и не подумали. Не могли, значит и представить себе, что убогие такое дело могут провернуть.
Испарилось все. Комбриг уже на майора косо смотрит:
-А может майор, это твои подчиненные украли? Может зря ты на караул клевещешь?
-Мои в меру воруют! - в запале признается майор.
Теперь думу трудную - думу горькую мыслили уже штабные офицеры бригады. Как все списать? Да новое довольствие получить? Но они хоть и штабные, но десантники и нам солдатам не пришлось за них краснеть и их стыдится.
У нас в бригаде от третьего батальона несколько рот отдельными гарнизонами стояли, снабжали их естественно со складов бригады. Обычно за продовольствием и боеприпасами они сами ездили, грузовые машины под прикрытием БМД. А тут герой зам по тылу, со своими писарями и кладовщиками, сам им повез продукты. БМД на буксире потащил старую раздолбанную грузовую машину. Вы уже догадались? Совершенно верно! Напали на эту колонну враги, но писаря и кладовщики отбили вражье нападение. Машина с продовольствием сгорела? Ну, так на войне не без потерь. Выписать новое!
-А у вас товарищ комбриг, даже писаря воевать умеют! Отлично учите личный состав! Объявляю вам благодарность. Отличившихся к наградам!
-Служу Советскому Союзу! – отвечает счастливый комбриг проверяющему полковнику со штаба армии, - Есть представить к наградам!
Вот какую операцию спланировали и провели увечные, обессилившие от голодухи воины. Никто в накладе не остался, больные и раненые получили нормальное питание, караул свою долю, продовольствие подвезли новое, даже майор и то медальку заработал. Уметь надо служить, уметь, вот так-то товарищи.Вот только с тех пор на складе кроме часового еще по очереди дежурили кладовщики и писаря, вооруженные автоматами. Так это они бдительность проявляли. Если все воровать будут, то им бедным, что останется? Каждый раз машины сжигать? Так можно и настоящую засаду напороться.
Как только мне чуток полегче стало, а силенок от уворованной пищи вроде как и прибыло, то выставив перевязанную культю как пропуск, я стал мотаться по части.
-Вы что тут делаете? – иной раз поинтересуется встречный офицер, увидев незнакомое лицо.
-Раненый я, с первого батальона, ищу земляков, - жалобно отвечаешь, выставляешь обмотанную бинтами культю, и сразу все вопросы сняты.
Никого я конечно не искал, но в палатке санчасти постоянно находится просто невыносимо, такая там гложет тоска. А тут погулял, там знакомого встретил и поболтал, здесь знакомого встретил, последние новости и сплетни узнал, вот время быстрее и веселее прошло. Потом и для здоровья такой моцион полезен.
-Вы почему такой грязный? - брезгливо поджав губки, поинтересовалась инопланетянка, рассматривая меня.
Молча не отвечая на вопрос смотрю на девушку. Наша планета - Афган, наша Земля - десантная бригада, так откуда же ты взялась, вся такая ненашенская. Тут же догадался, вольнонаемная девушка, из штаба. А ничего, приятная такая девица, в платьице одетая на ножках туфельки. Платьице цветное, кремовые туфельки на высоком каблучке, прическа обалденная, накрашенные губки, подведенные голубеньки глазки, из другого мира создание. Я ее возле саперной роты встретил. Саперы баньку себе построили ну просто загляденье, настоящая сауна, весь штаб в нее париться ходил. Вот и я размечтался там помыться, пришел выбрать момент для «атаки», надеялся, что днем, нет там никого.
-Так спинку потереть некому, - скромненько пожалился я. А сам затаив дыхание глазами так и ласкал, так и ласкал, нежное создание с другого мира. Пылал мой взор и как только у нее платье не задымилось.
-Да как вам не стыдно так себя запускать? – возмутилась девушка, и с легким презрением добавила, - А еще гвардеец, десантник. Вы только посмотрите на кого вы похожи!
На кого похож? Х/б давно не стирано, всё засалилось, на босых ногах самодельные тапки без задников, вшивый, грязный, потный, истощенный. Вот я каков. Морщи милочка лицо, морщи. Ты же не знаешь, что никто форму солдату не постирает, кроме него самого, а как мне постирать если рука больная почти не двигается, а ранка на ноге хоть и затянулась, но нагибаться все еще больно. В ниточку поджимай брезгливо губы. Ты же не знаешь, что нет тут для рядовой солдатни бань и душевых, негде помыться, да и не могу я одной то рукой вымыться как следует. В палатке все больные да раненые у нас, воды нагреть негде, мыться негде. Лицо умыл из ржавого самодельного рукомойника и то слава богу. Где тебе знать, что потопаем мы то и полопаем, а много натопать с раненой ногой я не могу, вот потому-то кожа да кости у меня, а не играющая могучей мускулатурой фигура. Недавно в штабе ты служишь, вольнонаемная ты наша, где ж тебе знать, как солдаты строевых частей живут.
-Девушка, а вы сказочку про аленький цветочек помните? – ласковым домашним котиком замурлыкал я.
-А что? – насторожилась девушка и непроизвольно сделала шаг назад.
Хоть она и не из сказки красавица, но я все равно томно так говорю:
-Там красавица целует чудовище. И тут же от прикосновения девичьих губ алых, страшилище добрым молодцем оборачивается.
-Размечтался, -фыркнула девушка.
-Ой не быть мне добрым молодцем, никто не пожалеет царевича заколдованного, - придуриваясь как в любительском спектакле запричитал я и услышал:
-Будешь к нашим бабам приставать, так тебе и до дембеля не дожить …
Оборачиваюсь на голос, а там зам по тылу собственной персоной стоит. Упитанный такой, майор. В маскхалат одетый. Лицо у него хоть и потасканное от тягот продовольственной службы, но гладко выбритое, одеколоном освеженное.
-С какой роты и что ты тут, делаешь? – грозно нахмурившись спрашивает наш самый главный и очень хреновый кормилец и военный отчим.
