Черного моря и внутренним плоскогорьем Малой Азии. В надежде получить откуп от Алексея он с готовностью оказал помощь претенденту. Три месяца спустя после своей коронации император узнал о появлении этого мятежника и послал паракимомена Ионополита с целью отвратить турка от его протеже. Когда евнух не добился успеха, император сам в конце лета или осенью 1195 г. начал военную кампанию, но лишь для того, чтобы начать переговоры. Мухий ад-Дин потребовал немедленной выплаты пятисот фунтов серебряными монетами и ежегодных взносов в виде трехсот фунтов серебром и сорока шелковых одеяний императорского уровня; эту цену Алексей счел слишком высокой. Последовали дискуссии, а также сражения, в которых Алексей напал на несколько крепостей, очевидно, на границе с Вифинией и захватил несколько из них. Два месяца спустя он отправился домой, оставив командовать войсками Мануила Контостефана.
Никита Хониат описывает один случай этой кампании: Алексей вошел в пограничную деревушку под названием Мелангея, жители которой приветствовали его как императора, но также проявили уважение и к лже-Алексею II, так что было неясно, на чьей они стороне. Они сказали Алексею Ангелу, что этот молодой человек – чудо, и, как только император увидит его, он тоже будет приветствовать его. Император ответил, что настоящий Алексей II умер, а это – всего лишь самозванец, добавив, что даже если этот человек – подлинный претендент, то у него самого больше прав на трон, потому что он им владеет. Крестьяне тут же поймали его на слове, сказав, что даже он не абсолютно уверен в том, что Алексей II мертв. Алексей III был вынужден прекратить спор.
Новый военачальник Контостефан избегал всяких боевых столкновений с лже-Алексеем, и борьба затягивалась. Упоминается, что весной 1196 г. полководец по имени Ватац противостоял лже-Алексею в Вифинии, но в конечном счете узурпатор был убит посторонним человеком у Гангры (Чанкыры) при неизвестных обстоятельствах. А в это время до конца 1196 г. Мухий ад-Дин торговался по поводу суммы денег, которая должна была ему выплачиваться. Оказывая помощь лже-Алексею, он воспользовался случаем захватить византийский город Дадивру (вероятно, современный Дев-рек) в Пафлагонии, который он осаждал четыре месяца. Император обещал поддержку, но пафлагонские провинциалы не осмелились прийти на помощь городу, так что голод и турецкие осадные орудия посеяли хаос среди его жителей. В конце концов, пришла спасательная армия под командованием Феодора Враны, Андроника Катакалона и Феодора Казана, вероятно, из Гераклеи Понтийской и встала лагерем на горе Баба. Турки узнали о ее подходе и устроили засаду, в которую и попали безрассудные молодые полководцы. Византийское войско было рассеяно, а двух захваченных военачальников – вероятно, Катакалона и Казана – провели связанными вокруг стен Дадивры. Жители города пришли в отчаяние, и было достигнуто соглашение, согласно которому любой желающий мог уйти из города вместе со своей семьей и всем, что можно унести, а остальные должны были остаться и платить налоги туркам. Этот договор был исполнен буквально; те горожане, которые предпочли уйти, рассеялись по другим пафлагонским городам, а турки заселили Дадивру заново. Вскоре после этого, несмотря на утрату Дадивры, Алексей III наконец согласился выплатить полностью сумму, которую изначально требовал Мухий ад-Дин. Эмир Анкары прислал императору отряд турецких солдат, которые в 1197 г. хорошо себя показали при штурме Просакона.
Тем временем возникла проблема, созданная главным образом самим Алексеем и связанная с младшим сыном султана Коньи Кылыч-Арслана Гияс ад-Дином Кей-Хосровом I. В знак уважения султан Египта прислал Алексею двух арабских скакунов, но по дороге через Малую Азию их на время «позаимствовал» Кей-Хосров, чтобы испытать их качества на скачках. Когда один из коней вывихнул колено в тренировочном забеге, турок написал Алексею, прося прощения за то, что забрал животных и боялся отсылать одного коня из-за непригодности другого. Он пообещал отправить обоих коней, как только поправится травмированный жеребец. Отказавшись принимать извинения, Алексей чуть не зад охнулся от гнева и пригрозил войной. В качестве немедленного возмездия он приказал конфисковать товары всех купцов, византийских или турецких, которые вели торговлю с Коньей. Эти товары он распределил среди своих фаворитов. Кей-Хосров не мог спустить такое оскорбление и без промедления повел свое войско в долину Меандра – вероятно, это было в 1196 г. Там он захватил Карию (вероятно, это современная Гейсе) и Танталос (возможно, на реке Дандал-Су) и двинулся на Антиохию – ключевую крепость в среднем течении Меандра. Когда он приблизился к ней ночью, он услышал звуки шумного свадебного веселья, похожие на звуки, которые издают солдаты, готовясь к войне. Не желая получить отпор, он вернулся назад вместе с пленниками, насчитывавшими, по непроверенным данным, пять тысяч человек, с которыми он обошелся хорошо: они получили землю в окрестностях Филомелиона и семена пшеницы, а также освобождение от налогов на пять лет. Эта колония, по словам Никиты Хониата, превратилась в такое процветающее поселение, что многие другие византийцы добровольно присоединялись к ней.
Несколько запоздало император послал спасательную армию под командованием молодого человека по имени Андроник Дука, которой легко дали отпор туркоманы эмира Арсанеса. В конце лета или осенью 1196 г. Алексей оказался вынужденным лично идти защищать Вифинию от большого числа кочевников, разбивших лагерь вдоль реки Батис неподалеку от Дорилеума. Он продемонстрировал свою силу до Никеи и Бурсы и, возможно, послал туркоманам дары; спустя месяц он вернулся в Константинополь.
Причиной, объяснявшей столь вялую реакцию Алексея на нападение Кей-Хосрова, было то, что события в Конье склонялись в его пользу. Многочисленные сыновья Кылыч-Арслана II не переставая ссорились по поводу своих владений, и молодой Кей-Хосров – отчасти потому, что у него была мать-христианка, – не имел среди них авторитета. После смерти Кылыч-Арслана в августе 1192 г. удача и таланты владыки Токата Рукн ад-Дин Сулеймана II привели к неуклонному росту его владений. В 1197 г., несмотря на победы Кей-Хосрова над Алексеем, Рукн ад-Дин потребовал, чтобы его брат оставил ему Конью, или начнется война. Мол од ой человек, очевидно покинутый своими приверженцами, сдался, бежал и вскоре появился при византийском дворе – убежище изгнанных принцев. Когда Алексей III (который, видимо, имел отличные отношения с Рукн ад-Дином) отказался помогать Кей-Хосрову, тот возвратился в Малую Азию, чтобы там искать помощи, возможно, у туркоманов. Снова получив отпор от Рукн ад-Дина, он отправился в Киликийскую Армению и Северную Сирию. Так и не получив военной помощи, он наконец возвратился в Константинополь, где женился на дочери византийского аристократа из рода Маврозомов, с которой жил до осады 1203 г. Лишь в 1205 г. Кей-Хосров вновь оказался на своем троне в Конье.
Алексей и Рукн ад-Дин поддерживали мир
