— Мэксин, да что с тобой?!
— Что-то случилось, Иван, — сказала она, и на глаза ее навернулись слезы. — Не знаю, что именно, но надвигается какая-то ужасная беда, и мы ничего не можем сделать, чтобы предотвратить ее.
— Ты просто суеверная ирландка, Мэксин Нисом. С девочкой все нормально. Через час она будет здесь, и ты сама убедишься, что зря беспокоилась. А теперь давай-ка настраивайся на деловой лад.
Изабель устала. Глубоко, основательно, смертельно устала. Она украдкой глянула на часы: всего-то десять минут второго. Выходит, она провела в обществе Эрика меньше часу, но уже готова взмолиться о каком-нибудь стихийном бедствии, которое помогло бы ей снова очутиться на свободе. Эрик сказал, что, услышав ее выступление по радио, когда такси везло его к дому тетушки Элис, он немедленно велел водителю повернуть и ехать к радиостанции. Молодой Малро рассказывал все это, явно желая произвести на нее впечатление, но Изабель с каждой минутой лишь все больше и больше уставала, хотя это казалось совсем невозможно.
— Еще вина, дорогая девочка? Она покачала головой:
— Благодарю, нет. У меня еще много работы.
— Но ты едва прикоснулась к еде. А ведь я всегда восхищался твоим аппетитом.
— Наверное, я простыла, — сказала Изабель. — Легкомысленно оделась в выходные.
Эрик внимательно посмотрел на нее:
— А ты изменилась, Изабель. Не могу сказать, в чем именно, но ты уже совсем не та девочка, которая уезжала из Перро.
Она резко рассмеялась:
— Надеюсь, что это так, Эрик. Жизнь — хороший учитель. Даже для таких дурочек, какой была я.
— Ты никогда не была дурочкой, дорогая девочка. Это я…
Изабель подняла ладонь в протестующем жесте:
— Видишь ли, я не склонна продолжать эту беседу, Эрик. Я согласилась пообедать с тобой только потому, что ты предложил обсудить что-то важное. Но пока что я не слышала ничего существенного.
— Замечательно. Какой огненный темперамент! — Эрик откинулся на спинку стула и наградил Изабель нежной улыбкой. — Я всегда завидовал широте твоей души.
Изабель резко встала, оттолкнув стул, и в тот же миг официанты бросились ей на помощь.
— Прости, но я не вижу смысла продолжать нашу встречу. Мне очень интересно было увидеть фотографии Виктории и приятно узнать, что ты ищешь способ восстановить наши с Джулианой отношения, но, увы, меня это не очень заботит. — Принцесса сунула сумочку себе под мышку. — Рискну предположить, что это настолько же не заботит и мою сестру.
— Джулиана снова ждет ребенка.
Брови Изабель взметнулись в удивлении.
— Так скоро? Виктории сейчас… Сколько? Четыре месяца?
— Джулиана торопится родить сына.
— Ужасно торопится, сказала бы я. Но наверное, это вредно — так часто?
— Твоя сестра — женщина целеустремленная. Она всегда добивается своей цели.
— Это я знаю, — сказала Изабель. — Причем из первых рук.
— Нам нужно поговорить подробнее, Изабель. Надо сказать еще очень многое, так что одного короткого ленча не хватит для всех новостей.
— Я сказала уже все, что хотела, а уж услышала гораздо больше, чем хотела. Желаю тебе мягкой посадки в Перро.
— Когда мы снова увидимся? — не отступал он, видя, что Изабель собирается уходить. — Я еще два дня пробуду в Нью-Йорке.
— Нет, Эрик. — Значение его слов Изабель поняла без труда. — Ни за что в жизни.
— Но ты же знаешь, что я к тебе чувствую. Что всегда чувствовал.
Принцесса поспешно покинула ресторан. Эрик еще немного задержится, чтобы оплатить счет. Судьба благоволила к ней — прямо у ресторана остановилось такси и высадило пассажира. Изабель, как настоящая жительница Нью-Йорка, тут же уселась в машину и громко хлопнула дверцей.
— Куда едем, леди? — осведомился таксист.
— Куда глаза глядят, — отозвалась принцесса, устраиваясь на сиденье. — Лишь бы отсюда подальше.
— Это самое лучшее мое приобретение. — Дэниел ловко увернулся и тут же нанес новый удар. — Нет, эта штука обязательно должна входить в стандартный набор офисной мебели.
В дверях стояла Филлис с неизменным блокнотом в руке. Она наблюдала за шефом, осыпающим боксерскую грушу градом увесистых ударов.
— Однако в Гарвардской бизнес-школе тебя этому не учили.
— Даже Гарвардская бизнес-школа не знает всех премудростей, Фил. — Последовала новая серия тумаков, один тяжелее другого. — Некоторые самые удачные идеи просто-таки валяются на улице под ногами. Надо только подобрать их!
— Ну, и как я буду говорить с тобой о делах, если ты тут прыгаешь и мотаешься, как заяц?
— Я слушаю, — бросил Дэниел, нанося два быстрых удара: первый — справа и немедленно следующий за ним слева. — Это помогает мне сосредоточиться.
— Ну а меня, черт побери, совершенно сбивает с мысли! — Филлис собралась уходить. — Вот что, босс, закончишь, позовешь. Тогда и поговорим. — Она на секунду задержалась на пороге. — Да, кстати, пока ты разговаривал с Умеки, звонила Изабель. Она отменяет ваш обед.
Бронсон еще несколько раз толкнул грушу.
— Она хочет, чтобы я ей перезвонил?
— Я всего лишь ваш референт, босс, а не секретарь по личным вопросам. Вам это прекрасно известно. — Филлис закрыла за собой дверь.
Дэниел, ругнувшись, принялся молотить грушу как попало. Переводя дух, он какое-то время размышлял, не стоит ли повторить все сначала, но кулаки уже болели, а плечи явно перенапряглись.
Итак, она отталкивает его. Не столь уж трудно это понять. Вчера вечером он сам услышал все это в ее голосе. И даже разговор с отцом о Японии, затеянный в ее присутствии, не всколыхнул ее. Она сидела и спокойно слушала, как мужчина, с которым она спит, собирается уехать на несколько месяцев на другой конец света! Увы, разлука не укрепляет чувство, она ведет к забвению. Похоже, Изабель знает об этом. И он тоже.
— В тысячу первый раз, Мэксин! Ничего не случилось! Ради Бога, уймись и не терзай меня своими расспросами! Они мне уже надоели!
— Но я же чувствую, милая, и это чувство не исчезнет по твоему повелению. Что-то не так. Учти, я не успокоюсь, пока ты не скажешь мне, в чем дело.
— Да нечего мне рассказывать. — Изабель зевнула и налила себе стакан чаю из самовара Ивана. — Джиги уже закончила примерку. Наверное, мне можно идти домой. Я очень устала.
— Хочешь вздремнуть, пока он не пришел? Изабель отвела глаза.
— Я оставила ему сообщение у секретаря. Мне сегодня не хочется обедать.
— Ага! — Мэксин загородила собой дверь. — Ты не уйдешь, милая, пока не расскажешь, что произошло.
Изабель уже хотела соврать что-нибудь, но вместо лжи самая настоящая правда слетела с ее губ:
