Вот он еще какой..." - подумал Семен, осторожно слезая со стула.
- Ты прости меня пожалуйста, - продолжал Чугунцев, обращаясь к Семену. Как-нибудь в другой раз придешь! Тут получается интереснейшая задача! Я не могу допустить, чтобы мне кто-нибудь мешал! Кстати, почему ты решил, что клинья должны быть из обыкновенной стали? А если мы возьмем специальный сплав, такой же прочный, как сталь, но еще лучше проводящий ультразвуковые колебания?
Семен простился и на цыпочках удалился из кабинета.
- Горе мне с Леонидом Карповичем, - сокрушенно жаловалась жена, провожая Семена в переднюю. - Я уже по его глазам вижу, что теперь будет сидеть за столом всю ночь! Как это ужасно!!!
Сердце Семена радостно колотилось. Ему очень хотелось сказать на прощанье жене математика что-нибудь теплое, задушевное, разъяснить ей, что это совсем не ужасно, а, наоборот, - замечательно! Что может быть лучше труда, которым увлекаешься!
Но вместо этого он почему-то сказал: "спасибо" вместо "до свиданья" и вприпрыжку бросился вниз по лестнице.
Глава двадцать первая
Семен бурей ворвался в комнату общежития.
- Ну как? Ну что? Разговаривал с математиком? - одновременно спросило несколько голосов.
- Разговаривал... Он так увлекся нашим проектом, что даже прогнал меня... - задыхаясь от быстрого бега, проговорил Семен.
Ребята с недоумением глядели на него. Ведь если математик увлекся, значит проект понравился. Но тогда почему же он выгнал Семена?
- Чуяло мое сердце, что так и будет... - разочарованно произнес Шурик, опускаясь на стул с усталым видом.
- Да как он смел тебя прогнать? - возмутился Кириллин. - Может быть, ты неправильно нас информируешь? Он, вероятно, вежливо отказал?
- Нет. Выгнал, - твердо ответил Семен, наливая из графина воду в стакан.
Он уже собрался объяснить товарищам, в чем дело, но отказался от своего намерения под влиянием внезапно осенившей его мысли. Ему захотелось узнать, как будут в дальнейшем вести себя товарищи, соратники по задуманному делу.
- Да. Представьте себе - выгнал. Уходи, говорит, и не мешай мне работать, - хмуро подтвердил Семен, торопливо глотая воду.
- Это возмутительно! - вскипел Степан. - Но мы еще ему покажем, как душить новое, молодое, комсомольское дело... Не на таких напал! Надо будет поставить вопрос...
Где и как надо будет ставить "вопрос", Кириллин не договорил. Его возмущение было настолько сильным, что он лишь махнул рукой и отвернулся к окну.
- До некоторой степени профессор, конечно, прав, - сказал Быков. - Ну, в самом деле! Почему он должен тратить свое время, да еще у себя дома, да еще в воскресенье? Вот если бы он отказался консультировать проект после того, как ему поручили вышестоящие товарищи, тогда другое дело.
- А все-таки это в своем роде свинство, - буркнул Чердаков.
- Да, братцы. Тут уж ничего не поделаешь. Я все же думаю, что если бы проект был интересный и стоящий, то все было бы иначе, - тоскливым голосом произнес Шурик и тут же добавил, зевая: - Спать пора-а-аа...
Теперь для Семена картина стала ясной. Ничего другого он, откровенно говоря, и ждать не мог. Своих товарищей он знал хорошо. Правда, было немного обидно за Ваню Быкова. Все-таки от него можно было бы ожидать большей активности.
- Ну, вот что, ребята, - улыбаясь, сказал Семен. - Сядем-ка за стол, да поговорим. Дело обстоит не так уж плохо, как вы это поняли.
Выслушав все подробности, ребята сразу повеселели. Только Шурик, все еще продолжавший сидеть на своем стуле, заметил уныло:
- А все-таки окончательного ответа он еще не дал! Может быть, из этого ничего и не выйдет!
Однако когда все примостились к маленькому столику, стоящему рядом с кроватью Кириллина, и Семен начал чертить на страницах ученической тетради, Шурик немедленно подсел ближе и с жадностью принялся наблюдать.
- Не так нарисовал. Придется сначала, - с досадой проговорил Семен, вырывая и комкая испорченную страницу.
- Не выбрасывай! Что ты делаешь? - возмутился Шурик. - Все это надо сохранять! Зачем вырвал? Разве страница помешает, если останется в тетради! Давай я ее спрячу...
Чердаков тут же назвал Шурика "начальником канцелярии" и предложил товарищам утвердить его в этом звании.
Проект новой машины не был сложным. В сущности говоря, в нем не было ничего невероятного или неосуществимого. Из своих наблюдений над опытами в лаборатории Семен знал, что ультразвуковой вибратор с чуть удлиненным сердечником излучает звуковую волну главным образом в глубь почвы. Этим свойством пользовались, чтобы подобрать глубину вспахиваемой земли. Звукоразрыхляющая машина, которую ребята видели в поле, должна была распространить ультразвуковые волны главным образом в сторону, чтобы захватить как можно более широкий участок поля. Поэтому большое распространение волн в почву было даже вредным, так как в этом случае совершенно непроизводительно расходовалась энергия.
Семену же пришло в голову воспользоваться "плохо сконструированными" вибраторами, непригодными для вспашки земли, и применить их для другой цели, видоизменив их так, чтобы они распространяли волны только в глубину.
По замыслу Семена, впоследствии значительно видоизмененному и усовершенствованному всем коллективом молодых изобретателей, группа мощных вибраторов должна была разрыхлять и превращать в мельчайшую пыль почву - в глубину. Расположенные рядом с вибраторами механические приспособления в виде транспортеров или ленточных эскалаторов - поднимать разрыхленную почву вверх. Таким образом, должна была получиться новая машина, позволяющая рыть каналы.
Ребята продолжали горячо обсуждать технические детали будущего механизма. Ленточные транспортеры легким движением карандаша мгновенно заменялись цепочными, с ковшами, а ультразвуковые вибраторы рисовались то маленькими, но в большом количестве, то их оказывалось всего лишь два, но огромные.
- Стойте! Да я вижу, вы снова забыли об основных свойствах вибраторов, разрабатываемых в нашей лаборатории! - вдруг спохватился Семен после вопроса, неумело заданного Чердаковым. - Разве это годится? Слушайте.
Семен принялся еще раз рассказывать ребятам о резонансном действии ультразвука. Его объяснения были очень просты и носили поверхностный характер. В сущности говоря, он сам знал очень мало и не слишком точно разбирался во всем. Но ребятам казалось, что рядом с ними сидит, по крайней мере, профессор физики: Семей говорил с увлечением и с тем необыкновенным подъемом, который гипнотизирует слушателей и прочно приковывает их внимание. Могучая страсть, бурлившая в сердце юного изобретателя, совершенно преображала его в эту минуту. Даже Ваня Быков, лучше остальных знавший Семена, поглядывал на своего друга с удивлением: он впервые видел, как горят у Семена глаза, а голос звучит с каким-то металлическим оттенком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
