проводит ими по своим нечесаным волосам. А через некоторое время она вытирает слезы под глазами и обхватывает горло с чувством, что ей будто нечем дышать. Девушка слегка оттягивает свою серую рубашку, вытаскивает из-под него позолоченный кулон, висящий у нее на шее, и начинает рассматривать его. Хоть он и скромный, но все же очень милый. На тонкой цепочке висит блестящая позолоченная буква «
N» — та, с которой начинается имя девушки. Блондинка кладет эту подвеску на ладонь и какое-то время с легкой улыбкой на лице рассматривает ее, а чуть позже прикрывает глаза, сжимает эту букву в своей руке и прикладывает ее к сердцу на несколько секунд.
«Умоляю, Эдвард, спаси меня… Забери меня из этого места. Я не хочу оставаться там, где находится тот, кто может снова попытаться изнасиловать меня. Не бросай меня в беде, я тебя очень прошу. Ты нужен мне… Мне нужна твоя помощь… Твоя защита… Твоя поддержка… Ты не представляешь, как я буду благодарна, если буду спасена именно тобой. Пожалуйста, милый, спаси меня… Я знаю, что ты сможешь… Я очень хочу выбраться отсюда и не собираюсь так рано умирать. Ради всего святого, Эдвард, сделай что-нибудь… Если ты сделаешь это, то я прощу тебе все. Только спаси меня от своего дяди…»
Наталия тяжело вздыхает и начинает рассматривать цепочку с первой буквой своего имени, проводя по ней кончиками пальцев. Этот кулон будто бы придает ей силы и внушает надежду, что все будет хорошо. Лучи яркого солнца, пробивающиеся сквозь маленькое окошко, падают на сверкающую позолоченную букву, которая начинает сверкать каким-то особенным блеском. Поскольку блондинка просто обожает блестящие вещи, то она некоторое время будто зачарованная наблюдает за яркими переливами малюсеньких блесток, которыми покрыта подвеска.
«Помощь уже близко, я чувствую это, — оторвав взгляд от своей цепочки, скромно улыбается Наталия. — У меня все еще есть шанс спастись. Уверена, что однажды случится то, что поможет мне спастись. А если я не хочу умереть раньше, то мне нужно продолжать оставаться спокойной и не пытаться идти против Майкла и его шайки. Это — единственное, что я сейчас могу сделать. И я обещаю, что буду терпеть все это до того, как настанет день, когда я смогу надеяться на спасение.»
Наталия бросает взгляд на маленькое окошко, через которое в забитую всяким ненужным хламом комнатушку пробивается солнечный свет.
«Я обещаю верить в свое спасение ради тех, кого люблю, — с легкой улыбкой думает Наталия. — Ради моих родителей, Эдварда, Ракель, Анны, Терренса, Даниэля, Питера… Эти люди — причина, по которой я еще могу найти силы бороться до последнего вздоха. Мое сердце бьется ради любви… Ради любви к этим людям… Этот звук говорит мне, что я не должна сдаваться. Я буду верить и бороться ради любви и крепкой дружбы, которая связывает меня со всеми этими людьми. Спасение придет, надо только верить и немного ждать.»
Наталия на пару секунд опускает взгляд вниз, крепко сжав в руке свое позолоченное украшение. А пока она молится о спасении и старается не подавить в себе веру в лучшее, в этот момент за дверью раздаются чьи-то голоса, один из которых принадлежит Юджину. Услышав это, девушка мгновенно прячет свою цепочку под рубашкой и начинает прислушиваться к тому, что начинают обсуждать между собой ее обидчик и еще какой-то мужчина, все еще сидя на холодном паркетном полу и прижимаясь поближе к обшарпанной двери.
— Скоро мистер МакКлайф начнет действовать, — уверенно говорит Юджин. — В самое ближайшее время. Может быть, завтра-послезавтра он позвонит своему племяннику и расскажет о своих требованиях.
— И что за требования? — интересуется мужчина.
— Да ничего особенного. Просто МакКлайф должен приехать к своему любимому дядюшке. И желательно притащить с собой своего сумасшедший братца.
— Так МакКлайф сам говорил Майклу, что он в ссоре со своим братом! Как он заставит его приехать сюда?
— Не парься, Хавьер, — со злостью во взгляде смеется Юджин. — Если Эдвард не привезет Терренса МакКлайфа сюда, то я сам поеду к нему домой и притащу его сюда за шиворот. А потом приведу прямо в кабинет нашего дорогого мистера МакКлайфа.
— О, трудная будет задачка. Этот Терренс — неуравновешенный псих. Если ему что-то не нравится, то он тут же начинает вести себя как больной козел. Совсем как его папочка в свое время.
— Да уж, но походу, и его братец недалеко ушел от него. — Юджин показывает Хавьеру свои синяки на руках. — Вот посмотри, что этот сопляк вчера сделал со мной. А уж как он вопил! Наверное, будь рядом работники психбольницы, то они бы немедленно забрали его с собой.
— Согласен… — задумчиво произносит Хавьер. — Того глядишь, может, скоро он вообще станет полной копией самого старшего сыночка Джейми. Не зря все считают, что этот Терренс — точная копия своего отца. По крайней мере, из-за характера. Не могу судить по внешности, ибо я никогда не видел его вживую, но о его характере говорят очень много.
— Трентон сказал, что Терренс действительно внешне похож на своего отца, как две капли воды. Даже подумал, что это был младший братец Майкла в молодости.
— Да уж, интересно получилось: старшие сыночки — его полные копии, а младшенькие похожи на него лишь некоторыми чертами. Майкл ведь рассказывал про них и показывал фотки тех двоих.
— Я помню. Хотя бы у этих сопляков хватает мозгов не лезть в жизнь своего дяди и заниматься своими делами. За что наш босс и обожает их. Жаль, что один из его старших племянничков не последовал их примеру и начал строить из себя героя.
— Наверное, наивно думает, что кто-то поблагодарит его, если ему удастся посадить Майкла за решетку, — усмехается Хавьер, скрестив руки на груди. — Вот и рвет жопу!
— Ничего, чувак, — уверенно заявляет Юджин. — Вот когда сюда сначала пожалует он сам, а потом его братик с невесткой и мамочкой, то мистер МакКлайф предоставит ему выбор: или жизнь и присяга ему на верность, или отказ становиться смелым и смерть.
— Интересно, а нам придется вырубить МакКлайфа-старшего так же, как и младшего и его бывшую подружку, если нам придется привести его сюда в случае? А то у них будто бы в крови заложена способность драться и царапаться, как дикие кошаки.
— Ну зная то, что он — больной псих, который орет и распускает руки при каждом удобном случае, то это будет единственный выход.
— А если этот придурок сдохнет? Вдруг ему повезет гораздо меньше?
— Пф, да ничего с этим Терренсом не случится, если
