чем-то виноват?
– А ты? – подмигнул он. – У вас в органах все мы в чем-то виноваты.
– Мне нужны фотографии, Антон. Все. Купил ты их или хакнул, плевать. Все фотки со всех телефонов, соцсетей, от журналистов – все, что наснимали очевидцы с «Саммерсета» и «Инфинити».
– Заценила? Крутой материал! На меня подписалось 100К новых адептов. А вот еще че, смотри, смотри!
Опустив камеру, он продемонстрировал напечатанную на его футболке картинку – снимок, где я прыгаю в воду к сальмонеллам, увидев среди них лица моих сестер.
– А еще вот какая!
Я поняла, что он поставил ноутбук на лавку. Пошуршав и покопавшись в холщовой сумке, Антон достал вторую футболку. На фотографии мы с Максом стояли в воде мокрые по пояс и целовались на фоне начинающейся на пристани вечеринки, когда все еще были веселы и живы.
– Мерч! Образцы! Только забрал. Скоро открываю онлайн-магазин. А моя любимая – вот эта тема.
На третьей футболке друг под другом расположились два смайлика: креветка и самолетик.
Креветку отправила Максиму я, а в ответ он прислал самолетик.
– Ты хакнул мой телефон? Знаешь, что это киберпреступление? Срок лишения свободы от двух до пяти лет.
– Хакнешь тебя…
– Значит, телефон Максима?
– Никого я не хакал! Думаешь, такой идиот, что покажу незаконно стыренное тому, у кого оно стырено, когда тот служит в правоохранительных органах?
– Тогда откуда у тебя смайлы креветки и самолета?
– Мне их прислали. На, смотри!
Теперь Антон демонстрировал фотографию экрана моего мобильника.
– Я хорошо плачу за такие штуки, но тот, кто прислал мне эту фотку, не взял деньги.
– Не взял?
– Не-а. Сказал, чтобы пожертвовал. Только не на детей, не на зверей.
– А на что?
– Научному сообществу. Я пробил, нудятина. Изучают восточную медицину. Булавки, пиявки!
– Акупунктуру?
– Ее родимую! Я перевел. Плевать мне на бабло.
– А на что тебе не плевать, Антон? На то, что из-за тебя куча психов знает, где я живу?
– Ты ее кузина, Кира. Особенная. Ты справишься с чем угодно. А твои неприятности, – расплылись его пухлые губы в довольной ухмылке, – мои рейтинги! Мой контент! Моя популярность!
Вспоминая все главы учебника «Психология криминалиста. Первый курс», я сдерживала себя изо всех сил, чтобы не послать его так глубоко в царство Гекаты, откуда его никакие деньги или связи не вытащат. Разве что блат у самого дьявола. Но в той очереди уже стояли я и Макс, опережая Коровина.
– Ты пришлешь фотографии?
– А что мне за это будет, Кира Журавлева?
– Условно-досрочное. Если. Или когда.
– Фу! Не-а! Не катит! Предложи то, что мне нужно сейчас! И получишь даже аватарки всех гостей с катеров.
– Интервью.
– Что?
– Я дам тебе интервью. Три вопроса. Три ответа.
– Ты это сделаешь? Клянешься?
– Если не будешь спрашивать гадости.
– Я буду спрашивать про Аллу.
– Только подумай, готов ли услышать то, что я расскажу.
– Значит, по рукам! – вытянул он ладони к экрану и энергично им затряс.
– Присылай фотографии, Антон Коровин. Потом вопросы. Я дам ответ через шесть дней.
– Че так долго-то?!
– Подумай. Ты типа умный.
Захлопнув ноутбук, я подняла с пола Гекату и посадила себе на коленки. На рабочем столе меня ждала еще одна папка, подписанная «Шифр с юбок». В ней я сохранила фотографии страниц из дневника Аллы и снимки юбок, найденных в шкафу.
Узоры и там, и там совпадали. Крючки, дуги, черточки и палочки не были случайной вышивкой или выдумкой. Алла никогда не была непоследовательной. Все, что она выдумывала, все, чем окружала себя, имело смысл.
Пусть в реальности не было Аллы, но в ней все еще оставались мы.
Ни «мой Максим», ни «моя Кира» не были «навсегда». Только Алла. Она стала нашей «навсегда». И Алла, и созданная ею правда.
В папку «Шифр с юбок» добавить мне было нечего. Пока я продолжала крутить телефон между пальцев на манер спиннера, тот жалобно пискнул входящей СМС. И теперь от содержания закружилась спиннером моя голова.
СМС прислал Камиль.
«Готовы результаты анализа крови. Новости плохие и очень плохие. Назначено срочное совещание».
Рассеянно собравшись, я не заметила, что надела голубые драные шорты вместо классических клетчатых брюк, а белую блузку сменила футболка, завязанная узлом, с тремя топами под ней. Ну хоть пиджак захватила. В министерствах и бюро главное быть в пиджаке, а что из-под него торчит – дело десятое.
Совещание назначили в кабинете Воеводина. Словно в заброшенный сельский театр, возле которого висела афиша «Балет “Лебединое озеро” от солистов Большого театра», собравшиеся ломились в кабинет Семена Михайловича.
Никогда раньше на этих метрах не собиралось столько людей. Только вот все когда-то видели тот самый балет по Центральному телевидению, и подобная концентрация зрителей еще не сулила добрых вестей.
Впрочем, Камиль так и написал: «новости плохие и очень плохие».
За вытянутым столом не хватило мест. Сотрудники соседних кабинетов делились своими гостевыми табуретками, расставляя их в два ряда. Когда стало очевидно, что всех присутствующих кабинет Воеводина не вместит, совещание перенесли в атриум на подземном этаже.
Свет определенно устанавливал Камиль. Притащив из резекционной хирургические лампы с глазами-стрекозами, он направил их в зрительный зал табуретников.
– Камиль… – вздохнул Воеводин, – им на входе сухой паек с валерианкой и нашатырем придется выдавать.
Вмешался Женя, успев заменить хирургические лампы на прожекторы из его филологической лаборатории. Он даже попшикал вокруг ванильным освежителем, принесенным из туалета. Пшиком ванили досталось и Камилю в спину, после чего ему пришлось снять белый халат и остаться в штатском.
Заметив меня, он вернул на глаза очки, что лежали стеклами на его загривке, а дужками опирались на уши.
– Воеводин сказал, у тебя ретрит, Журавлева.
Я сняла пиджак, швыряя его на «сидушку» ближайшей табуретки.
– Ретрит – аудит. Работала с фотографиями инфраструктуры шести жертв.
– Нашла совпадения?
– Все жилые районы совпадают, Камиль. Везде есть школа, торговый центр, автобусные остановки.
– Продолжай искать.
Прежде чем отойти, он дернул за мой узел на футболке, чтобы я не выглядела так, словно только что вернулась с пляжа.
– А теперь завяжи его обратно, Камиль.
– То есть?
– Я разрешала тебе трогать меня?
– Я не… трогал тебя.
– Потому что в перчатках ты ничего не чувствуешь? Быстро сделай как было! – требовала я просто потому, что бесилась в преддверии плохих и очень плохих новостей.
На табуретках уже стали появляться первые собравшиеся, и я начала узнавать их – пассажиры с катеров «Инфинити» и «Саммерсет».
Стоило мне на секунду отвлечься, отвернувшись, как Камиль дернул футболку у меня со спины, ловко разорвав ее на
