привёл.
- И ты, Ефремка, не хворай! – поздоровался он с троюродным внуком, после этого повернулся ко мне и, учтиво, но с достоинством поклонившись, спросил: - Какая надобность привела Вас ко мне?
Я достал надобность и предъявил для осмотра. Надо сказать, что Михаил Макарович, разглядывая мультитул, удивлялся не меньше остальных, правда, он-то как раз лучше всех понимал необычность изделия.
- Сможете такое сделать? – поинтересовался я.
Михаил Макарович усмехнулся:
- Смочь-то смогу, только времени, боюсь, немало на него уйдёт: железо уж больно добротное понадобится.
- А немало – это сколько? – вопрос непраздный.
Хозяин местного механического завода повертел в руках инструмент, подумал и, наконец, произнёс:
- Дней, думаю, за десять управимся.
- Десять дней – это на оба изделия, или на каждое?
Михаил Макарович снова задумался.
- Полагаю, оба успеем.
- Угу, а по деньгам, что выходит?
- По деньгам? – усмехнулся Михаил Макарович. – По деньгам три рубля.
Теперь задумался я, денег-то у меня не было совсем, и зарплата мне теперь не полагалась. Стоп! Что-то я уже совсем в роль вошёл, мне же эти мультитулы-то как таковые и не нужны совсем, это же просто для оценки возможностей. А возможности, скорее всего, имеются, но убедиться, никогда не повредит.
- Три рубля это за каждый?
- Да, помилуйте! За оба! И вот ещё что, это вот что за штучка? – с этими словами он показал на крестовую отвёртку.
- Это не пригодится, - заверил его я.
- Ну, тодыть ещё гривну скинуть могу.
Два девяносто. А мне какая разница? У меня вообще ни копейки. Надо чего-то придумывать с деньгами, сидеть на шее у поручика один хрен не получится, да и не дело это.
Мою задумчивость Михаил Макарович истолковал по-своему:
- Ну, коли дорого, ещё одну гривну скину, а боле нет, не могу, сударь.
Два восемьдесят? Как будто разница есть. Нет, ну, для него-то есть, конечно, а вот для меня…
- Андрей Иванович, - обратился ко мне Ефрем. – А вот вещица эта, она для чего Вам нужна?
Глава 17
Я оторвался от размышлений про деньги, которых нет, и, пытаясь на ходу придумать что-нибудь вразумительное, проговорил:
- Так ведь когда путешествуешь, много чего в дороге приключиться может, а это хоть какое-то подспорье. Починить чего, опять же…
- А ведь и верно! – воскликнул Михаил Макарович. – Смотри, Ефремка, вот тут и нож, и буравчик, и подпилок, и клещи. Маленькие, а иной раз и такие сгодятся.
Ефрем тоже задумался, а потом, словно найдя потенциальное применение, произнёс:
- Ружьё починить, очень подойдёт.
- Верно мыслишь! – похвалил Михаил Макарович младшего родственника.
Всё! Пора брать быка за рога!
- А вы, господа, уж не собрались ли производство развернуть? – спросил у них я таким голосом, словно мне это не по душе.
- Отчего бы и нет? – вопросом на вопрос ответил Михаил Макарович.
- Стоп, стоп, стоп! Я желаю быть в доле! – безапелляционно заявил я.
Родственники переглянулись.
- Каким манером? – спросил старший.
- Вы сейчас о чём? – задал встречный вопрос я.
- Как же это о чём? – удивился Михаил Макарович. – Вы, сударь, только что пожелали в кумпанство войти, вот я и спрашиваю Вас, какой капитал внести намерены?
Я взял из рук промышленника мультитул и произнёс:
- Капитал мой называется «Ноу хау», и состоит из оригинальной идеи, о которой вы ещё четверть часа назад даже и не помышляли. Вы, конечно, можете попытаться штучку эту и по памяти восстановить, да только образец перед глазами всё же куда как полезней. Или я ошибаюсь? – я сделал крошечную паузу, но не такую, чтобы они успели ответить. – Да, и вот ещё что, если берёте меня в долю, я вам ещё полезных идей подкину. Так как?
- И много их, идей-то? – как бы ненавязчиво поинтересовался Михаил Макарович.
- Достаточно, - заверил его я.
- И все вот эдак-то в ладошке уместятся? – прищурился он.
Похоже, проблема в трактовке термина «идея».
- Я хочу сказать, что имею несколько мыслей по улучшению производства, ну и, конечно, кое-что из вещей. Таких вещей, которые тебе, Михаил Макарович, даже по ночам не снятся, потому что не придумал их ещё никто.
- Эвон как! Их, стало быть, ещё не придумали, а у тебя уже есть? Так что ли?
- Ты сейчас всё правильно понял, - заверил я старого мастера.
- Эт как же, скажи на милость?
- Да вот также достану из-за пазухи, и поглядишь.
- О!
- Ну, а чего? Ты же раньше такого не видел, наверное, да и не слышал ни от кого. Так? А сейчас даже в руках подержал. Вот и ещё кое-что подержишь. Но это только если договоримся. А если нет, то подержит кто-то другой.
Михаил Макарович аж рассмеялся:
- Да кто здесь ещё-то такое сделать сможет? Нет тут никого акромя меня.
- Михаил Макарович, дорогой, а я разве сказал, что этот другой обязательно из Самары будет? Или ты хочешь сказать, что ни в Сызрани, ни в Казани, ни в Нижнем Новгороде нет мастеров посильнее тебя?
- Ну, про Казань, да про Нижний не знаю, а вот в Сызрани был один. Только в годах он уже, а могёть и вовсе неживой.
- Ты, Михаил Макарович, постарайся в суть моей мысли проникнуть. А она такая: можешь с моей помощью своё положение улучшить, если жадничать не будешь.
Макарыч смотрел мне в глаза и мучительно соображал, мне даже казалось, что я слышу скрип шестерёнок в его голове.
- Соглашайся, Макарыч! А я тебе расскажу, как на твоём станке можно железо точить, - и я показал рукой на станок с балясиной.
- Это я и сам умею, - гордо произнёс он. – Сызмальства.
- Ну, про сызмальство ты, положим, врёшь, а про то, что умеешь, я тебе так скажу: этот станок он только для дерева хорош, а для железа надо суппорт поставить.
- Чего поставить? – удивился Макарыч.
- Во-о-от! Видишь, а говоришь, умею! Ни хрена ты не умеешь!
- Ты эта! Того… думай, с кем говоришь! А то я ведь не посмотрю…
- Да успокойся ты! Сказал же: научу!
- Вы, Андрей Иванович, хоть и офицер, а всё же будьте поосмотрительней! – жёстко
