Диана мысленно поблагодарила также небеса за то, что Бей так упорно и строго обучал ее, как вести себя при дворе. Благодаря его урокам она могла находить нужные слова, притворяясь глупенькой.
И эти уроки потом завершились поцелуем.
И той ночью…
— …Скоро вы станете замужней дамой и обретете свое счастье, леди Аррадейл.
Диана вздрогнула, стараясь уловить пропущенное, и, продолжая думать о незабываемой ночи в гостинице «Белый гусь», сказала:
— Я искренне молю Бога об этом, ваше величество.
Он внимательно посмотрел на нее, затем кивнул:
— Прекрасно, прекрасно! Мы очень довольны, что вы полагаетесь на наш выбор.
Сердце Дианы бешено заколотилось. Что же она сделала?
— Мне известно, — сказал король, улыбаясь, — что вы хорошо играете на клавесине. Не порадуете ли нас музыкой?
Диана села за инструмент, находясь в состоянии, близком к отчаянию. Какая глупость! Надо же было потерять внимание к словам короля в такой неподходящий момент!
Она подвела и себя, и Бея.
Она испытывала искушение выместить свою досаду на ни в чем не повинной клавиатуре, но вместо этого начала играть спокойную, хорошо известную пьесу, пытаясь привести в порядок свои мысли.
Как выйти из создавшегося положения?
Согласившись принять выбор короля, теперь трудно будет избежать нежелательного брака, не нанеся ему смертельной обиды.
Диана поморщилась, продолжая играть. Надо обо всем рассказать Бею.
Где он сейчас? Думает ли о ней? Или решил забыть обо всем, что было между ними?
* * *
В течение трехчасовой поездки Родгара не покидали мысли о Диане. Трижды сменив лошадей, он наконец прибыл в свое поместье. Первым делом он сообщил печальную новость матери Эллы Миллер и ее сестре, а затем вместе с ними направился к вдове, а также к родителям Миллера.
В конце концов Родгар покинул опечаленных родственников погибшего, немного утешив их тем, что Томас вел себя очень храбро и умер без мучений. Они также узнали, что Элла с детьми останутся жить в отведенном семье Томаса домике, имея приличное содержание. Это, конечно, не могло заменить им тяжелую утрату, но что поделаешь, ведь он не Бог. Не все подвластно Маллорену. Маркиз объехал на лошади конюшни, миновал огороды и оказался перед огромным великолепным домом, который вдруг показался ему холодным и пустым.
Что он будет делать здесь один всю оставшуюся жизнь? Коллекционировать англосаксонские древности и разбирать жалобы и прощения? А может быть, большую часть времени будет проводить в Лондоне, пытаясь улучшить шаткую политическую систему страны, и угождать молодому монарху?
Глядя на ряды сверкающих на солнце окон. Родгар понял, чего он желал больше всего. Он хотел жить здесь, создать семью и снова наполнить этот дом счастливым детским смехом.
Но нет.
Эта блажь скоро пройдет, и он полностью отдастся государственным делам.
Его неожиданный приезд в Эбби вызвал оживление, и, как всегда, нашлось много дел, не терпящих отлагательства. Доктор Маршалл, хранитель музея англосаксонского искусства, хотел обсудить с ним новые приобретения. Управляющий намеревался пересмотреть вместе с ним ранее намеченные дела и пытался представить чертежи, подготовленные для строительства новых конюшен. Родгар отмахнулся от чертежей и слегка пожалел об этом, но только слегка. Все это пустая трата времени. Элф вполне могла бы управиться с обыденными хлопотами. Как не хватает ему сестры!
Родгар усмехнулся, подумав, что на самом деле ему нужна жена. Но поскольку он не собирался жениться, кто-то все-таки должен заниматься поместьем в качестве хозяйки. Родгар составил короткий список старых дев и вдов среди своих родственниц, которые могли бы занять эту должность. Это было практичное решение, укрепившее его стремление ничего существенно не менять в своей жизни.
Однако вопреки желанию его мысли вновь вернулись к леди Аррадейл и к решению короля непременно выдать ее замуж. Здравый смысл подсказывал, что по прошествии столь короткого времени ее не могли насильно повести к алтарю, но он вдруг почувствовал нестерпимое желание быть рядом с Дианой.
Маркиз взглянул в окно. Солнце уже касалось верхушек деревьев, и мысль о том, чтобы провести еще три часа в седле, вызвала у него стон.
И все же Родгар приказал седлать свежих лошадей и наскоро приготовить легкую еду, но вдруг заколебался. Диана была сейчас в безопасности…
Нет, он никогда не женится. Надо вызволить графиню Аррадейл из затруднительного положения, а затем благополучно отправить ее домой.
Он уже сейчас чувствовал боль от предстоящего расставания и знал, что Диана тоже будет страдать. И им обоим суждено выпить эту горькую чашу до дна.
Он не имеет права рисковать, и потому ему не суждено заполнить свой замок детскими голосами.
* * *
— Это просто чудо — иметь ребенка, леди Аррадейл, — сказала королева. — Вы не должны упустить такую возможность.
В королевском саду, окруженный восхищенными придворными дамами, находился годовалый принц. Сидя на солнышке, он с помощью одной из леди примерял венок из маргариток, и Диана с удовольствием наблюдала за ним.
— Я с радостью имела бы детей, ваше величество, — согласилась она, а про себя добавила: «Но только от Бея».
— Лорд Родгар очень огорчил короля своим отказом от женитьбы на ком бы то ни было.
Диана вздрогнула. Видимо, определенная связь существовала в голове королевы. Может быть, король и королева выбрали для нее Бея?
Хотя Диана не желала ничего иного, надо было как-то повлиять на королевскую чету, чтобы избежать принудительного брака, который в любом случае станет для нее мукой.
— Я слышала, его мать была… больна, ваше величество.
— Да, она задушила своего второго ребенка, — резко сказала королева. — Ужасное преступление, и эта женщина, безусловно, попала в ад. Однако это никоим образом не касается лорда Родгара.
«Это касается любого, у кого один из родителей душевнобольной», — подумала Диана, но при этом сказала:
— Вероятно, он все-таки боится, что его кровь также поражена болезнью, которая может перейти по наследству к его детям, ваше величество.
— Он говорил с вами об этом?
Под пристальным взглядом королевы Диана старалась казаться невозмутимой.
— Мы очень мало знаем друг друга. Нам довелось провести вместе лишь несколько дней.
— О! — Королева отвлеклась и улыбнулась своему сыну. — Подойди и покажи мне свой чудесный венок, радость моя.
Диана с чувством облегчения подала малышу руку, чтобы он смог доковылять до матери и показать цветы.
Шарлотта похвалила его, взяла на руки, а затем сказала:
