Второй раз он увидел Илону с сыном через десять лет. Направляясь в нашу дипмиссиию в Париже в качестве военного атташе, сделал крюк и заглянул в Скопье. Разлука с любимой и сыном давалась Алеше очень тяжело. Несмотря на то, что ему на жизненном пути встречались красавицы, не уступающие Илоне, юная гречанка накрепко запала в его душу. Даже Леночка, несмотря на свой ревнивый характер, давно махнула на него рукой, считая Алешины отношения с Илоной затянувшейся болезнью. А может она себя сознательно обманывала – кто знает.
При второй встрече Илона обрадовала Алешу.
– У нас еще и дочурка растет, Марией назвали.
Одоевский погостил всего неделю, отдав все время любимой и детям.
Алеша научил отца Илоны десять лет назад производить коньяк и делать натуральную водку. Снабдив его чертежами перегонного аппарата и ректификационной камеры для производства виноградного впирта. Теперь Николас Костакис крупнейший виноторговец Европы и поставщик коньяка не только в знатные дома, но и в некоторые королевские.
При отъезде Одоевский взял слово с Илоны, что через два года после окончания службы в дипмиссии, он по пути в Россию заедет за ними. Марию тоже следовало оформить официально его дочерью, т.е. княжной Одоевской-Костакис.
Алексей сдержал слово – на пути в Россию заехал в Македонию.
Илона обрадовала его очередной раз – у них родилась вторая дочь Изабелла. Глядя в светящиеся от счастья глаза Илоны, Алеша сказал:
– Видишь как все хорошо складывается, оформим бумаги сразу на двух дочерей.
Что интересно – Илона не стала выходить ни за кого замуж, она всю жизнь хранила верность любимому. У Одоевского, к сожалению, не выпадало больше случая бывать в тех краях – военный, человек подневольный.
Он увидел Илону последний раз через шестнадцать лет – на ее похоронах. Как сказал ему Лука:- Мать умерла от тоски по тебе, отец.
Сын ни в чем не обвинял его, но князю Алексею легче от этого не стало. Одоевский просидел всю ночь в склепе у саркофага с Илоной. Плакал и ужасался своей тупости и толстокожести, но разумом понимал, по-другому быть не могло. Невзирая на все его уговоры, остаться жить в Казани, гордая гречанка ответила отказом. Она ни с кем не собиралась делить любимого, предпочитая страдать далеко от него.
После этой ночи в шевелюре князя Одоевского появилась первая седая прядь.
Дотошный читатель скажет – с каких это щей, простой гвардейский лейтенант Одоевский вдруг стал князем? – Так, мол не бывает.
Бывает, уважаемые – жизнь порой и не такие кренделя выписывает, но о данном удивительном факте чуть позже.
Князь Алексей Одоевский дал всем детям блестящее образование. Сын Лука, закончив кадетский корпус и, не чувствуя тягу к военному делу, закончил Казанский университет, медицинский факультет.
Все годы учебы жил в имении Одоевских. Дочери – княжны Мария и Изабелла в разное время закончили пансионы.
Старшая Мария училась на педагогическом факультете и создала в Скопье несколько школ для взрослых и детей. Младшая Изабелла – человек искусства, играла на всех струнных инструментах того времени. Дочерям князь Алексей также выдели по миллиону – Илону обеспечил еще раньше.
Дочери внешностью удались в мать – обе писаные красавицы.
Мария вышла замуж за простого гвардейского капитана Дмитрия Гагарина. Они родили князю Алексею трех внуков и две внучки. Младшей Изабелле повезло несколько меньше – выйдя замуж за наследника господаря Стефана,прожила с ним с счастливом браке десять лет, родив ему трех дочерей. Затем Господь прибрал Стефана во время эпидемии чумы и она оказалась на троне.
Поцарствовав года два, Изабелла нашла это занятие скучным и никчемным, оставив добровольно трон, передала его племяннику – князю Ивану Одоевскому-Костакису.
Организовав в Скопье, на личные деньги консерваторию, принялась обучать молодежь музыке и вокалу.
В то время в Европе это было единственное высшее музыкальное учебное заведение. Не считая России, естественно.
* * *
Император прибыл через хронопереход, созданный хронопередатчиком точно в август 1448 г от Р.Х. Он воспользовался аппаратом по одной причине – не хотел тратить энергию.
Очутившись близ городка подназванием Москва, соорудил пространственный портал до Казани. Время стояло обеденное и, кроме двух младших писарей, в канцелярии никого не было. Писаря, кланяясь и заикаясь, сообщили – Канцлер, князь Карчи, отъехал домой на обед. Одного из писарей Романов отправил за канцлером, а с другим покалякал за жизнь.
Через некоторое время к зданию Канцелярии подлетела тройка рысаков, запряженная в карету, на запятках стоял писарь. Из кареты, не спеша, выбрался сам князь Карчи, увидев Императора, криво улыбнулся.
– Карчи, никак зубами маешься? – поинтересовался Романов.
– Нет, Государь, Бог миловал.
– А чего лыбишься наперекосяк, аль случилось чего?
Канцлер, не отвечая, пригласил Императора к себе в кабинет. Очутившись во владениях Карчи, обнялись.
– Ты надолго, Владимир? – с надеждой спросил Карчи.
– Да нет, возьму спецназ с гвардейским полком и назад. – Там предстоят серьезные дела.
– Государь, тебе необходимо задержаться немного, слишком неприятные вести поступают из Европы.
– Хозяин, а чего мы стоим, налил бы чего холодненького.
Карчи шутливого тона не поддержал, а налив в кубки квасу со льда, стал излагать новости. Романов, сидя за столом и попивая квасок, слушал Канцлера, мрачнея на глазах.
– Да, обрадовал ты меня, вляпались по самые уши.
Дословно Карчи поведал вот о чем.
– Государь, ты помнишь, мой неудачный вояж в Париж?
Романова хохотнул – такое вряд ли забудешь.
– Так вот, отец Жозеф мне тогда поведал о цели инквизиции. – Я ведь тоже думал, что мракобесы губят и жгут безвинных людей почем зря, но послушав секретаря Инквизиторского трибунала изменил свое мнение. – Правда, не сразу. – Помогли мне в этом рапорты на твое, Государь, имя от князя Ивана Благовещенского, армия которого находится в Испании. – Оказывается основной целью Инквизиции являлось уничтожение черных колдунов, ведьм и всякой нелюди. – Как ты помнишь из прошлого, инквизицию учредил в 1204 году папа Иннокентий III. – Окончательно сформирована при папе Григории IX в 1227-1241 годах. Инквизицию он передал в руки нищенствующих орденов доминиканцев и франсиспанцев. – Сейчас в Ватикане правит папа Николай V, кстати очень приличный человек. – В Испании проживает пока монах-доминиканец Торквемада, будущий духовник королевы Изабеллы. – он станет самым известным судьей Инквизиторского трибунала в Испании, этот палач примет личное участие в казни свыше 10 тысяч человек. – Государь, в разговоре с отцом Жозефом услышал, что да, много невинных гибнет, но лес рубят, щепки летят.
– Ну и что ты предлагаешь?
– Не знаю, Государь.
– Карчи, у тебя есть люди, способные отличить обычного человека от черного колдуна или нечисти.
В ответ Карчи лишь беспомощно развел руками.
Романов встал из-за стола и принялся нарезать круги по кабинету – в движении лучше думалось. Внезапно он хлопнул себя по лбу – Хронос, вот кто нам поможет. Лицо Карчи осветила улыбка.
– Действительно, какого хрена мы тут на это самое исходим, а он там в Крыму султанский гарем окучивает.
– Верно говоришь, Канцлер.
– Как моя подопечная Лейла, будущая звезда сцены?
– Нормально, Государь, Катерина учит ее азам грамоты. – Все тобой интересуется, заждалась.
Романов глянул на Карчи.
– Ты брось зубы скалить, она еще ребенок.
Тот расхохотался.
– Иногда ты такой наивный, Государь.
Владимир не стал вступать в дискуссию, лишь уточнил где находится со штабом князь Иван Благовещенский.
– Последняя радиограмма была из Арагона, с предместий Сарагосы.
– Тогда прощай, Карчи, вернусь через месяц-другой.
Они обнялись. Канцлер вышел из кабинета, немного погодя заглянул, в помещении никого, лишь поднятый ветерком лист бумаги со стола кружился в воздухе. Карчи поймал его и аккуратно положил в папку.
Владимир через портал перенесся в сад дворца Наместника. Среди фруктовых деревьев стоял терпкий запах поспевших яблок и груш. Много фруктов валялось в траве. Романов покрутил головой – надо Хроносу подсказать, пусть запустит сюда местных ребятишек, они быстро управятся с урожаем. Все равно сгниет.
Романов спешным шагом прошел во дворец. Мысленно крикнув:
– Хронос, ты где.
Тотчас получил ответ в рифму.
– Тьфу на тебя, матершинник, а еще князь.
Хозяин дома объявился в одном из залов сидящем за низким столиком у окна и читающим какой-то фолиант. Одетый в парчовый халат и турецкую бордовую феску, Хронос сильно смахивал на захолустного помещика XIX века.
– Здравствуй, Владимир, каким ветром занесло в наши края?
– Хронос, я по делу.
