Отпустив девушку, которая уже вполне могла самостоятельно стоять на собственных ногах, я сурово буркнул:
– Считай, что тебе я улыбнулся исключительно из… э-э-э… симпатии! Так где я могу найти дворцовые конюшни?!
Девушка, действительно, уже успела прийти в себя. Чуть повернувшись, она указала мне на далекий сарай в левом углу двора:
– Лошади содержатся вон там… Ваша… э-э-э… красивая лошадка тоже там стоит.
– Спасибо, милочка… – буркнул я тоном, совершенно не соответствующим словам, и быстрым шагом направился в указанном направлении.
«Что-то тут не так… – раздумывал я шагая по брусчатке, – я же улыбался Фрику… я улыбался Маре… и они не тряслись в ужасе от этих моих улыбок!.. Или они не знали, что я… э-э-э… улыбаюсь только потенциальным трупам?! Ну, ладно, шут – тому море по колено, не то что улыбки какого-то там дана, но Мара-то должна была знать эту мою… особенность! Так почему же?! Почему ее это не пугало, а тот писец и эта девчонка от моих улыбок чуть не окочурились!!!»
Впрочем ни до чего путного я додуматься и не смог бы – у меня не хватало исходных данных.
Между тем, ноги донесли меня до конюшни. Я хотел было зайти поверить, как устроена Пурпурная Дымка, но поразмыслив, решил, что сделаю это на обратном пути. Обойдя здание конюшни справа, я сразу же увидел темную кованую ограду, отделявшую хозяйственный двор от ухоженных газонов, цветочных клумб и песчаных дорожек заднего дворцового сада. И в этой ограде действительно была калитка, вот только она была заперта на здоровенный заржавленный замок.
«Тот бледный писец вполне мог не знать, что калитка давным-давно не открывается!..» – попытался я успокоить поднимающуюся из глубин моего существа ярость. Однако удержался не до конца, и широко размахнувшись, грохнул кулаком по ржавому скобяному изделию. Дужка замка выдержала, а вот металлические петли с веселым лязгом отскочили, и замочек свалился на брусчатку. Удовлетворенно хмыкнув, я толкнул освобожденную калитку и спокойно прошел в сад.
Теперь мне предстояло определить, в какой стороне находится восточный угол сада, поскольку именно там, по полученным мной сведениям, находилась Столетняя башня. Я оглядел пространство сада и, хотя он был достаточно велик, сразу увидел слева, довольно далеко от того места, где я стоял, темное, круглое, похожее на градирню небольшой ТЭЦ строение, угрюмо возвышавшееся над веселыми садовыми пейзажами.
«Похоже, мне не придется вспоминать уроки географии…» – удовлетворенно подумал я и направился прямиком к этому архитектурному чуду.
Спустя полчаса я стоял у высокой металлической ограды, сваренной, именно сваренной, из толстых металлических прутьев, поставленных чрезвычайно часто. Ограда замыкала угрюмую Столетнюю башню в непроходимое кольцо, и в этом кольце не было даже намека на калитку или хотя бы какой-нибудь лаз!
Побренчав по прутьям металлической перчаткой лат в слабой надежде на отклик из башни, я отступил шагов на пять и произнес заклинание Истинного Зрения. И тут же убедился в правильности своей догадки – ограда была зачарована, накинутый на нее полог просто скрывал имевшиеся проходы!
Я прошел десяток шагов вдоль ограды и оказался прямо напротив того места, где в ограде отсутствовало три прута. Эта щелка, правда, была прикрыта охранным заклинанием, но заклинание было настолько слабеньким, что я уничтожил его одним движением пальца. Оказавшись внутри ограды, я сразу же ощутил присутствие чужой, хорошо организованной магической силы. Я не собирался скрывать своего визита и потому двинулся к входу в башню, не маскируясь.
Небольшая, сбитая из тяжелых дубовых пластин, окованных железом, дверь служила надежным препятствием непрошенным гостям, но при легком прикосновении к ней моей перчатки легко и бесшумно распахнулась. За дверью стоял высокий тощий мужчина средних лет, укутанный от плеч до пяток в темно-коричневую хламиду. Его голова, прикрытая надвинутым на лоб капюшоном была странной дынеобразной формы, и на изможденном костистом лице горели явно безумные глаза. Пару секунд он пристально рассматривал забрало моего шлема, а затем выпростал из длинного, просторного рукава сухую длиннопалую кисть. Тонкие, похожие на птичьи пальцы быстро и ловко перекатывали крошечный сгусток Силы, сжатый до такого состояния, что он светился багровым светом.
– Что надо тебе в доме вар Экома, дан Тон?!
– А кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы?.. – Переспросил я мага, не отводя взгляда от светящегося шарика, перекатывающегося в его пальцах.
Я и в самом деле не знал, что это за субъект, но тот, видимо, решил, что я пытаюсь его унизить. Костистая физиономия вдруг оскалилась в ухмылке и еще больше стала похожа на… голый череп.
– Я напомню тебе, дан Тон, свое имя, хотя не думаю, что ты его забыл! Меня зовут вар Вогрум!.. Тот самый вар Вогрум, над которым ты когда-то так… весело подшутил! Очень скоро мы снова пошутим, и тогда ты навеки запомнишь меня!!
– Мне некогда слушать твои угрозы, первый ученик!.. – С высокомерной насмешкой ответил я. – Позволь мне пройти к вар Экому!
– А с чего это ты, дан Тон, взял, что вар Эком тебя примет?! – Вернул мне насмешку вар Вогрум, – теперь я решаю, кого можно допустить к моему старому учителю!
И он многозначительно приподнял руку со светящимся шариком в пальцах.
– Ты, кажется, мне угрожаешь… ученик?! – Весело переспросил я, намеренно опуская слово «первый» и напирая на слово «ученик», – неужели ты думаешь, что этим меня можно остановить?!
Я направил указательный палец правой руки на шарик, а левой рукой сделал короткий неуловимый жест. Мгновенный невидимый разряд Силы сорвался с моего пальца, ударил в защитную оболочку, окутывавшую магический шарик, и надорвал ее. Сияние шара вдруг сделалось огненно-оранжевым, на пол посыпались сверкающие искры, а он сам начал стремительно раздуваться!
Долгую секунду вар Вогрум таращил свои безумные глаза на вышедшую из повиновения магическую игрушку, а затем попытался швырнуть ее в меня. Однако, стремительно разбухавший шар намертво приклеился к его ладони, и судорожные взмахи руки только увеличивали число сыпавшихся с него искр!
Наконец по выросшему до размеров баскетбольного мяча шару с треском пробежала змеистая трещина, и я понял что сейчас он взорвется! Видимо, это стало ясно не только мне, потому что вар Вагрум вскинул кверху свое аскетическое лицо и из его глотки вырвался дикий, душераздирающий вопль!!
И в этот момент мне стало жаль безумного мага. Я едва успел сотворить нужный пасс, шар отлепился от дергавшейся в конвульсиях руки мага и отлетел внутрь башни. В следующее мгновение раздался оглушительный взрыв, и мощный поток упорядоченной магической энергии выметнулся в окружающее пространство. Я закрыл глаза, широко раскинул руки и вобрал большую ее часть в свой кокон, и бушевавшая внутри башни магическая буря мгновенно успокоилась.
Открыв глаза я увидел, что в дверь, ведущая в Столетнюю башню по-прежнему распахнута, но ее больше никто не загораживает. Метрах в трех от порога, на чисто выметенном каменном полу грудой темного тряпья лежал вар Вогрум. Я шагнул внутрь башни и прислушался к собственным ощущениям. Вар Вагрум был жив и, по всей видимости, скоро должен был прийти в себя. Наверху, под самой крышей чувствовалось биение еще одного сердца – биение слабое со странными неровными перебоями.
Обойдя неподвижное тело вар Вагрума, я направился к единственной внутренней двери, видневшейся в противоположной стене. За этой дверью находилась узкая каменная лестница, поднимавшаяся между двумя круглыми стенами башни – внутренней и внешней, отстоявшими друг от друга не более чем на полметра.
Никакого освещения между стенами не было, но мне, использовавшему Истинное Зрение, это обстоятельство ничуть не мешало быстро подниматься по ступеням. Через каждые три метра подъема во внутренней стене возникала небольшая сводчатая дверь, но я не заглядывал в них, я торопился наверх. Наконец я достиг последнего этажа, над моей головой уже были видны толстые брусья стропил.
