больше нравится. И всё же он запретил ему кланяться.
Тем временем золотое сияние, окутывающее тело, зарастило раны. А потом его охватило и зелёное свечение. Труп немного сдвинулся. Кости встали на свои места, грудь зажила. За сожжённой одеждой теперь была розовая кожа.
Арктур забрал Эшли из моих рук силовой привязкой. Подвесил в воздухе. Алая магия… конечно, он намного больший мастер чем я.
— Порушили же вы тут. Любители повоевать, ещё и порождений разлома сюда послали… — покачал головой Арктур, осмотрев город.
Он легко отвязал душу от меча и стал привязывать к телу. Сожжённые платиновые волосы вырастали с безумной скоростью. Бледное тело наливалось кровью. Много успело из него натечь и уже засохнуть. Это не исцеление. У организма нет столько ресурсов. Ей создавали необходимое. Лаплас могла бы создать целиком новое тело или отрастить руку, не истощив человека.
Маны вокруг становилась меньше, но она уже закончила… последним штрихом более-менее заросли и порванная рубашка и куртка. Не как были… Нарастила, как посчитала нужным.
У меня было лишь одно сплошное восхищение мастерством. И понимание, конечно. Как иначе?
Арктур сосредоточенно привязывал душу, меч со звоном упал на землю. Уверен, он может быстрее. Но он… делал хорошо. Просто так, проходил мимо и решил помочь. А я же сосредоточился на себе… Да — смогу, теперь смогу.
Эшли резко вдохнула. Глаза открылись — жива.
— Вот так, — хмыкнул Арктур, отходя.
— Спасибо! — взвизгнула Эшли, полностью здоровая и целая, глядя на Арктура, а потом бросилась ко мне на шею. — Люблю, безумно.
— Эшли! — Осборн тоже забыл о страхе и кинулся к ней.
— Не прикасайся ко мне, — огрызнулась она. Да, нужно.
— Но… Эшли, — её отец упал на колени, — прости меня.
— Да, Эшли, прости, — я направил магию разума, усыпил. Все четверо выглядели удивлённо, смотря на это. Горе-папаша ещё и в полнейшей прострации. — Осборн, не мешай.
Я приступил: фрагмент за фрагментом — всё дальше в прошлое.
— Что ты делаешь? — тихо спросил Осборн. В эмоциях паника и страх.
— Отнимаю боль… и счастье. Последние месяцы жизни, — ответил я, сосредоточенный на её памяти, — до похищения. Она вновь будет твоей дочуркой.
Я не мог не пробежаться по воспоминаниям, двигаясь из настоящего в прошлое. Осборн стал хмурым и строгим, крайне раздражительным, отдалился. Под конец и в довольно грубой форме забрал мой подарок. Начал покрикивать непонятно за что. Он винил её в том, что она связалась со мной, полюбила, настояла принять, а после надлома я убил Вилмера. А потом ещё и все беды со мной связывал. Осборн не мог добраться до меня, а потому отыгрывался на дочери, что потеряла любимого человека. Пока Гелия нашёптывала ей полуправду обо мне, Эшли попросту считала меня мёртвым, а «новый я» стал другим человеком.
Она сражалась как безумная, силясь утолить боль разрыва. Не желала ничего кроме битвы. Не могла меня отпустить. Плакала над кольцом. Обнимала меч каждую ночь. Переживала одна глубокую боль расставания, пока отец считал меня безумным ублюдком, которого требуется устранить и стоило это сделать раньше. Отец, что загорался на каждую попытку напомнить, что я спасал ей жизнь, что он не может винить во всём меня, ведь начался конфликт Стражей, а меня сочли подчинённым Хатис.
Таков Осборн. Награда за спасение дочери — попытка надавить, пригрозить, поставить на место. Его помощь теряющей смысл жизни — обвинять во всех бедах. Ведь она связала свою жизнь со спасавшим её, ставшим опорой.
А до того Эшли была счастлива каждому дню. Каждой минуте со мной. Для неё это было приключение, в котором она забыла все невзгоды рода, все опасности. Смотрела на иные миры, иные народы.
Мне хотелось остановиться на этом, но я не стал. Я теперь Страж. Она не может любить Стража. Может уйти слишком много времени, пока место в сердце освободится и она сможет отпустить меня, решиться связать свою жизнь с достойным человеком.
Я просматривал счастье того странствия. Была осторожная надежда, пока я думал, что иду к Кирилай. Желание стать ближе, ужас бесплодия и страх, что никому не нужна. Даже гнев на отца за то, что как будто бы отправил меня на смерть, за что ему спасибо.
А до того полтора месяца боли, страданий, отчаяния и хрупкой надежды, что её спасут. Она тогда не сломалась и меня это даже сейчас восхищает. Добрая и откытая девушка не заслужила подобного, ей это не нужно. Больше никто её обидит.
Всё, день до похищения — хватит.
Я отпустил Эшли и снял усыпление, подтолкнул Осборну.
— Как я и сказал. День до похищения. Сам решай, что ей сказать.
— Ты стёр память той, кто любила тебя? — произнесла Широ, а потом кивнула. — До того как стал на путь трансцендентности. Но стоило ли?
— Её полтора месяца использовали как испытуемую для эликсиров. И это было лишь одно из несчастий женщины в плену, — покачал я головой. — И это сделал тот, с кем она была помолвлена. А теперь… она охладела к собственному отцу. И ради чего?
— Понимаю, даже поступила бы так же, — согласилась дух.
— Мы пойдём, хочу посмотреть на ваши Звёздные Врата вблизи. Удачи на пути, трансцендентный Альраи. Поддерживай реку жизни, распространяй. Веди людей к звёздам. Дай им развиваться и направь. Магия и технология. Одной магии мало. Немагические науки могут многое. Позволят достичь большего. И тогда вам будет доступно ещё больше миров, пустота меж звёздами покорится человеку. А ты будешь оберегать, и направлять свой народ на этом пути. А если будут вопросы… задайте их Кирин. Она подскажет и поможет, если проблема будет вам непосильна, — улыбнулся Арктур, и они втроём исчезли.
— Сделаю и направлю, — сказал я в пространство. Очень воодушевляющее напутствие. Значит… одной магии мало, да? Как механизмы? Немагические вещи.
Без сомнения — верю. Я видел артефакт, что применяла Лаплас. Похоже, он метал некие снаряды. Думаю, это пример того, что можно достигнуть. А значит, этот путь и буду подталкивать.
И я понимаю, что делают Хранители. Оберегают народы, распространяют жизнь и не дают её уничтожить. Пожирающие и уничтожающие всё твари — их враги.
Пустота меж звёздами покориться нам? Звучит заманчиво — слишком заманчиво.
Эпилог. Конец одной истории, начало других
Я отдал Осборну кольцо и встал.
— Ты не достоин своего поста. Передай его и отходи от дел. И даже не думай сделать это чисто формально. Пока не подрастёт Оскар, я назначаю Бертрама главой рода Фрост, и ты не будешь давать ему никаких советов, или умрёшь в муках. Это приказ Стража, ясно? — ледяным тоном спросил я, смотря на потерявшего всякую волю к сопротивлению горе-папашу. Тот нервно закивал.
Слабый тычок магией Разума в Эшли. Удар, но слабый как лёгкая пощёчина. Она сразу проснулась. Я хотел убедиться, что всё в порядке.
— Пап, что происходит? — произнесла она, оглядываясь. Взгляд сфокусировался на мне. Ещё бы, давление ощущала.
— Моё имя Ярость Небес Альраи. Ваш новый Страж Небесного Порядка. Осборн, дальше сам, — я взлетел, видя, как Эшли кланяется в землю. При этом повесил на неё связь наблюдения. Не подчиняющая, не связь душ. Скорее как метка. То, что делала со мной Хатис. Теперь летел в сторону города и искал глазами кого-то из своих. Одновременно наблюдал за Эшли. Как будто стоял рядом невидимый.
— Пап… новый Страж? — спросила она шокировано, смотря мне в след. — А ещё… ядро… я старший архимаг!
— Да, милая. Страж стёр пару месяцев жизни из твоей памяти. Было много грязи и боли. Что последнее ты помнишь?
— Как… мы завтра собирались платье для свадьбы с Якобом выбирать! Она состоялась? Я забыла свою свадьбу?
— Нет… произошло восстание. Валлин был среди восставших. Якоба… убили.
На глазах Эшли навернулись слёзы.
— Я же… как, Якоб мёртв, кто? Мы же… любили.
— Неважно, сейчас это не важно. Он не любил тебя, притворялся — сочувствую. Потом… расскажу, — Эшли не понимала, а у Осборна не было продуманной легенды. Он не сможет оградить её от всей информации. Придётся рассказать общеизвестную. Но слова «ты провела с будущим стражем два месяца вместе и любила его» не вернут чувства, она не будет горевать по мне. Как и не будет помнить той боли, даже зная, что она была.
Эшли прижалась
