Хитрый кавказский лис широко улыбнулся вашингтонскому гостю — своему прямому начальнику, уверенный в надежности придуманной остроумной схемы.
В тот же день в Лэнгли ушла телеграмма с планом операции. Там отреагировали с привычной быстротой. План получил полное одобрение. Продвинуть «крота» в Ясенево стало навязчивой идеей ЦРУ, такой близкой к завершению, и она на время затмевала все другие планы Лэнгли в Советском Союзе.
Странности затянувшейся паузы
В конце января, в самом начале рабочего дня, Климов пришел к шефу с новостями. Накануне поздно ночью поступила радиограмма из Франкфурта-на-Майне в адрес «Рекрута». Сейчас он докладывает расшифрованный текст радиограммы Сергею Александровичу.
«Дорогой друг! Надеемся, что у вас все благополучно. Ждите нашего телефонного звонка. Ваши друзья».
— Что вы думаете об этой лаконичной радиограмме, Анатолий Владимирович?
— Прежде всего, действительно обращает на себя внимание краткость сообщения. Раньше все телеграммы были достаточно объемны. Возможно, в Лэнгли решили на этот раз смилостивиться — не заставлять получателя тратить часы на расшифровку.
Оба рассмеялись, вспомнив про непростой труд, которого требовали поступавшие радиограммы.
— Это, конечно, шутка. Я долго раздумывал над этой радиограммой. Мне кажется, что помимо устойчивого интереса к Аркадию — а это результат нашей легенды — она свидетельствует о том, что американцы что-то готовят. Возможны два варианта: они передадут своему агенту новый тайник с инструкциями, которые принципиально определят и условия связи, и задания на тот период, когда агент, как они считают, приобретет новое качество в своем положении. Все это для нас важно и очень интересно. Я вынужден, правда, оговориться, что конкретных заданий перед агентом американцы поставить не могут — они просто еще не знают, что его ожидает. Второй возможный вариант, о котором я думаю, — это подготовка к проведению личной встречи. Это тоже принципиально новый момент. Ведь от встречи с агентом в Москве американцы раньше решительно уклонялись. В каком-то смысле у этого варианта есть одна заманчивая сторона — мы сможем выявить еще одного разведчика-агентуриста резидентуры. То, чего мы добиваемся. Однако они и в будущем вряд ли будут прибегать к слишком уж частим встречам. Но оперативная связь с агентом американцам нужна как воздух. Здесь, по-видимому, и кроется разгадка. Вот вкратце мои предположения. Меня, правда, не оставляют некоторые предчувствия больших событий. Пауза у американцев, которую мы наблюдаем сейчас, не может длиться вечно.
— Нy, рассказывайте, Алексей, — Сергей Александрович назвал своего собеседника по имени, что было признаком неформальной беседы, — делитесь своими раздумьями.
— Не знаю, Сергей Александрович, можно ли назвать это внутренней интуицией. Разведчики резидентуры, которые нам известны, ведут себя очень спокойно, как-то даже нарочито спокойно. Возможно, это результат смены руководства. Новый резидент, Александр Нарбеков, — интересная, между прочим, личность, с большим опытом работы против Советского Союза в других странах. Он тоже демонстрирует какую-то праздность. Просто не подберу другого слова. Вот посмотрите, он еще не успел освоиться в Москве, а уже задумал большую поездку на Кавказ, на родину своих предков. Завтра он отправляется с женой в двухнедельную поездку. Сначала — в Нальчик, а оттуда — в Тбилиси. Немного странно, не правда ли? И еще кое-что прелюбопытное.
Климов задумался на минуту, но продолжал, видя, что начальник Американского отдела серьезно заинтересован его рассказом:
— В последние дни в Москву прибыла группа сотрудников госдепартамента и ЮСИА. В этом нет ничего удивительного, в посольстве бывает много гостей, в том числе и из этих ведомств, конечно. Но вот когда вчера пожаловал советник государственного департамента господин Кэмпбелл, один из наших информаторов заметил, что Александр Нарбеков встретил его необычно тепло. Может быть, просто кавказское радушие? Я тоже сначала так подумал. Но мне сообщили, что Кэмпбелл зачастил на седьмой этаж, в тот отсек здания, где, как вы знаете, помещения резидентуры. Зачем он приехал в такое время? Ведь резидент будет отсутствовать целых две недели! Мы попробовали проследить за ним вне посольства. Но он очень редко выходил из здания. Разве что побывал у посла в его резиденции в Спасо-хаузе. А вот вчера выезжал с Александром Нарбековым и был у него на квартире в городе. Это, пожалуй, уже не странность, а закономерность.
— Да-а, — как-то неопределенно протянул Краснов, то ли соглашаясь с приведенными доводами, то ли думая о своем, — вы правильно делаете, что наблюдаете за приехавшим советником госдепартамента. Ситуация с Аркадием становится интересной. Мы ведь сами хотели, чтобы события развивались. Надо считаться с тем, что делают американцы. Это не игра в одни ворота. В любом случае неприятному затишью, по-видимому, приходит конец. Однако давайте все же подождем. Не все, наверное, так однозначно. Возможно, нам предстоит принимать непростые решения.
Ожидать не пришлось слишком долго. Вечером на следующий день позвонил Аркадий Порываев. И, похоже, становились понятными и загадочный отъезд на Кавказ нового резидента, и прибытие в Москву «Роберта Кэмпбелла».
— Следует продолжить нашу игру с американской разведкой, — горячится Станислав, — она уже принесла нам кое-какие плоды и наверняка даст новые результаты. Посмотрим, что произойдет на этой встрече. Очевидно, она будет для нас очень полезна.
Его поддерживает Старобельский. Иван Платонович не так категоричен, он новичок в отделе и пока присматривается к обстановке. Но он сторонник активных методов и любит острые оперативные комбинации.
Неожиданно для некоторых участников совещания еще менее категоричен был Климов. Он ценит преимущества игры с ЦРУ, но видит теперь и трудности, которые подстерегают контрразведку.
— Для меня, — говорит Алексей Владимирович, — почти ясно, что американцы идут на эту личную встречу со своим агентом исключительно в силу крайней необходимости. Он для них очень важен своей перспективой, и они не хотят его потерять. Вот почему они будут стремиться наладить с ним оперативный и безопасный способ контакта. Как я понимаю, американцы должны перейти с агентом на двустороннюю радиосвязь — это самый безопасный вид связи в нынешних условиях в Москве. Мне вспомнились поэтому недавние события. В конце прошлого года наша служба радиоконтрразведки перехватила две передачи в режиме быстрого действия. Они с интервалом всего в три недели следовали из двух разных районов Москвы на американский спутник системы «Марисат». По времени они совпадали с передвижением по городу резидента ЦРУ Хонтауэра и разведчика резидентуры Кроуфорда. Тогда, правда, мы не знали еще, что он причастен к разведке. Так вот, очень похоже на то, что это были экспериментальные радиопередачи, вселившие уверенность в американцев в эффективность этого способа связи. По крайней мере, таково мнение наших специалистов. Я не исключаю, что ЦРУ собирается снабдить агента таким устройством. Конечно, ему могут дать и другую аппаратуру, скажем, для радиосвязи на посольство, но это несравнимо более ненадежно, чем связь через космос. Честно говоря, я не нахожу другого объяснения вызова Аркадия на встречу. Ведь у него пока неопределенное положение и каких-то конкретных вопросов для американцев он выяснять не может.
— Знаете, Алексей Владимирович, ваше предположение, я считаю, не лишено оснований. Я хорошо помню эти «походы» резидента и Кроуфорда. Особенно странную прогулку в московском парке этого молодого американца. Пожалуй, именно тогда он потерял в наших глазах непорочную репутацию «чистого» дипломата и попал в ваши дружеские объятия. Не так ли?
Климов громко рассмеялся этому неожиданному комплименту начальника отдела.
«Сдавать или не сдавать Москву?»
Совещание у начальника Американского отдела контрразведки затянулось. С самого начала было ясно — 31 января, в последний день месяца, посольская резидентура ЦРУ проведет встречу с ценным для Лэнгли агентом. Известны время и место этой встречи, известно, что агент должен прийти на место встречи с газетой в левой руке, свернутой в тугую трубку. Известно, что на ожидание на месте отведено всего пять минут: в ЦРУ озабочены требованиями безопасности и не хотят рисковать. Неизвестно, кто из разведчиков-агентуристов придет на Кременчугскую улицу и что он будет обсуждать с агентом в течение отведенных на свидание пятнадцати долгих минут. Еще неизвестно главное — что делать контрразведке? Вокруг этого вопроса и идет сейчас разговор в Американском отделе.
В совещании принимают участие наши старые знакомые — Климов и Станислав. Новое лицо — Иван Платонович Старобельский, недавно назначенный заместителем начальника отдела, только что вернулся из зарубежной командировки. Он старый работник контрразведки и хорошо знаком с «главным противником», с которым теперь ему придется иметь дело на территории родной страны.
