- А пускай-ка на телефону зазвонит как нечаянно!
На его смотрели долго, прежде чем дошло.
- Так, - быстро сказал бывший агент КГБ по паранормальным делам, соображая. - Идея просто замечательная. Значит, делаем так. Звоним к Олегу и молчим. Э-э… Поневоле. А он смотрит на номер и перезванивает. А трубку берёт Веча. Где мобильный телефон Алексея Григорьича?
- В прихожей остался.
- Вот оттуда и позвоним.
И они на цыпочках, будто Веча их услышать мог, прокрались в прихожую и позвонили. И Олег и правда почти сразу взял трубку и долго выкликал Лёхина, прежде чем отключиться и перезвонить по высвеченному номеру.
Звонок разбудил Вечу. Он долго со сна не мог понять, откуда звонок, но, к великому облегчению домовых и привидений, всё-таки подошёл и заговорил с Олегом. Судя по всему, паранормальный народ добился своего: Олег пообещал приехать. Теперь об отваре для хозяина можно не беспокоиться. Когда приятель Лёхина приедет, он сразу сообразит, кто зажёг газ и поставил на огонь чайник с травами. А сообразивши, все действия возьмёт перед Вечей на себя.
Вот теперь, когда успокоились за хозяина, уселись думать про связующую нить. Выяснилось, что о нити этой впервые слышат как привидения, так и домовые. Поглядывая на Шишиков, которые залезли в хлебницу с остатками зефира, Елисей неуверенно предположил, что о нити знают "помпошки", но вот как заставить их рассказать об этом?
- Артефакт наверняка старинный, - задумчиво проговорил Глеб Семёнович. - Значит, в городе есть хоть кто-то, кто о нём знает. Кто из сущностей более-менее осведомлён о старинных предметах с историей? Если Алексея Григорьича послали столь безапелляционно искать сей артефакт, уверены, что он существует. Итак?
- Как ни такай, а стаковаться не придётся, - сумрачно ответил Елисей. - Ежели мы, домовые, о сем предмете не знаем, то и того не знаем, кто сведущ.
Собрание примолкло. Что ж теперь делать? Дожидаться, пока Лексей Григорьич в себя придёт? Может, он что-то придумает?
Из хлебницы высунулся измазанный в бело-розовом зефире Шишик. И выпрыгнул на стол. После чего, оставляя за собой дорожку из крошек (Касьянушка немедленно забубнил: "Крошка-дорожка! Спи, моя крошка! Светлая дорожка…"), забрался на подоконник и внезапно сбросил лежавшую с краю колоду карт.
- Что ж ты делаешь, хулиган! - осердился Елисей.
- Подожди-подожди, Елисей, - заинтересовался Глеб Семёнович, - а ведь Шишик явно хочет нам подсказать что-то.
Никодим помог подобрать разлетевшиеся карты, домовые снова забрались на стол и уставились на привидение.
- Что он может нам подсказать, балуясь?
- Дедушки домовые, а нельзя ли с помощью карт…
Елисей схватился за волоса.
- Вот ведь голова, а! Конечно! Никодим, садись-ка, разложим карточки на нить связующую… Слово-то какое Глеб Семёнович нашёл красивое - артефакт.
- Э-э… Так называется старинная вещь, - скромно просветил домовых бывший агент. - В нашем отделе мы в основном занимались магическими артефактами, вот и вспомнилось слово.
- Артефакт, - осторожно и почтительно выговорил Касьянушка. - Оно и звучит-то волшебно. Ненашенское.
Между тем домовые успокоились и разложили карты на связующую нить. Вышла абракадабра, как выразился Никодим. Ничего путного карты не сказали. Посидели, подумали, вздохнули.
- Скоро время Олегу Максимычу приехать, а с пустого места так и не сдвинулись, - вздохнул Елисей. - Глеб Семёнович, вы ведь занимались арте… предметами магическими. Что мешает их найти?
- Если эта связующая нить и впрямь магический артефакт, возможно, вокруг неё наверняка существует скрывающее её заклятие, - морщась от напряжения, сказал бывший агент. - А оно обычно не даёт вещь увидеть. Возможно, даже через карты.
- Что же делать?
Дормидонт Силыч, дремотно покачивающийся в воздухе, пробурчал:
- Далась вам эта вещица… Вы человека найдите, который про неё знает. Человека найти легче лёгкого. - И зевнул.
Присутствующие онемели.
- Дормидонт Силыч, вы гений! - торжественно сообщил Глеб Семёнович.
Купцово привидение солидно кашлянуло.
А домовые быстро разложили карты и принялись читать полученные комбинации.
- Есть, есть такой человек! - обрадовался Елисей. И вдруг, глядя на карты, сник.
- Что случилось, Елисей?
- Карты показывают, что живёт этот человек в старом парке, рядом с ним.
- Вот и хорошо! Сразу найдём! - воодушевился бывший агент. - Что же тебе не по нраву, Елисей?
- Эх, батюшка, Глеб Семёнович. Хорошо-то хорошо… Да ведь вот беда: сколь уже годков прошло, как старый ЦПКиО ушёл под воду вместе с окрестностями, и не упомню. Залив там теперя городской.
24.
Лёхин пребывал в одном из дремотных состояний, когда сон вроде ещё властвует над телом, но сквозь эту власть уже просыпается сознание. Короче, он всё видел и понимал, но проснуться не мог. Да и не хотел. Стоило лишь чуть напрячься, ноющая боль взрывалась так, будто его сбрасывали с девятого этажа, и он постоянно чувствовал только один момент: он грохается плашмя на твёрдую землю, превращаясь в безвольный мешок с костями…
Он слышал, как запел хор "К радости" и в прихожую мягко прошагал Веча.
Через мгновения тьмы, оказавшиеся на поверку получасом, зазвонил домофон, и вдруг рядом появился Олег. Он о чём-то спрашивал Вечу, а тот тихонько бубнил в ответ. Потом оба куда-то исчезли.
Время от времени то с одной стороны, то сразу с обеих над глазами темнело, и он с трудом угадывал в двух жёлтых кругляшах, заключённых в пушистый круг побольше, Шишиков, заглядывающих ему в лицо. Один раз Лёхину даже показалось - один из Шишиков что-то укоризненно проворчал, и хозяину сразу стало тепло: ворчать на него могла только его личная "помпошка".
Потом в комнате снова появились Олег и Веча, который откуда-то издалека прогудел:
- Может, не надо? Пусть проспится.
- Елисей сказал - сейчас, - слабо, потому что тоже издалека, возразил Олег.
Они приподняли Лёхина, подложив ещё одну подушку под плечи и голову, от движения занывшую, словно она превратилась в одну-единственную рану с запёкшейся кровью. Пересохших губ коснулся край чего-то тёплого.
- Пей, - с высокого далека скомандовал Олег.
Половину питья он пролил. Сжавшееся горло намертво не давало сглотнуть. Хотя пить вдруг захотелось со страшной силой. Но протиснулась капля-другая - и Лёхин принялся жадно глотать тёплое, мягкое на вкус питьё, отпахивающее знакомыми, но трудноопределимыми сейчас травами. В плохо соображающих мозгах внезапно мелькнуло странное воспоминание: Елисей, назидательно подняв палец, говорит: "Это только в сказках бывает: выпил отвару - и добрым молодцем заделался. В жизни все не так". А может, пальца домовой не поднимал…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
