— Ты про хромого Калле с пятого района? — втиснулся небритый тип в мешковатом сером плаще.
— Да, про него! У него истек срок годности протеза. Он решил, вместо того чтоб доплатить пятьдесят инфо, сам разобраться, как эта штука работает. Руки у него золотые… были. Его отговаривали, сказали, что не надо, не надо лезть туда!.. — Одноглазый все больше горячился, размахивал руками и брызгал слюной. Он даже не обратил внимания на то, что из окна второго этажа на него выплеснули кастрюлю с прокисшим супом. — А хромой Калле — упрямый! Разберусь, разберу — и все тут! Ну и…
— Что?
— А то, что замкнуло в «кишках» этого протеза. Оторвало Калле обе золотые руки, а самого раскидало по всему дому.
— Энергонакопитель коротнул, — мрачно подсказал кто-то. — Сильно нужно постараться, чтобы так…
Одноглазый гвелль подпрыгнул на месте и понес окончательную околесицу, из которой сложно было что-то вычленить. Очень уж он возмущался «кровожадностью» и алчностью аррантов. Впрочем, для гвелля из такого района речь у него была весьма прилично поставлена. Хотя, судя по внешнему виду оратора, болтливость уже не раз втравляла его в неприятные истории. Да и рука, которой он так рьяно размахивал, была металлической.
(Гвелли, к слову, еше сохраняют варварский обычай заменять утраченные органы грубо сработанными биопротезами, а не делать полноценное восстановление в клинических отделениях по фрагментарному клонированию. Они находят какой-то шик в том, что у них — металлические руки или керамические лбы.)
Он замолчал одновременно с тем, как в проулке появилась внушительная фигура и вплотную приблизилась к галдящей толпе. Впрочем, все тут же умолкли. Близ заведения редко появлялись незнакомцы, а этого типа в плаще они видели как раз впервые.
Вейтарволд спросил:
— В этом доме, где трактир, на втором этаже жил старик Халлиом. Он сейчас там живет?
Кто-то хихикнул. Одноглазый гвелль бросил на подошедшего настороженный взгляд, оценил его определенно арран-тские черты, но от критики сродни той, что недавно обрушил на всю аррантскую цивилизацию, почему-то предпочел удержаться. Хоть и был под действием толченого корня кьяльрр (давшего название трактиру) и кислого дурманящего напитка, условно именуемого гвелльским пивом. Вейтарволд не привык повторять, но все-таки задал свой вопрос еще раз. Ему ответила одна из девушек. Она прикрыла рот от еле сдерживаемого смеха и в несколько приемов донесла до Предвечного, что Халлиом действительно живет в этом доме, но не на втором этаже, а на минус третьем, а еще чаще он ошивается на первом и нулевом, где кормят и поят достаточно дешево.
Рассказывая это, она беспрестанно фыркала, а потом и вовсе расхохоталась, нырнув за широкую спину одного из своих
Приятелей.
Вейтарволд не стал доискиваться причин такого веселья и вошел внутрь здания. Его проводили недружелюбными взглядами: ни от кого не укрылось негвелльское происхождение этого человека,
Просторное помещение, обведенное каменной балюстрадой, с глубокими нишами из синтетического стекла. В нишах — танцующие гвеллины, существа совершенно не во вкусе Вейтарволда: с тяжелыми широкими бедрами, короткими мускулистыми ногами, с большими грудями, которые подпрыгивали и перекатывались в ритме непристойного танца. «У них толстые шеи и полностью отсутствует талия, а предплечья как у аррантов мужского пола», — машинально отметил ллерд Вейтарволд, уделив им всего лишь один мимолетный взгляд.
Зал был полон. Под потолком клубилось серое марево, за стойкой тускло поблескивали бутыли и хитрые глазки хозяина заведения. Этот последний орал, склонившись над полусферой ль'стерна и теребя его тастатуру:
— А я говорю, забирай этого урода с минус пятого этажа! Он уже полсотни бикеев[37] задолжал, скотина!
По срезу полусферы прибора связи металась полупрозрачная фигурка, представлявшая собой уменьшенную копию собеседника и дававшая представление о том смятении, в котором последний находится. Хозяин трактира между тем выкрикнул несколько совсем уж неприличных фраз, вытащил из-под прилавка бутылку контрафактного зиймалльского коньяка и отхлебнул огромный глоток прямо из горлышка. Тут он увидел Вейтарволда. Меж растянувшихся в резиновой улыбке губ блеснули две полоски модных оранжевых зубов, слишком ярких, чтобы быть натуральными:
— Что хотели? Есть прекрасный выбор напитков прямо с Зиймалля… настоящее качество! — Тут он стал улыбаться еще шире, и из одной этой улыбки можно было понять, что «настоящие зиймалльские» напитки делают непосредственно в этих стенах, где-нибудь на минус шестом этаже, пятнадцатью метрами ниже уровня основного зала.
— У тебя здесь живет старик Халлиом. Пусть меня проводят к нему, — жестко произнес Вейтарволд.
— А, Халлиом? Да, этот старый козе… этот почтенный гвслль в самом деле проживает в моем доме. Правда, немного задолжал. Хотя, если у него такие представительные посетители… у которых наверняка водятся бикеи… Эй, проводи!..
Под ноги ллерду ввинтился какой-то потертый тип с безгубым ртом и мощными искусственными зубами, которыми он в данный момент откусывал края тонкостенной металлической чашки и жевал их. Он прохрипел:
А, к этому?.. Спустись вниз, потом этак, туда, и дальше по лестнице, там чтобы где не там, и на не туда, и…
Понятно, — прервал его Вейтарволд.
Дай два бикея! Я же тебе объяснил, как… и…
Но Предвечный уже шел через зал, не слушая зубастого тина. Контингент многоуровневого и многоцелевого трактира «Кьяльрр» (он же «Плешивая девственница») был так пестр и неоднозначен, что по пути к указанной лестнице Вейтарволд переступил через два свежих трупа, а также с трудом избежал приглашения поучаствовать в групповой оргии, разворачивающейся тут же, на длинных столах и ложе, к которому они примыкали. Кто-то принял его, верно, за какого-то хорошего приятеля, и попытался сунуть ему в бок остро отточенный нож. Вейтарволд не глядя перехватил руку нападавшего и одним рывком сломал скользкое запястье. Истошного вопля страдальца никто не услышал, потому что в эту секунду прямо за спиной аррантского аристократа обрушилась огромная люстра.
Окровавленные осколки полетели по всему помещению, попадая на столы, в кушанья, в бокалы. В лица, в глаза. Веселье было в разгаре.
Предвечный спустился в душный каменный коридор, нестерпимо ярко освещенный несколькими фонарями, чей свет был направлен прямо в глаза входящим. Странные люди эти гвелли. Там, где надобность в освещении совершенно определенная, они предпочитают полагаться на свое никталопическое зрение; здесь же ядовито-оранжевые лучи просто сжигали сетчатку глаза. «Впрочем, кажется, эти лучи усиливают действие порошка кьяльрр, излюбленной отравы гвеллей», — припомнил Вейтарволд, щуря глаза. Из-за светового барьера вынырнул какой-то низенький тип и промямлил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
