Катон хмуро поглядел на него:
— Хорошо, еще более опасной. Доволен? Пошли, надо поговорить с Аврелием.
— О чем?
— Надо убедить его слегка обуздать свою жажду славы, — сказал Катон, идя вокруг бассейна к столу Аврелия.
Тот разговаривал с несколькими офицерами, часть которых Катон уже видел в штабе, когда они с Макроном сюда прибыли. Когда они подошли, Аврелий повернулся к ним и радушно улыбнулся.
— Что думаете по поводу моей небольшой речи?
— Воодушевляюще, — осторожно ответил Катон.
— Я знаю. Я ждал шанса произнести такую речь, — довольным тоном продолжил Аврелий. — Признаюсь, мне помогла книга, прочитанная в Библиотеке несколько месяцев назад. Речи великих полководцев перед великими сражениями. Не самая известная работа Ливия, но чудесно написанная. То, что нужно, чтобы разгорячить кровь в людях, а? — Он похлопал Катона по плечу.
— К сожалению, мне не довелось прочесть ее, — спокойно ответил тот. — Возможно, прочту, когда закончатся боевые действия. Кстати, о боях — я бы с готовностью принял участие в обсуждении планов их ведения. Я так понимаю, что вы придерживаетесь обычных правил, командир, следовательно, будете разрабатывать эти планы совместно с главным трибуном и старшим центурионом.
На лице Аврелия промелькнуло раздражение.
— В этом нет необходимости, трибун Катон. Планы уже разработаны легатом и его ближайшими советниками. Теперь они мертвы. Из старших офицеров, которым он доверил план разгрома нубийцев, остался только я. — Аврелий сделал паузу. — Конечно, я могу счесть нужным изменить некоторые их детали, но у меня есть свои советники, — добавил он, показывая на стоящих рядом четверых офицеров. — Так что я не считаю необходимым вас беспокоить.
— Это не беспокойство, командир. Мы с радостью внесем свой вклад, поделившись своим изрядным боевым опытом.
— Изрядным боевым опытом? — с легкой улыбкой переспросил Аврелий. — Трибун, я и эти люди служили императору, когда вы еще были младенцем, сосущим грудь матери. Нам хватит нашего собственного опыта. Но все равно благодарю за предложение.
Его глаза загорелись, когда его осенила еще одна мысль.
— Однако я желаю максимально использовать ваши умения. Буду признателен, если вы займетесь тренировкой легионеров. Наши солдаты и так хороши, но немного строевых упражнений и тренировки с оружием укрепит их дух, я так считаю. У Макрона взгляд настоящего инструктора строевой подготовки, да и голос, я полагаю, тоже. Пусть ваш опыт послужит Двадцать второму легиону таким образом. А оперативным планированием займутся те, кто хорошо знает обстановку в Египте.
— Все не так просто, командир, — сказал Макрон. — У нас есть основания полагать, что к нубийцам присоединился беглый раб-гладиатор Аякс, которого префект… трибун Катон и я преследовали еще до того, как были прикомандированы к легиону.
— Да? И откуда у вас появилась такая чудесная информация?
— Мы допросили единственного выжившего при нападении на легата, командир. Раненый рассказал нам, что напавших возглавлял гладиатор, который специально оставил его в живых, чтобы он все рассказал.
— Чушь, — твердо сказал Аврелий. — Солдат бредит. Вы же слышали, что сказал сегодня утром декурион.
— Похоже, что солдат был в здравом уме, командир, когда мы с ним говорили, — сказал Катон. — Если Аякс присоединился к нубийцам, то, думаю, важно, чтобы мы, имевшие с ним дело прежде и знающие его методы ведения войны, приняли участие в планировании.
Аврелий покачал головой:
— Думаю, сам факт того, что вы не смогли выследить и пленить этого человека, — очевидное свидетельство незнания вами его методов, трибун. Возможно, к этой задаче пора подойти другим, на свежую голову. А пока я хотел бы, чтобы вы и центурион Макрон приступили к тренировке личного состава. Представите подробный план тренировок и точную оценку количества людей, которые будут иметь достаточный уровень подготовки к моменту начала боевых действий. Хотел бы увидеть его у себя на столе как можно скорее. — Он улыбнулся. — Думаю, вы скоро убедитесь, что мы верно оцениваем врага и без той помощи, которую вы нам предложили. Это всё, господа.
— Есть, командир, — ответил Катон, салютуя. Макрон тоже вскинул руку после короткой паузы. Они развернулись и быстро зашагали прочь от Аврелия и его штабных офицеров.
— Какого Аида ты ничего не сказал, командир? — тихо спросил Макрон.
— Я сказал; может, ты не слышал.
— Как он смеет так вот отправлять нас?! — вскипел Макрон. — В особенности тебя! Ни один командир легиона не станет игнорировать советы старшего трибуна и старшего центуриона! Если, конечно, хочет чего-то добиться.
— Так обычно и поступают. Но он не обязан с нами консультироваться.
Макрон помолчал, а потом поглядел на Катона.
— Мать твою, а ты был прав, командир.
— Я? В чем?
— Ситуация стала еще опаснее.
Глава 20
Прошло пять дней. Макрон с Катоном стояли у края импровизированного плаца за стеной храмового комплекса. Солнце клонилось к закату; начался вечерний бриз, который вихрями крутил пыль, поднятую калигами легионеров первой когорты, марширующих по кругу, в полном доспехе, со снаряжением и походными шестами. Некоторое количество солдат уже попадали от усталости, и их оттащили в сторону, чтобы они пришли в себя в тени внешней стены Карнака. Отстающих подгоняли центурионы и оптионы, те, которых Макрон лично выбрал в качестве инструкторов по строевой подготовке. Некоторые из них служили раньше в других легионах и не отступили от вбитых в них жестких правил, перейдя на службу в Египте. Они кричали и ругались на легионеров и без стеснения колошматили их посохами из лозы, подгоняя вперед.
Макрон с удовлетворением глядел на происходящее.
— Как в старые добрые времена. Ничто не нравится мне больше, чем готовить солдат к битве.
— Ничто? — с деланым удивлением спросил Катон.
— Ладно, кроме вина и женщин. Я не привередлив. Найди мне пьяную воинственную амазонку, и я умру счастливым.
Катон рассмеялся, а затем снова поглядел на изнеможенных легионеров, шагающих мимо них.
— Как тебе состояние первой когорты?
Макрон почесал подбородок.
— Большинство легионеров достаточно хороши. Первые пару дней они упирались, но потом вспомнили, как маршировать по-настоящему. Они готовы к боям. Другое дело — боевые упражнения.
— В смысле?
— Мечом владеют неплохо. По крайней мере, в этом они тренировались регулярно. Проблема лишь в том, что они плоховато строятся. Когда я по очереди приказывал каждой из центурий построиться тестудой,[13] местами в строю были прорехи, куда можно было просунуть таран, не то что меч. Больше походило на перевернутый дуршлаг, чем на черепаху, мать ее. Но когда я натравил на них лучших из офицеров, они начали исправляться.
