директор заведения. Он словно поджидал нас и готов был исполнить любое желание. Губы мужчины растянулись в льстивой улыбке. Он энергично и несколько суетливо, заговорил:
– Прошу, господа, проходите! Мы рады, что вы выбрали именно наш ресторан. У нас сегодня в меню отменные голубцы и наш фирменный борщ.
Говорливый директор подвел нас к столику, стоящему недалеко от камина. В настоящем камине уютно потрескивали горящие паленья.
– Вам здесь будет тепло. Погода на улице пренеприятнейшая. Сейчас вам попадут меню.
Усевшись за столиком, я подумала о том, что у нас никто не потребовал предъявить чипы и я миновала эту унизительную процедуру, которая так раздражала меня в Неверске. Не слышно было и медитативных зомбирующих установок. Очевидно, этот ресторанчик люди хорошо знали. Средние и Низшие сюда просто не совались. Непроизвольно у меня начала создаваться иллюзия нормальности жизни. Но мысль, что через пару часов мне предстоит встреча с Бельской, заставила меня зацепиться за этот островок затишья и отдаться безмятежному покою. Я знала, что мне предстоит впереди и я хорошо знала на чьей я стороне. Я больше не боялась Бельской и не испытывала тревоги от будущей встречи с ней. Я была уверена, что мой ответ ей не понравится, но мне было на это наплевать. На самом деле мне уже порядком надоела Столица и своими мыслями я уже была в Неверске.
В небольшом уютном зале все столики были заняты Высшими, пришедшими отобедать. Они тоже вели себя как все нормальные люди. Высшие неторопливо о чем-то говорили, с удовольствием уплетали голубцы. Некоторые потягивали легкое вино, которое в обеденный перерыв не было запретным для них. Высшие были всем довольны. Они были неуязвимы. И если бы я не знала где нахожусь, и кто сидит рядом со мной, то могла бы подумать, что в этом мире не существует ни безнадежного отчаяния многих тысяч обездоленных, рабства, нищеты, МСС, ЛК, ДДС и много другого, что является непременным атрибутом жизни этих людей.
Я заметила, как одна женщина в строгом брючном костюме, встав из-за стола, направилась в дамскую комнату. Я мгновенно решила, что надо воспользоваться удобным моментом, поэтому торопливо сказала:
– Мальчики, сделайте заказ сами. Я соглашусь с вашим выбором. А сейчас, простите, мне необходимо вымыть руки.
Мои конвоиры понимающе кивнули, и я, прихватив сумку, быстрым шагом пошла в туалет. Остановившись у раковины, я пустила воду и подставила руки под горячую струю. Я нетерпеливо топталась на месте, ожидая, когда Высшая покинет кабинку.
Наконец я услышала шум воды из сливного бачка. Женщина вышла из кабинки и встала рядом со мной. Она ополоснула холеные руки и окинула меня безразличным взглядом. Я же, сдернув бумажное полотенце, вежливо обратилась к ней, имитируя французский акцент:
– Мадам, простите, пожалуйста, мою бестактность, но не подскажите ли вы мне есть ли в этом заведении телефон?
– Да, есть, – охотно откликнулась женщина. – Он всегда находится у администратора. А вам что, необходимо позвонить?
– Да. Но мой телефон остался в гостинице. Я приехала из Парижа. Я не хочу, чтобы мои друзья знали, что у меня в этом городе есть еще один знакомый мужчина. Мне срочно надо связаться с ним.
Высшая понимающе улыбнулась и сказала то, что я надеялась услышать:
– Так возьмите мой, милочка. Мне не жалко.
– Ой, благодарю, мадам. Я всего минуточку поговорю с ним.
– Пожалуйста, пожалуйста… не торопитесь.
Недалекая Высшая протянула мне свой смартфон. Я быстро набрала номер Гольского. Гудки шли, но Павел трубку не снимал.
– Что, не снимает? – озабоченно и даже сочувственно спросила дама.
– Увы, нет, – разочарованно ответила я и с сожалением вернула смартфон.
– Ничего, позже дозвонитесь, – успокоила меня женщина и оставила одну.
Да, моя попытка предупредить Павла оказалась неудачной. И пока придется с этим смириться.
Я посмотрела на себя в зеркало, нацепила на лицо улыбку и торопливо вернулась в зал, чтобы не вызывать у моих спутников лишних подозрений.
– Мы тебя уже заждались, Женя. У тебя все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? – Озабоченно поинтересовался Нырков, внимательно всматриваясь в мое лицо.
– А что, похоже, что у меня что-то болит? – нагло вопросом на вопрос ответила я и быстро сменила тему: – И давайте уже есть, а то при виде этих голубцов у меня слюнки текут.
Кузнецов ухмыльнулся и налил в свой бокал воды, а потом предложил воды и мне. Но я отрицательно покачала головой, щедро полила голубцы сметаной и принялась за еду.
Как ни странно, за обедом мы втроем мило болтали о погоде, о голливудских премьерах (мои собеседники были довольно хорошо осведомлены о них) и предстоящей зиме, которая по прогнозам синоптиков должна быть стать самой холодной за последние сто лет.
Я исподтишка наблюдала за Кузнецовым. Майор разговорился, его бледное лицо слегка порозовело, и он даже пару раз умудрился улыбнуться. Как ни странно, майор оказался приятным собеседником и весьма неглупым человеком.
В общем и целом, обед был вкусным, общение с Нырковым и майором приятным, и я с большим сожалением покинула теплый зал этого милого ресторанчика.
Забравшись в машину, я осторожно поинтересовалась у Ныркова:
– Сергей, не мог бы ты отвезти меня в какую-нибудь кондитерскую?
– Зачем? – удивленно приподнял брови Нырков. – Тебе десерта не хватило?
– Нет. Я хочу купить детям пирожных.
– Каким детям?
– Послушникам, которые живут в доме Анны Станиславовны, – пояснила я.
– Я думаю, вам не стоит этого делать, – строго вставил майор.
– Почему? – удивилась теперь я.
– Потому что им запрещено принимать подарки и сладости от других людей, кроме тех, что им дает сама госпожа Бельская.
– Но мне-то она разрешит побаловать детей сладкой выпечкой… надеюсь…
– Это вряд ли, – вклинился Нырков. – Даже если ты и привезешь пирожные в дом, надзирательница их либо выбросит, либо съест сама. Так что, дорогая, не утруждайся. Этот номер в доме Анны Станиславовны не пройдет.
– Очень жаль, – вздохнула я.
– Не переживай. Дети у Бельской не голодают, – поставил точку в этом неприятном разговоре Нырков.
Дорога в «Грачи-2» обошлась без приключений. На КПП нас никто не проверял и машину не досматривал. Нырков довез нас с Кузнецовым до особняка Бельской и быстро распрощался.
Оказавшись на улице, майор Кузнецов вновь стал хмурым, сосредоточенным и молчаливым. Он проводил меня до моей комнаты и ровным, без эмоций голосом сказал:
– Ужин в 18-30. Не опаздывайте. Прощайте.
– Так мы с вами больше не увидимся?
– Нет, – отрезал майор, отведя взгляд в сторону.
– Ну, прощайте. Рада была с вами познакомиться.
Майор кивнул головой и зашагал по коридору к лестнице.
Я вошла в спальню и
