поняли, что там были еще и пальцы…
– Чего?
– Это существо кого-то ел, – просто ответил Мэйхем. – Судя по обручальному кольцу из меди на фаланге – кого-то из простолюдинов. А когти на пальцах были такими же, как у него самого.
– Что-то еще?
– Подобные метаморфозы не проходят за пару недель, мастер Алексей. Изменения ломали тело и уродовали душу. Он страдал. Этот человек стал результатом чьего-то жуткого эксперимента. И явно сделал это не добровольно.
– С чего такая уверенность? Сейчас за деньги многие соглашаются творить с собой странные вещи.
– У меня есть причины считать этого несчастного жертвой. – Мэйхем перемотал запись и нажал на паузу. – Кожа существа стала жесткой, как природная броня, поэтому и ваши плетения на нем не сработали. Скелет и мышцы уплотнились. Сломать такие – задача не из легких. Полагаю, его надпочечники выделяли невероятное количество адреналина. Это объяснило его бесстрашие. Но я могу заблуждаться. Нельзя быть уверенным без точных исследований и анализов. Мелкие кровоизлияния покрывают ткани, а кровь… густая, сердце увеличено из-за необходимости толкать по венам более вязкую массу. В одном участке миокарда виден некроз.
– У этого урода был инфаркт? – уточнил я.
– Человек прошел сквозь ад, – холодно поправил меня старик. – И началось все с того, что его укусили.
Я посмотрел на экран и понял, что шрам на шкуре мутанта и впрямь был похож на укус подобного существа.
– Осколки костей так и остались в тканях. – Дворецкий указал на уплотнения вокруг старой раны. – Они расплавились и стали частью его тела. И укус был не один. Судя по размеру челюстей, его кусали разные особи.
– То есть его заразили? Думаешь, это стало началом его трансформации?
– Такая вероятность имеется. Человек не был прирожденным.
– Уверен? – на всякий случай уточнил я.
– Его хлестали кнутом когда-то. Скорее всего, он был чьим-то должником и, возможно, отрабатывал барщину, – напомнил Мэйхем. – И набил на свое тело брачные татуировки.
– Подопытный был обречен еще при жизни, – покачал я головой, рассматривая написанные на его плече слова «Галя навсегда» и «Сочи 20…»
– Этот мутант ел себе подобных. А значит, был не один. И там, на болотах, остались его сородичи.
– Зачем кому-то могло понадобиться создавать такое? – дрогнувшим голосом произнес я.
– Хороший вопрос, мастер Алексей. – Мэйхем выключил проектор и тяжело поднялся. – Полагаю, нам придется это выяснить и решить проблему.
– Думаешь, что это воздействие объекта?
– Я не могу быть в этом уверен. Но полагаю, что тут не обошлось без сил извне. – Старик указал на потолок, а потом на пол. – Кто-то кинул карты. Надо ответить на ход.
Я задумчиво посмотрел на закрытые ящики стола. И с надеждой спросил:
– Ты не знаешь, где искать ключ?
Но дворецкий лишь пожал плечами.
– Не могу подсказать вам, где его найти.
– Очередное испытание деда? – Нахмурился я.
– Нет. Просто он редко посвящал нас с Иваном в тонкости своей работы. Мы служили инструментами. Даже перед собственной смертью он наказал обучить вас лишь азам, а дальше положиться на теорию естественного отбора. Не стану цитировать Федора Ивановича, дабы не оскорбить вас, князь.
Я довольно улыбнулся: Карамазов-старший был неизменен в своей тяге к недоброму чувству юмора. Неудивительно, что с таким родичем мой единокровный брат сошел с ума и был признан комиссией Синода существом, переставшим быть человеком.
– А теперь прошу меня простить. Меня ждут дела.
Мэйхем сдержанно поклонился и, подволакивая ногу, вышел из кабинета.
Я же смотрел ему вслед. Интересно, почему дворецкий не сбежал от моего родича?
Встав из-за стола, я прошелся по комнате. Куда вредный старик мог задевать ключ? Забрал с собой в могилу?
Эта идея не казалась мне абсурдной. Федор вполне мог это сделать. Как-то раз дед от лица приказчика разослал письма немногочисленной живой родне. В записке было указано, что старик помер и созывал совет Семьи.
Уж не знаю, все ли родичи радовались в тот день столь замечательной новости, но на церемонию прибыли все. Каждый жаждал выразить свое неуважение лежавшему в гробу старику. Да вот только гроб был закрытым, а приказчик рассказал историю о жутком несчастном случае, в результате которого тело было здорово обезображено. В конце истории он добавил, что все имущество Карамазов завещал вложить в неименные ценные бумаги. Которые наказал похоронить с ним в ящике.
Далее была пышная церемония, домовину вынесли пляшущие гробовщики, был траурный банкет, на котором столы ломились от алкоголя и закусок. Были ссоры и ругань, кто-то даже вспомнил пару хороших историй про Федора. Приглашенные цыгане бренчали на гитарах, загорелые девки в цветных платьях трясли расшитыми сотней мелких монет подолами, пара медвежат драла дорогой диван в гостиной. Пьяный драгун, пришедший с кем-то из племянниц князя, пытался петь, да только подавился жареным гусем и был освистан. Утирая злые слезы, он ушел в подвал в поисках вина, да заснул там до самого утра.
А глухой ночью вся родня встретилась еще раз. На фамильном кладбище. С лопатами. В последующем побоище они пытались решить, кто больше прав и достоин обладать имуществом покойного. Кто истинный Карамазов, выяснить без побоев не удалось.
Драка была грандиозной. В ход шли и кулаки, и Сила. Даже лопаты. Но когда практически все легли на землю, корчась и стеная, а победители все ж таки умудрились осквернить могилу и вырыть гроб – обнаружилось страшное. Ящик оказался набит рваным тряпьем и мусором.
А довольно улыбающийся старик с фонарем вышел из-за деревьев и сказал, что это все, чего достойна его благородная семейка.
Как оказалось, дед затеял шутку от скуки. И хихикал, наблюдая, как обезумевшие от алчности родственники избивают друг друга на кладбище в попытках добраться до его могилы.
Всех, кто присутствовал на похоронах, Федор из завещания вычеркнул. И отказал им в помощи и дальнейшем содержании. Я же в этом балагане участия не принимал. Не потому, что не хотел. Тогда я уже служил в «Висельниках» и просто не успел бы добраться до дома за столь короткий срок. Даже если бы решился дезертировать из полка. Поэтому дед и оставил все мне.
Взгляд упал на стенд. Вернее, на один из объектов. Старый ржавый ключ. И в моей голове родилась безумная идея.
Воровато осмотревшись по сторонам, я осторожно потянул на себя ручку стеклянной дверцы. И в углу у двери возникла голова Федора. Лицо старика было перекошено от гнева. Физиономия полетела ко мне.
– А ну, убери свои грязные грабли! – брызжа слюной, выл призрак.
Ловушка была исполнена хорошо. Даже я, готовый к чему-то подобному, вздрогнул и отшатнулся. На психику неподготовленного
