Я думал и не находил ответа. Мне казалось, что и Димыч не ответил бы на такой вопрос, и неизвестно как бы прапорщик ещё повёл себя, если бы винтовка оказалась в тот момент в его руках?
Мы поднимались всё выше и выше в горы. Нам оставалось только преодолеть последний горный хребет и выйти в долину, перейдя которую, мы достигли бы иранской территории. Но одна мысль упорно сидела в моей голове: «Заложит нас старик или нет?» Всю дорогу до самого привала червоточина сомнений, тоски, какого-то необъяснимого страха точила моё сердце, и я вообще-то понимал причину этого своего беспокойства, да только поделать уже ничего не мог.
― Ладно! Будем действовать по обстановке. Максимум внимания! Зря не рисковать. В бой вступать только в исключительном случае! — думал я про себя. Расстановку в группе мы поменяли. Впереди уже находился Алексей. Замыкающим, как обычно, был прапорщик Сокольников — это всегда считалось для нас доброй традицией или даже счастливой приметой.
Правда сейчас нам было не ведомо, что на этот раз примета наша счастливая не сработает, и все мы будем, возможно, убиты в течение завтрашнего дня. Ведь тот, кто воевал знает, как сложно уцелеть, когда случайно налетаешь на выставленную противником засаду. Вот и мы не знали, где поджидает нас смертельная опасность.
Попытка захвата
Второй привал я сделал через двенадцать часов движения. Мы довольно далеко удалились от деревни и от того места, где нас случайно увидел старик с мальчиком. Ребята, да и я сам, буквально валились с ног от усталости, и это было не удивительно, потому как отдых предыдущей ночи почти не восстановил полностью наших физических сил. Дневной же отдых в течение получаса так же не восполнил наши энергетические потери, да мы практически ничего не успели поесть за весь период стремительно полусуточного броска. Следовало обязательно сделать остановку для основательно привала, с полноценным обедом, дабы затем продолжить свой путь с удвоенной скоростью и к ночи выйти к иранской границе. Для такого отдыха я выбрал сложенную из камня небольшую хижину, по-видимому, когда-то служившую прибежищем для местных пастухов от дождя, снега и ветра. «Алексей! Проверь!» ― коротко бросил я майору Чернышёву, шедшему впереди нашей группы. Седой быстро, чередуя челночный бег с короткими прыжками, рванул прямо к ветхому строению, попутно просматривая подходы к нему сверху. Мы же в это время, прячась за камнями, внимательно вели круговое наблюдение и страховали Алексея. Он быстро без приключений добрался до хижины, замер, прижавшись к стене, и затем юркнул внутрь.
Майор отсутствовал полминуты, вскоре он выглянул из мазанки и подал рукой знак, что всё спокойно и тихо, можно идти. Мы с Димкой вышли из-за камней и устремились вверх по склону прямиком к хижине. Она находилась рядом с маленькой речушкой, из которой можно было взять воду, чтобы напиться и освежить ею, холодной и студёной, своё разгорячённое тело. Вокруг лачуги росли редкие кусты терновника. По внешнему виду нашего неожиданного прибежища и по другим признакам мы сделали вывод, что в хижине давно никого не было, и это открытие нас сильно обрадовал, так это давало нам возможность спокойно отдохнуть перед решающим броском. Я установил порядок дежурства, и ребята, умывшись в небольшом глубоком бочажке и утолив голод плиткой шоколада, сразу же отбились, то есть заснули, едва их тела приняли горизонтальное положение и головы коснулись не подушки, но твёрдого и жесткого камня. Полноценный обед я решил перенести на более поздний срок, когда мы немного выспимся, ну хотя бы часика по два. Подкрепить силы у нас имелись ещё мясные консервы, оставалась гречневая каша, чай да сгущёнка, то есть, обычный набор из армейского «сухого пайка».
Моё дежурство было первым, поэтому я вышел из хижины, поднялся на склон горы, чуть повыше нашего пристанища, и принялся наблюдать за окрестностями. Кругом царило абсолютное спокойствие. «Значит, нас не ищут, по крайней мере, пока не ищут именно здесь. Они просто не предполагают, что мы пойдём именно сюда, фактически в глубь страны и уже после, сделав небольшой крюк, выйдем к границе, пройдём вдоль неё и на стыке трёх стран под шум, устроенный пограничными спецназовцами, и под прикрытием нашего отряда благополучно проскочим на свою территорию. Старик с пацаном просто испугались и убежали, а потом куда им сообщать, ведь кругом горы. Здесь, поди, и полиции-то нет! А, может, они вообще нас не заметили? Да, нет! Думаю, заметили! И полиция здесь имеется!» — так размышлял я, лежа в тени под кустом и успокаивая себя своими же мыслями. Сказать, что я недооценивал противника, было нельзя. Порой меня даже корили за излишнюю его переоценку, но я считал, это лучше, чем посчитать своего врага за глупого дурачка, ничего не смыслящего в наших вопросах. Искать нас они, конечно, будут, я в этом нисколько не сомневался, и поисками займутся профессионалы высочайшего класса — в этом, кстати, я тоже был уверен. Вот только допущен мной был один промах — старик нас всё-таки заложил, а полицейский участок на нашу беду находился недалеко от того места, где мы случайно встретили пастуха.
Подошла моя очередь отдыхать. Я разбудил Алексея. Он мгновенно проснулся. Коротко введя его в курс дела, я мгновенно заснул крепким сном, как только голова коснулась разгрузочного жилета, который я предусмотрительно снял и положил вместо подушки. Мне даже начал сниться какой-то сон, но поспать, к сожалению, ни мне, ни Димке долго не пришлось.
— Командир, командир, просыпайся! ― Раздался голос Алексея над самым моим ухом. Я открыл глаза, и тут же услышал, ― Димыч! Подъём! Дима, просыпайся!
— Ну что там, Алексей, случилось? — Одновременно спросили я и Димка.
— Плохи, командир, наши дела! Нас выследили! По всей видимости, те двое всё-таки заложили, и сейчас нас окружают со всех сторон. Правда, сказать точно не могу, кто? То ли обычные полицейские, то ли солдаты. Но, скорее всего, работает полиция, уж слишком всё бестолково они делают, — шептал Алексей.
— Ты это с чего взял? А вдруг это «Дельта»? — недовольно спросил Димка. Он посидел несколько секунд молча. ― Точно! И я чувствую по запаху, что нас обложили. Только турки имеют такой специфический запах, ― проговорил прапорщик, втягивая носом воздух. Я также втянул носом воздух, но ничего не почувствовал.
— Заложил нас всё-таки старичок-стукачок и мальчик-пастушок, — недовольно бормотал Сокольников себе под нос, но так, чтобы его слова мог услышать и я, и Алёшка. Седой уже и не знал, как загладить эту свою вину перед нами.
― Не комплексуй, Алёша! Один чёрт, нас все равно нашли бы. И забудь про тот случай, понял? Сейчас уже другая ситуация! Надо думать, как выкручиваться будем! Докладывай! ― шепнул я ему на ухо.
― Как не комплексовать, Саня? Если я действительно виноват, ― пробормотал он еле слышно. Я понял, что майор переживает за свой проступок, когда отпустил деда и парня. Теперь Алёшка был научен собственным опытом, а это самый лучший воспитатель в жизни.
― Ладно, хватит нюни распускать! Забыли! Докладывай по существу! ― резко прозвучал мой приказ.
— Я пошёл Димку будить и через крышу случайно заметил, как они спускались по склону, — начал докладывать майор как всегда чётко и по существу, — их немного, думаю, не более десяти человек. Это я сначала думал, что солдаты, а потом рассмотрел и понял, ошибаюсь. Вооружены они слабовато. Одними старыми винтовками. Короче говоря, это местные полицейские, сейчас я уже уверен. Решили, видимо, нас задержать самостоятельно. Награду, поди, хотят за наши головы получить большую.
Алексей проанализировал всё правильно, он даже верно догадался насчёт полицейских. Нам ведь не было известно, что несколько часов назад из центрального управления Министерства внутренних дел пришло указание оказать содействие американскому военному командованию в задержании подозрительных лиц, предположительно одетых в камуфляжную или другую военную форму. Предусматривалось и денежное вознаграждение за нашу поимку. Их патруль, выполняя требование руководства из Анкары, проезжал по дороге из одной маленькой деревни в другую, когда им навстречу попались два пастуха: старик и паренёк. Они сообщили, что видели в горах недалеко от своего кишлака двух подозрительных человек явно не местных в чёрной форме и с оружием. Видимо, одного из нас они не заметили. Старик указал им приблизительное направление нашего движения. А так как дорог в горах не особенно много, то полицейские, сами будучи местными жителями, поняли, куда мы идём. Они связались со своим участком, так как их было всего лишь пятеро, и вызвали себе в помощь ещё несколько человек. Людей обычно всегда губит жадность и глупость, вот и местных полицейских подвели эти два недуга. Нельзя было им вообще поступать так опрометчиво и попытаться задержать мою группу. Это было равносильно попытке школьника начальных классов выйти на ринг против профессионального боксёра тяжеловеса.
