке.
— Когда у тебя были месячные?
— Дэмис! Как ты можешь спрашивать меня о подобных вещах?
— Алиса, — он опять нависает надо мной, смеется, — это "нормальные" вещи. Я хочу знать, может ты уже беременная, — гладит мой не плоский живот, я смущаюсь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Всегда комплексовала из-за своего не плоского живота. Не скажу, что свисает, но животик, он всегда у меня был. А вот ему кажется нравится, потому как он целует мой живот.
— У меня скоро должны пойти месячные, — во всяком случаи так сказала мне врач, до этого я не следила за циклом.
— Откуда ты знаешь? Может и не пойдут. Сразу родим себе булочку.
— У меня иногда болит живот, это как бы предменструальная боль. Все тема закрыта, я не хочу с тобой говорить на такую тему, — поднимаюсь и иду в душ. Он следом.
— Алис, ты всегда будешь говорить со мной на эту тему, — он включает воду и берет шампунь, — ты даже побледнела, а это есть признаки беременности. Когда у тебя были последние месячные?
— Дём, — он намыливает мои волосы, перехватывает мои руки, давая понять, что сам справится.
— Когда Алис?
— Я не помню. Не следила, никогда за циклом.
— Мы пойдем к врачу, — я прихожу в ужас. Если ни дай Бог он узнает о моей проблеме со здоровьем, меня начинает колотить, я делаю воду горячее, чтобы не трястись.
— Я не хочу к врачу.
— Ни сейчас, после свадьбы. Сейчас уже не успеваем, много предсвадебных хлопот, Алис, — он смотрит внимательно на мое лицо.
— Что?
— Ты же не пила никакие противозачаточные?
— Не пила, — ну не знаю, можно ли считать те две таблетки, как противозачаточные? Конечно я про них ему не говорю, но вспоминаю, что пошла к врачу именно за тем, чтобы она выписала мне противозачаточные. Это тоже считается ложью?! Сколько еще я ему буду врать.
— Умница моя, значит у нас скоро будет булочка. Уверен, — он коротко целует.
Кто-то стучит в дверь комнаты, и я готова расцеловать его. Кто бы то не был.
— Дэмис, сынок.
— Да теть Валь, — он выглядывает в приоткрытую дверь.
— Там курьер, ждет вас. Оставлять и уходить не хочет.
— Я сейчас выйду, пару минут.
Он наспех одевается, выходит. Оставляя меня одну, со своими соплями.
Я смываю с себя пено и неохотно выхожу их душа. Вытираюсь, заматываю волосы в полотенце. Быстро прохожу в комнату, одеваюсь, пока он не вернулся.
— Малышка моя, закрой глаза, — он подходит ко мне со спины, я стою перед зеркалом, — ну же я жду.
Я закрываю, и чувствую его руки на моих плечах. А потом и холодный металл на своей кожи вокруг шеи.
— Не открывай глаза, потерпи.
Потом он надевает серьги, кольцо и браслет.
— Теперь открой.
Я открываю и замираю от чарующей красоты.
— Завтра будешь в этом, на вечере. И я хотел, чтобы ты это не снимала, тебе очень идет.
— Дэмис это так красиво, — я поворачиваюсь, обнимаю и понимаю, что не заслужила всего этого, — ты даришь это мне? — слезы срываются с моих глаз.
— Тебе конечно! — целует, — ты чего плачешь? — вытирает слезы, еще крепче прижимая меня к себе, — все прекрати, там внизу нас ждет обед.
— Обед?
— Да, завтрак мы проспали, и фотосессию тоже, — смеется, — зато выспались, — я облегченно выдыхаю, что фотосессия сорвалась, совсем не было желания позировать.
— Я высушу волосы и спущусь.
— Надо тебе поставить другой засос, этот уже почти незаметен.
— Не надо, — отхожу от него как ошпаренная, — я и так вся в пятнах.
— Так те никто не видит, — усмехается и двигается в мою сторону, я шагаю назад, пока не упираюсь ногами в кровать. Выставляю руки вперед, упираюсь ему в грудь.
— Отойди, это уже не здоровая штука… Дэмис, нельзя же так, — он заваливает меня на кровать и ложится сверху, — Дэмис, — я кричу и брыкаюсь, когда его губы приближаются к моим.
— Спокойно, — хватает руки и поднимает их за моей головой.
— После свадьбы… хоть на лице ставь. Это не красиво и пошло!
— Ладно, но учти после свадьбы, — облизывает мою щеку, — я подожду тебя. Быстренько суши волосы и пошли.
