Кстати, о Санчо Пансо. Он отправился, конечно, не в Германию, а в одну из испанских провинций губернатором на пожалованный ему остров, и Дон Кихот дал ему несколько практичных советов, которые не потеряли актуальности и спустя века:
«Чтобы снискать любовь народа, коим ты управляешь, тебе, между прочим, надобно помнить о двух вещах: во-первых, тебе надлежит быть со всеми приветливым…, а во-вторых, тебе следует заботиться об изобилии съестных припасов, ибо ничто так не ожесточает сердца бедняков как голод и дороговизна».
«Не издавай слишком много указов, а уж если задумаешь издать, то старайся, чтобы они были дельными, главное, следи за тем, чтобы их соблюдали и исполняли, ибо когда указы не исполняются, то это равносильно тому, как если бы они не были изданы вовсе».
Похоже, наши нынешние российские правители не читали «Дон Кихота» и никогда не слышали его советов. И не ветряные мельницы их интересуют, а только труба. Нефть и газ застят глаза, и они вовсе не видят, как живет народ, особенно в провинции. И, увы, нет сегодня в России подлинных Дон Кихотов, которые боролись бы за правду и справедливость. Последним таким Дон Кихотом был Андрей Дмитриевич Сахаров.
И еще вспомним один совет Сервантеса о вежливости: «По части учтивости лучше пересолить, чем недосолить». Какая учтивость в наши дни? Приходят люди в масках, выволакивают человека из дома в трусах, ну, и, конечно, мочат в сортире. Бедный Сервантес, он, наверное, вздрагивает на небесах.
И чем же закончить краткое повествование о человеке, которому исполнилось 460 лет! Может быть, строчками другого Мигеля — Мигеля де Унамуно, тоже знаменитого испанца, философа, романиста и поэта:
… И правда, если плач похож на ливень,Тень — на тоску без тени утешенья,А ветер, словно вздох души, надрывен,То жизнь — сплетенье ливня, ветра, тени…
Это написано в 1973 году. Но тоже про жизнь, про человека, который воспевал Сервантес и очень ему сочувствовал. В конце концов «Дон Кихот» — это не только идеал, борьба добра со злом, но и сочувствие, сопереживание, соучастие. Так что, дорогой мой читатель, ты не одинок и не стесняйся быть «немножко Дон Кихотом».
Гулливер в книге и в жизни
Первое знакомство русского читателя с творчеством Свифта относится к 1772–1773 годам, когда вышли «Путешествия Гулливера», переведенные Ерофеем Коржавиным с французского языка. И тут уместно вспомнить замечания Белинского о том, что век Просвещения «…выразил себя в особенной, только одному ему свойственной форме: философские повести Вольтера и юмористические рассказы Свифта и Стерна — вот истинный роман XVIII века».
Великий сатирик Свифт повлиял на очень многих писателей Запада: на Филдинга, Смоллетта, Годвина, Байрона, Анатоля Франса, Бернарда Шоу, Брехта. Свифтовская сатира имела влияние и в России. Как отмечал Тургенев, «История одного города» Салтыкова-Щедрина своим «злобным юмором напоминает лучшие страницы Свифта».
Образы Гулливера и лилипутов широко используются в общественной жизни: вожди и лидеры стран — Гулливеры, а народ — это всего лишь мелочь, какие-то там лилипуты.
А каким был сам Свифт?
Джонатан Свифт родился 30 ноября 1667 года в Дублине. Детство куда хуже: отец — мелкий судейский чиновник, умер до рождения сына, а мать, по существу, бросила ребенка и укатила в Англию. Что такое бедность, сиротство и зависимость от чужих людей, Джонатан познал рано. Но, закончив школу, а затем колледж св. Троицы Дублинского университета, Свифт практически самостоятельно выбился в люди, презирая до конца жизни псевдоученность своих учителей. В 1689 году он переехал в Англию и начал службу в качестве литературного секретаря у некоего Темпла, философа и политика.
Свою литературную деятельность Свифт начал с од, в которых гневно нападал на современное ему порочное общество: «Ода Конгриву», «Битва книг», «Сказка о бочке». Будучи по натуре не только наблюдателем, но и аналитиком, Свифт с печалью наблюдал, как воюет между собой партия вигов и тори, как они, выдавая себя за патриотов, нагло притесняют и эксплуатируют народ. В своих памфлетах он осуждал жестокость колониального господства Англии. В 1726 году Свифту удалось издать книгу «Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей» — книгу, которая стала мировым бестселлером. В ней полностью проявился сатирический талант Свифта. С помощью язвительного смеха он ведет читателя по лабиринтам политической системы, показывая смешную никчемность политиков и их приспешников. Находясь у лилипутов, Гулливер обнаруживает у власть имущих ненасытную жажду завоеваний и порабощения свободных народов. Государственный аппарат Лилипутии жестко подавляет каждый протест против действий своего императора. И ведет несуразную войну со страной Блефуску, с которой Лилипутия разделяет абсурдный спор, с какой стороны правильнее разбивать вареные яйца.
В произведении «Рассуждения на темы серьезные и праздные» Свифт утверждает: «Мы религиозны ровно настолько, чтобы уметь ненавидеть друг друга, но не любить».
И еще: «Вся история с ее раздорами, войнами, переговорами кажется нам настолько незначительной, что нас поражает, как это людей могли волновать столь преходящие проблемы; современная история ничуть не отличается от прошлой, однако ее проблемы отнюдь не представляются нам незначительными».
Но вернемся к книге о Гулливере. Описываемые им в дальнейшем человекозвери Йэху вызывают у автора отвращение: они жадны, похотливы и откровенно глупы. Разумные лошади, гуигнгнмамы со своей мечтой об обществе без конфликтов тоже вызывают подозрение, что и доказали в дальнейшем французская и русская революции. Короче, Свифт глазами Гулливера ужаснулся в книге миру лапутян, струльдбургов, йэху. В отличие от многих просветителей Свифт не считал, что человек по своей природе склонен к добру, скорее напротив, в нем больше зла, чем добра. И этим писатель-сатирик вызвал гнев многих англичан. «Цель Свифта — очернить человеческую природу», — надрывались критики. «В последнюю часть свифтовского Гулливера… заглядывать стыднее, нежели в те книги, что мы запрещаем как самые растленные и непристойные», — заявлял один из критиков Свифта. А знаменитый Теккерей советовал вообще не читать четвертую часть книги.
Свою великую книгу Свифт писал в Ирландии, после того, как ему пришлось покинуть Англию и стать деканом собора Св. Патрика в Дублине. Атмосфера вокруг него была мрачная, ибо после написания Гулливера Свифта зачислили в сумасшедшие. Был ли он безумен? Не более чем наш Петр Чаадаев. Он мыслил предельно ясно и точно. Он видел правду, ту правду, от которой почти все отворачивались и не замечали ее: мир прекрасен, живи и наслаждайся!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
