что негоже держать девицу взаперти. У неё прямо щёчки запылали. И заметил это не я один.
Что касается моего выступления то, по моему мнению, мне особенно удался непродолжительный рэп от имени Лешего. Этот номер я исполнил в накидке от кресла. Бахрома на ней мне в помощь.
Было приятно видеть шесть выпученных глаз и три отвалившихся рта.
По-моему, за мной ещё и из-за дверей подглядывали. Иначе трудно объяснить, что там пару раз так громко упало.
Короче, полчаса танцев, белого стиха, разговорного жанра и три капли рэпа. Надеюсь, от моей версии Снегурочки в этом мире Островский у себя там в гробу не перевернулся. От его истории я оставил лишь начало и неполный список героев, и то, переделав их на свой лад, впрочем, как и всю его историю. Тот же Дед Мороз у меня под самый конец очень стал похож на местного военачальника.
А мне в опыт неплохое наблюдение. Каждому веку и периоду присущи свои песни, книги и танцы.
Мы далеко не всегда любим те песни, от которых млеют наши родители, им тоже не нравится то, что нравится нам. Наши дети также не будут в восторге от наших песен, книг и танцев.
Так было. Так есть. Так будет.
Это аксиома, и я даже не собираюсь её обсуждать. Меня другое волнует.
Раз местная публика, открыв рот, слушает истории конца девятнадцатого века, то литературный тренд более — менее понятен. Теперь бы вспомнить, какие известные писатели и про что в те времена писали. Понятное дело, что ни сами тексты, ни сюжеты я доподлинно не вспомню — наше поколение ЕГЭ такой хренью никогда не заморачивалось и то же творчество Льва Толстого, а именно его "Войну и мир", я когда-то раз в интернете прочёл в весьма сокращённом варианте, уложившемся в шесть — семь страниц.
Отчего вдруг меня это волнует?
Так Лэра Олира поспособствовала. Предложила написать на бумаге рассказанную ей историю про Снегурочку, и почти что твёрдо пообещала, что она будет издана, а мой труд окажется неплохо оплачен.
И вот тут уже я завис.
Писатели и поэты времён Островского шли наособицу. Их публичное влияние в те времена впору сравнивать с оружием массового поражения.
Вот и пришло время задуматься. Своя собственная "Литературная газета", где можно будет публиковать бесконечную "рабыню Изауру" или ещё какой-то её клон. Учитывая невысокий стартовый литературный уровень, а творчество Островского, пожалуй, такое и есть, то мне будет, где разгуляться.
— Прошу простить, но у меня ещё намечены визиты, — опамятовала Арвен, с некоторым недоумением взирая на пять опустошённых ею пиалок из-под мороженного.
— Пойдёмте, я вас провожу, — легко поднялась с места лэра Олира, — Раз уж мы познакомились, то в будущем попрошу ко мне заглядывать почаще и без всякого стеснения. У меня всегда найдётся, чем вас удивить, кроме мороженого, — успел я услышать её голос, пока снаружи не хлопнула дверь, выпуская Арвен Когни.
— Ларри, ты и твоя сестра — это просто чудо! — чуть ли не пританцовывая, вернулась к нам лэра Хая, — У меня с отцом лэры Когни очень неплохие отношения, но он безумно любит дочь, а она всегда отвергает любые кандидатуры избранниц лэра.
— Рад, что смог вам оказаться хоть в чём-то полезен, — с трудом продрался я через простенькую житейскую ситуацию.
В самом деле, что сложного. Есть овдовевшая лэра и её сосед, тоже потерявший жену, но его любимая дочь на дух не воспринимает ни одну из предлагаемых мачех. Ситуация настолько знакомая, что её можно запросто назвать классической.
Так бы оно и было, но тут появились мы с сестрёнкой, и лэра Олира не упустила свой шанс. Расстались они с Арвен Когни если не подругами, то, как минимум, добрыми приятельницами.
— Ларри, не расскажешь мне, что же у тебя были вчера за неотложные дела? — вернулась чертовски довольная лэра за стол, проводив молодую соседку.
— Дома в пригороде смотрели. Я хочу родителей в Белговорт перевезти.
— А что за дом ты ищешь?
— Скорее, небольшую усадебку. Белговорт — не столица, и я рассчитывал, что тысячи за две — три золотых тут можно будет присмотреть что-то приличное, но увы… Пока ничего приличного нам не предложили.
— Ого! Не думала, что твои родители располагают такой суммой, — что-то прикинула лэра про себя, скорее всего, сообразив, что богачи вряд ли пользуются дилижансами.
— Покупать дом буду я. И у меня такие деньги есть.
— Браво! Ты отличный сын. Извини меня за нескромный вопрос — это твои последние деньги или у тебя есть возможность ещё сколько-то заработать?
— Вообще-то такая возможность есть, но боюсь, это может произойти не так быстро, — удержался я оттого, чтобы не почесать в затылке.
— Тогда я позволю себе маленький совет — не торопись с поисками дома. Дай мне денька два — три. Мне кажется, я сумею тебе помочь, — доброжелательно улыбнулась лэра Олира.
Домой мы возвращались на маготехнической повозке с гербом на дверце, которой управлял важный мужик в кожаной куртке. Таких средств передвижения на весь Белговорт и пары дюжин не наберётся, и стоят они каких-то совсем запредельных денег.
Сестрёнка изо всех сил изображала из себя гордую королеву и всего лишь пару раз обернулась посмотреть на толпу ребятишек, что бежали вслед за нами, стоило повозке въехать в квартал съёмных домов. Родители вышли на крыльцо, чтобы нас встретить, а за окнами ближайших домов виднелись лица любопытных соседей.
Сдав сестрёнку вместе с подарками от лэры своей кудахтающей маме, которая от полноты чувств в основном выражалась восторженными междометиями, я убежал в комнату, которую успел занять себе под спальню. Пока мозг взбудоражен, а руки прямо-таки чешутся, надо успеть накидать хотя бы список книг, которые удастся вспомнить. Понятное дело, что содержание этих книг я помню с пятого на десятое, но сочинение по заданной книге можно будет попробовать написать. В конце концов мне так или иначе придётся адаптировать сюжет под местные реалии, а значит, от изначального замысла книг не так много и останется. Сразу встаёт вопрос — а на сколько хорошо я эти реалии знаю? Хм, а зачем мне их хорошо знать, если я знаю кто эти реалии знает. Лэра Хая.
И начну я со Снегурочки. Потом ещё вспомню что-нибудь попроще. А там, глядишь, опыта поднаберусь и рано или поздно, но придёт пора замахнуться и на Вильяма нашего Шекспира. А лэру надо будет сделать первым своим читателем и критиком, а там смотришь — удастся её назначить своим литературным агентом и заодно — высокородной покровительницей отдельно взятого юного таланта.
Сам себе удивляюсь. Вроде
