Тем временем во Франции происходили различные революционные события и потрясения. Уловив момент, 2 июля 1785 года де Сад из своего тюремного оконца через металлическую трубу, которую он обратил в рупор, обратился к собравшейся толпе около тюрьмы и призвал взять Бастилию штурмом. В конечном счете Бастилия пала, но в ней маркиза уже не было: его перевезли в приют для умалишенных в Шарантон к юго-востоку от Парижа. А народ, к которому взывал де Сад, не только овладел Бастилией, но и растащил все бумаги, которые не успел взять с собой писатель. Так что часть литературного архива де Сада оказалась утраченной навеки.
2 апреля 1790 года после 13 лет заключения маркиз по амнистии был освобожден. Началась новая глава жизни: согласно новым республиканским веяниям, маркиз де Сад, становится гражданином де Садом. Он проклинает семейство Монтрей, жену Рене-Пелажи и… влюбляется в свои 50 лет в актрису Мари-Констанс Кене, которая была почти вдвое моложе его. Именно с Мари-Констанс прожил 24 года, разлучаясь только на время своего очередного заключения. Любовь? Или «и на старуху находит проруха»? Ответа нет, известно лишь, что де Сад питал к ней нежные чувства, а, может быть, параллельно и садистические, — кто знает? Напечатанный роман «Злоключения добродетели» он посвятил именно Мари-Констанс.
На свободе де Сад пишет новые пьесы, — их ставят в театре, но они не имеют успеха. Де Сад огорчен: его фамильный замок Ла Кост полностью разграблен «революционными массами» и нужен элементарный доход, чтобы жить. Он записывается в национальную гвардию и сочиняет революционные памфлеты, бичуя Людовика XVI и Марию-Антуанетту, воспевает тиранию якобинского режима и приветствует усиление репрессий против «врагов народа». Де Сад в роли защитника простого народа? Неожиданный поворотец!..
Апофеоз слияния с массами: де Сад становится председателем революционного суда в округе, но при этом (еще один парадокс) проявил себя принципиальным противником смертной казни. Он помиловал семейство Монтрей, хотя вполне мог насладиться местью.
Атмосфера тотального террора не пугала де Сада, он утверждал, что большая кровь революции в конечном итоге приведет к установлению справедливого и добродетельного общества. Также заблуждались в России многие революционеры и большевики: сначала кровь, а потом благоденствие…
Всего три года провел де Сад на свободе и — новый арест, на этот раз теми самыми республиканцами, которыми он так восторгался. «Друзья народа» обвинили маркиза в предательстве на основании того, что он переписывался с неугодными революции людьми. 27 марта 1794 года де Сад оказался в камере бывшего монастыря Пикпюс, из окна которой была прекрасно видна гильотина, установленная в тюремном дворе. Вот уж действительно ирония судьбы! Прежде де Сад получал удовольствие от криков и стонов своих жертв, а теперь сам трепетал от страха, когда приводили в действие адскую машину террора. В письме к своему управляющему Гофриди (хотя управлять, строго говоря, уже было, нечем) де Сад написал, что видел 800 мужчин и женщин, которые пошли на смерть ради удовлетворения амбиций Робеспьера, «верховного существа», как он себя именовал.
Чтобы избежать ужаса от душераздирающих сцен, де Сад приступил к «Философии в будуаре». В новой книге маркиз все более отходил от механического эротизма и погружался в философию сексуальных влечений. И, пожалуй, впервые для себя исследует истоки лесбийской любви.
Де Саду повезло, он избегает эшафота: был казнен «пламенный революционер» Робеспьер, ситуация изменилась, и маркиз-литератор вышел на свободу 15 октября 1794 года, проведя в тюрьме 10 месяцев.
Свобода пришла вместе с нищетой. Как написал в своей книге Дональд Томас, де Сад предстал свету как «безработный служащий, непризнанный драматург, ограбленный землевладелец». Осталось одно «богатство» — Мари-Констанс (Анна-Проспер умерла давно: в 1781 году), Де Сад издает «Новую Жюстину», сборник новелл «Преступления любви», но особых денег это не приносит. Он упорно ищет место хранителя какого-нибудь музея или библиотеки с небольшим, но гарантированным доходом, но, увы, такого места не находит.
Между тем Франция попадает под пяту первого консула Наполеона Бонапарта, и все в стране разом заговорили не столь о свободе и равенстве, сколь о сильном правительстве, твердой руке и нравственном возрождении. А кто расшатывал моральные устои французского общества? Конечно, де Сад. Любому режиму нужны знаменитые узники! И 6 марта 1801 года маркиз де Сад арестован — в седьмой раз. И опять насмешка судьбы: именно тогда, когда он пребывает в заключении, его семье вернули остатки состояния. Есть деньги, но есть и тюрьма! Обидное сочетание, и де Сад умоляет Наполеона в письме вернуть ему свободу. Но Бонапарт непреклонен: не выпускать до смерти! Из тюрьмы Бисетр узника переводят в Шарантонский приют умалишенных.
Что остается? Де Сад вновь погружается в литературное творчество, как в омут забвения, но полицейские стражи строго следят, что он пишет, и изымают сочинителя часть крамольных, на их взгляд, рукописей,
В 1812 году де Сад написал «Аделаиду Брауншвейгскую». В этом историческом романе нет ни единой непристойной сцены. Просто рассказана скучная история. Помимо романов, де Сад сочиняет и ставит пьесы, которые разыгрывают самодеятельные актеры из числа умалишенных или считающихся таковыми. Это позволило уже в наши дни Петеру Вайсу написать пьесу «Преследование и убийство Марата, представленное артистической труппой психиатрической лечебницы в Шарантоне под руководством маркиза де Сада».
В 1810 году умерла жена де Сада, многострадальная Рене-Пелажи. Но маркизу эта смерть не принесла никакой боли, он давно считал своей женой другую — Мари-Констанс. В последние годы своего пребывания в Шарантоне он привязался к юной дочери одной из служащих приюта — Мадлен. Когда ей исполнилось 14 лет, Мадлен стала любовницей почти 70-летнего маркиза, причем с благословения матери. О времена, о нравы?.. Очевидно, сыграли свою роль не только деньги. Днем Мадлен работала швеей, а по вечерам навещала старого де Сада. Она мечтала стать актрисой и просила маркиза научить ее секретам заветной профессии. Де Сад учил.
Он научил ее многому, и чувственной Мадлен эта «учеба» пришлась по нраву.
Надо отметить, что в конце жизни судьба улыбнулась маркизу: Мари-Kонстанс ухаживала за ним, Мадлен ублажала, в его распоряжении была обширная библиотека и небольшой сад для прогулок. Де Сад с удовольствием пользовался всеми этими благами, подчас забывая о том, что он находится в неволе.
В конце ноября 1814 года маркиз почувствовал какое-то недомогание. Затем ему стало получше, и он размечтался о новой близости с Мадлен, заранее предвкушая аромат ее юной плоти. Но около полуночи 2 декабря де Сад тихо скончался, без боли и страданий. Он прожил 74 года и еще ровно 6 месяцев. Долгая и чрезвычайно бурная жизнь!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
