Ангул снова задрожал в ножнах, как будто пытаясь привлечь внимание монаха. Но Рейдон был полон решимости не отвлекаться, пока не выяснит, что за фарс здесь разыгрывают за его счёт. Он надеялся, что это вовсе не фарс… его сердце билось быстрее, чем могли заставить его одни лишь физические усилия.
Он пробежал по короткому изгибу тоннеля и врезался в стену. Он сумел ослабить боль, перекатившись по ней и поглотив лишнюю инерцию всем телом.
Но Рейдон оказался в тупике – и здесь было пусто.
Мурашки вернулись. Он крикнул:
- Где ты? Разве ты не хотела поиграть?
- Я здесь, папа, - голос прозвучал у него за спиной.
Рейдон развернулся. У него перехватило горло.
Там стояла маленькая человеческая девочка, лет пяти, с тёмными волосами. В руке она держала крохотный мифриловый колокольчик с рукоятью из красного дерева. Она негромко прозвенела в колокольчик.
- Мне нравится твой подарок, - сказала девочка.
- Я… - разум Рейдона отказывался верить в то, что он видел. Девочка была похожа на его потерянную дочь, по крайней мере – на вид. Длинные чёрные волосы, светлые глаза, курносый нос. Но это была не она. Правда же? Нет, такого не могло быть.
Эйлин была мертва.
- В Кссифу бывает всякое, - сказала девочка.
Рейдон коротко выдохнул, подобно тому выдоху, который совершал, нанося удар. Он спросил:
- Ты читаешь мои мысли?
Девочка, которая так сильно напоминала ему Эйлин, наклонила голову.
- Не будь таким странным. Ты странный!
Рейдон сделал шаг вперёд.
- Кто ты такая? Ты не моя дочь. Она давно умерла.
Лицо девочки погрустнело. Она неохотно кивнула.
- Да. Я умерла. Я была совсем одна, и ты меня не спас.
Его лицо разгорелось от гнева.
- Ты не Эйлин! Ты едва похожа на мою дочь! Что ты такое?
Пятилетний ребёнок поднял взгляд и поймал Рейдона взглядом своих синих глаз, в которых ещё стояли непролитые слёзы. Она сказала:
- Я знаю, что ты не мой папа.
Колокольчик в руках девочки растаял и превратился в соломенную куклу с серебристыми пуговицами вместо глаз.
- Но я потеряла папу. Поможешь мне его найти?
Рейдон моргнул, не зная, где заканчивается реальность и начинаются его собственные неврозы. Может быть, его разум поддался на какой-то аболетский трюк.
Монах расслабил плечи и покачал головой.
- Прости, девочка. Я даже не верю, что ты настоящая.
Он шагнул мимо неё.
- У меня есть очень важные дела.
- Не веришь, что я настоящая? – закричала девочка голосом, в котором слышалась начинавшаяся детская истерика. – Я здесь! Я живая!
Фальшивая Эйлин потянулась вперёд и ткнула своим пухлым кулачком Рейдона в ногу. Её рука прошла сквозь его тело, как будто она была призраком.
Нога отозвалась болью. Казалось, все мускулы отказали разом.
К счастью, девочка не стала продолжать. Рейдону потребовалось мгновение, чтобы преодолеть боль. Он откатился и встал единым плавным движением. Оказавшись на ногах, монах вырвал Ангул из ножен. Меч немедленно сгладил боль. Вместе с тем часть его тревоги угасла, оставляя монаха спокойным и рассудительным.
Образ девочки никуда не исчез. Значит, это не просто обман разума – Ангул тоже её чувствовал.
- В каком-то смысле ты настоящая, - признал Рейдон, продолжая держать клинок перед собой и маленьким существом. – Но я не твой отец, и я не знаю, где его найти. Если ты пропустишь меня, я могу вернуться за тобой. Как тебе такая идея?
Лицо девочки озарилось надеждой.
- Обещаешь? Мне здесь не нравится. Здесь страшно.
- Да. Обещаю. Отойди в сторону, чтобы мы случайно не столкнулись, ладно? Когда я закончу свои дела, я тебя найду. Договорились?
Символ Лазури похолодел. В то же мгновение черты девочки задрожали. Она охнула, как от боли.
- В чём дело? – спросил монах. Он сделал осторожный шаг к ней.
- Это воспоминание, высвобождённое подсознанием Древнейшего, чтобы задержать тебя, - сказал Ангул. – Оно не согласится на твои предложения. Расправься с ним.
- Это просто девочка, - возразил Рейдон умоляющим голосом.
- Это останки маленькой девочки, пустая оболочка, заполненная аберрацией, с которой необходимо расправиться, - сказал Ангул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Нет!
Девочка, о которой шла речь, вскинула голову. Она подняла руки, как делала Эйлин, чтобы попросить обнять.
- Меня зовут Опал. Возьмёшь меня с собой?
Его волшебный шрам похолодел ещё сильнее. Он отступил на шаг.
- Когда я закончу то, что должен сделать, твой разум снова будет принадлежать тебе. Можешь побыть до тех пор здесь? Это может быть трудно. Наверное, это будет труднее всего, что тебе приходилось делать. Но если ты будешь ждать здесь и не пойдёшь за мной, я смогу тебя спасти.
Вся фигура девочки затряслась, и она взвизгнула. На мгновение она исчезла, но затем вернулась – прозрачная и размытая.
- Это больно! – сказала Опал. – Но я постараюсь. Если ты поторопишься!
Рейдон вылетел из комнаты, оставляя девочку позади. По его щекам текли слёзы. Он хотел схватить её в объятия и закрыть от всех опасностей Кссифу.
Но лучшее, что он мог для неё сделать – это убить Древнейшего, чтобы хотя бы её разум остался её собственным, даже если она была лишь потерявшимся сном. Он надеялся, что смерть существа подарит ей мир.
Вернувшись туда, где коридор раздваивался, он обнаружил там ожидающую Опал. Она стояла посередине прохода с поникшими плечами, опустив на грудь голову – сама грусть. Её распущенные волосы падали на лицо.
- Опал, я же сказал тебе ждать…
Девочка испустила безумный охотничий крик, неподвластный ни одному человеческому горлу. Дыхание Рейдона превратилось в пар, когда Символ Лазури резко отреагировал на звук, эхом прокатившийся по коридору.
Девочка медленно подняла взгляд. Она больше не была напуганным, готовым расплакаться ребёнком, который разговаривал с Рейдоном совсем недавно. Её лицо изрезали неровные линии тревоги, как будто в мгновение ока девочка состарилась на десятки лет. Её челюсть свободно повисла, открываясь в чёрную пустоту, напоминающую Рейдону то, что он увидел на вершине Кссифу на схеме.
Древнейший заполнил её, как рука, заполняющая куклу-перчатку.
Убей её, приказал Ангул.
- Нет. Я не стану. Я… не смогу.
Опал снова издала свой охотничий крик и двинулась на него.
Рейдон поднял Ангул. Меч вспыхнул лазурным огнём и попытался ударить вверх и наружу по дуге, которая должна была обезглавить девочку. Полуэльф сдержал непокорный клинок.
- Не трогай её, - сказал он, обращаясь не только к мечу, но и к той мерзости, которая управляла Опал. – Я всё равно тебя найду, что бы ни случилось с этим блудным воспоминанием. Оставь её, и мне не придётся тебя убивать, когда я тебя найду!
- Ты не можешь торговаться со спящим разумом Древнейшего аболета. Ты можешь только сразить его и любых его марионеток.
Рейдон двинулся налево, продолжая держать Ангул между собой и одержимым воспоминанием в виде девочки.
- Если получится, я не буду её убивать!
- Зато ей не нужно тебя убивать – только отвлекать достаточно долго, чтобы ритуал завершился.
Рейдон понял, что Лазурный Клинок, несмотря на весь свой фанатизм, говорит правду.
Глубокий звук, похожий на гул подземных вод у него под ногами, заставил Рейдона посмотреть вниз по коридору – туда, откуда он пришёл.
Звук издавали две ледяных плиты по бокам прохода. Лёд трещал, ломался и осыпался.
Это был обвал, но когда каждый кусок ударялся о пол, он разбивался на пятна сверкающих потоков. Девочку и Рейдона немедленно окутал туман, заполняя проход, по которому собирался пройти монах. В оставшейся после льда пустоте осталось несколько дюжин недоумённо моргающих фигур. Их недоумение продлилось всего несколько мгновений.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Едва освободившиеся воспоминания развернулись, как будто наделённые единым разумом, и каждое уставилось на монаха пылающим взглядом.
Они все одновременно закричали – так же ужасно, как Опал. Звук из множества глоток едва не заставил Рейдона замереть и едва не остановил его сердце.
