― Когда это предположительно произошло?
― Не могу знать, сэр! Но, думаю несколько часов назад.
― Почему же не доложили сразу?
Капитан ничего не ответил, а только пожал плечами.
― Болваны! ― Зло процедил сквозь зубы полковник. — Прикажите этим чёртовым аборигенам, чтобы в случае обнаружения любых подозрительных людей, они ни в коем случае не вступали с ними в бой. Их дело, только сообщать нам и вести наблюдение, и никакой инициативы, никакой! Особенно, что касается задержания! Пусть даже мысленно не думают об этом. Попытка задержать диверсантов может иметь весьма плачевные последствия, но не для диверсантов, а для преследователей. Что ещё?
― Это всё, сэр!
― Хорошо, Джим! Идите и передайте своим парням, чтобы готовились! Вылетаем через четверть часа!
Полковник Дентен был в хорошем настроении, особенно после доклада капитана Шарпа. Диверсанты обнаружены — это прекрасно. Теперь дело техники ― схватить их и скрутить так, чтобы они и пикнуть не смогли бы. Хорошее настроение полковника не могло даже испортить сообщение о гибели девяти местных полицейских. «Главное, диверсанты обнаружены. А то, что погибли девять или десять местных полицейских, то поделом им! Не надо лезть туда, куда не следует. Да! Надо бы обязательно раздобыть собак. С ними мы живо выйдем на след группы! ― размышлял Дентен, шагая к вертолётам и насвистывая свою любимую мелодию про малышку Кэтти, провожавшую солдата на войну, а через минуту нашедшую утешение в объятиях другого.
Его группа была готова к выполнению задания. В полном снаряжении солдаты и офицеры уже загрузились в объёмистое брюхо винтокрылых машин и ждали команду на вылет. Полковник, не останавливаясь, прыгнул в первый вертолёт. Он уселся на место правого пилота и, не догадавшись надеть наушники, а, стараясь перекричать шум работавших двигателей, спросил командира звена: «Майор, полётное задание получили? Куда лететь, знаете?» Лётчик в ответ утвердительно кивнул головой, после чего вертолёты оторвались от земли и устремились на север, где у деревни Торкибеш был обнаружен отряд русских диверсантов в количестве трёх человек, то есть моя группа.
Но на месте полковника ждало разочарование. Кроме трупов убитых полицейских он ничего не обнаружил, ибо мы уже как три часа покинули старую лачугу и бегом устремились на восток по едва заметной дороге, отмахав к тому времени добрых километров двадцать, если не больше.
Дентен был зол, но одновременно и рад, ибо зацепочка у него появилась. Он развернул карту.
― Куда они могли пойти отсюда? ― спросил он местного начальника полиции, который также прибыл на место гибели своих подчинённых.
― Только на восток, полковник! ― ответил тот. ― Если бы они двинулись вот сюда, ― он ткнул пальцем в карту, то непременно бы попали в засаду, выставленную мной сегодня утром здесь и здесь.
― В засаду, чёрт возьми? ― переспросил Дентен начальника полиции. ― Послушайте, дружище! А что же ваши люди полезли туда, куда не следовало? ― Хотели, видимо, помочь? ― не обратил тот внимания на замечание полковника. ― Двигаться можно только по этой тропе, влево или вправо почти отвесные скалы. Путь один — к этому перевалу.
― Ладно! Помогли! Спасибо! ― с сарказмом произнёс полковник Дентен. — А Ваши замечания приняты к сведению. Значит так! Я возвращаюсь на базу. Проводники с собаками готовы? Прекрасно! Пусть им выделят сопровождение и на вертолётах высадят вот в этом районе. Если начальник полиции прав, то собаки выйдут на след русских вот в этом месте, где заканчивается дорога. Я, правильно полагаю? ― обратился Дентен к начальнику полиции и, получив утвердительный ответ, продолжил, ― в лагерь прибыли три специалиста ЦРУ и офицеры из местной контрразведки, следует их взять с собой. Я со своей группой с воздуха перекрою этот участок границы. Вам ясно, капитан Шарп?
― Точно так, сэр! Ясно!
― Тогда исполняйте. Вы старший! Успехов!
― Спасибо, сэр! И Вам удачи!
Не теряя времени, все быстро загрузились в вертолёты. А ещё через час с небольшим на наш след уже вышли собаки и отряд сопровождения, состоявший из почти трёх десятков человек, которые со свежими силами рванулись за нами в надеже догнать и остановить, в то время, как я и мои товарищи, изнемогая от усталости, старались оторваться от преследовавшего нас противника.
Решение прапорщика Дмитрия Сокольникова
Мы уже прошли, вернее, пробежали около трёх с половиной часов после боя с полицейскими. Нужно было постараться уйти от того места как можно дальше. Вскоре вдали вновь показались заросли густых кустарников, достигнув которых мы смогли бы укрыться от противника. В том, что для наших поисков решили применить вертолёты, мы нисколько не сомневались. Я даже не успел подумать об этом, как послышался характерный свистящий звук вращавшегося вертолётного винта. Его невозможно было спутать ни с чем другим. Ошибки быть не могло, а это служило подтверждением наших подозрений в том, что нас интенсивно начали искать именно в этом районе. «Конечно, не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы посчитать, сколько километров мы сможем пройти от места боя с полицейскими», ― прокричал Димка мне в спину, перепрыгивая вслед за мной с камня на камень. Вскоре в окрестностях нашего, по их мнению, предположительного движения целыми стаями закружились вертолёты. Два пролетели почти над головами, мы еле успели спрятаться под камнями. В горах вообще трудно укрыться, не той причине, что негде, а просто звук экранируется горными склонами и иногда вертолёт, находясь за ближайшим склоном, абсолютно не слышен, а посему может вылететь из-за горы совершенно неожиданно, свалившись как снег на голову, хотя бывает и наоборот. Вообще же в горной местности всё не так как на равнине. Совершенно другие правили поведения.
Две вертушки, неожиданно свалившись сверху, чуть было, не обнаружили нас. Они выскочили, как чёрт из табакерки, из-за ближайшего горного склона. Но на наше счастье солнце светило нам в спину, а им в лицо, поэтому они не смогли сразу же увидеть мою группу. Благо того времени, хотя, впрочем, это и были всего лишь десятые доли секунды, зрение лётчиков и наблюдателей после контакта с прямым солнечным светом приходило в норму, нам вполне хватило, чтобы укрыться в какой-то небольшой расселине. Вертолёты пронеслись мимо на бреющем полёте и скрылись за ближайшей вершиной. Они нас не особенно пугали, от них можно было укрыться, если внимательно вести круговое наблюдение и вовремя обнаружить подлетающего противника, только на нашу беду вдалеке послышался лай собак. «Опять собаки! ― Подумал я. ― Там собаки были, здесь собаки, утомили своими собаками! Значит, они высадили десант. Собаки с проводниками и для их сопровождения как минимум полувзвод, а может и более». Обстановка начала непредвиденно осложняться.
Я сделал остановку. Незапланированный привал был просто необходим, ибо складывавшаяся ситуация требовала немедленного обсуждения и принятия кардинального решения. Нам следовало подумать, что делать дальше, хотя выбирать особо не приходилось. Почему? Да просто противник поставил нас в такие условия, когда промедление было подобно смерти. Ко мне подошёл Димыч. По его виду я понял, что он уже принял решение. Мне стало также понятно, что прапорщик его никогда не изменит, как бы и кто бы ни уговаривал.
― Командир! С собаками они нас найдут в два счёта, даже если мы будем разбрасывать «мексиканскую смесь»23 на маршруте нашего движения. Ты ведь понимаешь, это всё дело техники. Собак надо ликвидировать. Я останусь и постараюсь отстрелять всех, включая проводников и прочих. Судя по голосам, собачек у них не более трёх штук. Ну, может быть четыре. Это единственный для нас шанс, оторваться от преследования. От собак нам не удастся уйти! А так, я с ними поиграю чуть-чуть, а после вас догоню. Согласия вашего не спрашиваю. Вы законы наши знаете
Приказать ему остаться или идти с нами, я не мог, ибо в разведке, по её законам и правилам, каждый сам волен распоряжаться своей жизнью. Мне оставалось только в знак согласия с его предложением, кивнуть Сокольникову в ответ и на прощанье коротко бросить: «Держись Дима! Постарайся остаться живым. Долго не задерживайся! Отстреляешь собак и догоняй! Понял?» Это единственный приказ, который я мог дать своему другу. «Догоняй!»
После этих слов мы обнялись, и я быстро пошёл прочь, не оглядываясь. К Деду подошёл Алёшка и на прощанье сказал: «Прости Дима, что подвёл со стариком. Не обижайся, не прав я был! Ты меня понял?»
― Глупости всё, Алёшка! Они нас и без старика того нашли бы. Просто у армейских разведчиков свои законы. Давай лучше обнимемся! Так, на всякий случай, и попрощаемся! ― После этих слов он чуть обнял Алексея и, хлопнув того по плечу, скрылся в ближайшей расселине скалы. Димка сам принял решение остаться, ведь Алёшка в столкновении с полицейскими получил лёгкое ранение в плечо, а посему не смог бы вести долгую игру с противником так, как задумал прапорщик Дмитрий Сокольников.
