городскому джентльмену. Заглянем к старьёвщику?
Через полчаса из лавки старьёвщика появились вдова и сопровождающий её сельский эсквайр, явно приехавшие в город на паромобиле. Лицо мужчины скрывала кожаная полумаска, на глаза были надвинуты очки-гогглы в медной оправе с тёмно-зелёными стёклами. Одетый в короткие бриджи с подтяжками, суконную куртку с множеством карманов и твидовую шляпу с мягкими полями, Шандор нёс в руке небольшой саквояж, куда уложил свои вещи, и время от времени оглядывался назад, проверяя, не преследует ли кто-нибудь их.
Переулок оставался пуст, они беспрепятственно дошли до следующего перекрёстка и нырнули в шумный поток прохожих на большой улице. Лайош перестал оглядываться, чтобы не привлекать к себе внимание, но чувство тревоги только нарастало: сыщику казалось, что затылок ему сверлит холодный расчётливый взгляд чьих-то внимательных глаз.
Глава 20. Возвращение уличного мальчишки
– По-вашему, это разумно? – спросил Ла-Киш, рассматривая переодетых Лайоша и Виолу.
– Разумнее всего, возможно, было бы уехать из города. Может быть, даже навсегда. Но этого никто из нас сделать не может, да и не хочет, – сыщик посмотрел на девушку, откинувшую вуаль и устроившуюся у окна, и та утвердительно кивнула. – Значит, остаётся только ждать, пока на ваш запрос о Джиме Хорне придёт ответ. А тем временем будет гораздо больше толку, если мы продолжим поиски отравителя, чем если просто будем сидеть в своей норе, ожидая, когда за нами придут.
– Я думал, вы подобрали хорошее укрытие?
– Хорошее. Но сегодня я узнал, что устроившие «фейерверк», – последнее слово Шандор выделил голосом, – не поскупились нанять и расставить по всему городу наблюдателей. Возможно, наш маскарад собьёт их с толку. Или не собьёт. В любом случае, если за дело взялись с таким размахом, даже лучшее убежище рано или поздно обнаружат. К тому же у нас есть и другое расследование, которое также не терпит отлагательств.
– В самом деле?
– Да.
– Что за расследование? – поинтересовался Ла-Киш, внимательно глядя на сыщика.
– Ловим привидений.
– Очень смешно.
– Я вовсе не шучу, – покачал головой Шандор. – Семья переехала в недавно купленный дом, и хозяйка стала слышать голоса, звуки. Видеть какие-то тени.
– С каких пор вы замещаете фратеров?
– С тех пор, как фратеры, побывав в доме, только развели руками. Кстати, констебли Канцелярии тоже там были, и тоже ничего не нашли.
Сюретер нахмурился и некоторое время молчал, постукивая указательным пальцем по краю стола. Потом пожал плечами, словно говоря: «Ну, привидения, так привидения», и спросил:
– О какой версии вы говорили по телефону?
– Мадемуазель Энне выдвинула, на мой взгляд, вполне логичное предположение. Пусть она сама расскажет. Мадемуазель?
Виола облизнула губы и заговорила:
– Возможно, отравитель или отравители мстят за женщину. Выбор жертв по полу, возрасту и социальному статусу, использование не просто яда, который убивал бы мгновенно, но наркотика, заставляющего жертв перед смертью терять разум и контроль над собой.
– Заметьте: при этом сами жертвы, в общем-то, не мучаются, они находятся в состоянии эйфории, – добавил Лайош. Потом, вспомнив свои ощущения от прикосновения к телу Беатрис Эшту-Кальво, уточнил:
– Как правило не мучаются. Отравители стремятся доставить мучения не жертвам, а их родным. Предположу, что в первую очередь – городским советникам. Своего рода извращённое представление об отправлении правосудия.
– При чём тут правосудие? – удивлённо вскинул брови Ла-Киш.
Шандор наклонился над столом и заговорил так тихо, что сюретер вынужден был тоже податься вперёд, чтобы разбирать слова сыщика:
– При том, что к убийствам причастен химик или фармацевт, имеющий в своём распоряжении лабораторию для производства того самого вещества. Значит, это человек с определённым достатком и положением. Мы думаем, что, возможно, имел место некий инцидент с его родственницей женского пола: женой, дочерью, сестрой, внучкой, племянницей. Инцидент, в котором оказались как-то замешаны либо городские советники, либо кто-то из членов их семей. Скажем, юноша из богатой семьи, решивший…
– Можете не продолжать, – предостерегающе выставил перед собой ладонь Ла-Киш и машинально взглянул на дверь кабинета.
– Словом, не добившись возмездия, пострадавший сам принял на себя роль судьи и палача.
– Отрадно видеть, – усмехнулся сюретер, – какого высокого мнения наши горожане о Канцелярии.
– Дело не в высоком мнении, Гарольд, – Шандор ещё понизил голос и шептал уже едва слышно. – Вы прекрасно знаете, что связи, иногда деньги, но вернее всего – высокое положение, способны совершить невозможное. Перед законом все равны, но всегда кто-нибудь оказывается равнее прочих.
Глаза Ла-Киша недобро блеснули, но тут же вспышка гнева погасла в них, и сюретер угрюмо кивнул, соглашаясь со словами сыщика.
– Расскажите о последнем покушении, – попросил Шандор, снова заговорив в полный голос. – Кто жертва? Девушка выжила? Сможет дать показания?
– Элизабет Брунс. Они с матерью собирались на бал, когда посыльный привёз платье и печенье. К счастью, мадам Брунс от своей приятельницы, мадам Санду, узнала про дело Эвелины и про моё участие, поэтому, когда начался приступ, позвонила мне. Я вызвал доктора Герша, девушку удалось спасти. По крайней мере, она жива, и сейчас её состояние стабильно. Но дать показания не сможет, пока не восстановится полностью. В настоящее время Элизабет Брунс даже не говорит.
Лайош с досадой ударил кулаком о раскрытую ладонь.
– Зато у нас есть свидетель, видевший посыльного, – сюретер выдержал многозначительную паузу, наслаждаясь удивлением сыщика. – Мадемуазель Брунс была занята приготовлениями к балу, так что посыльный отдал свёрток горничной. Скорее всего, он решил, что риска нет – девушка уже приучена к печенью, и съест его тут же, едва распакует платье. Так, собственно, и произошло, но Элизабет повезло. А заодно и нам.
– Со свидетельницей уже работали художники?
– Работали. С сегодняшнего утра копии портрета подозреваемого розданы всем констеблям в городе. Но у нас имеется кое-что получше. Посыльный носит значок колледжа Святой Жозефины.
– Студент-медик?
– Скорее всего. Сейчас в колледже устроен наблюдательный пункт. С семи часов, когда отпирают дверь главного входа, и до десяти, когда уже час как вовсю идут утренние занятия, наша свидетельница незаметно разглядывает всех входящих в вестибюль студентов.
– Замечательно. Есть результаты?
– Пока нет. Сегодня наш посыльный на занятиях не был.
– Рано или поздно он появится.
– В том-то и дело. Не хотелось бы, чтобы это случилось слишком поздно.
Оба помолчали. Затем Шандор спросил:
– Скажите, Гарольд, а
