— Отлично, она нам подходит. Какую сумму нужно внести задатком?
— Все по таксе, как вам мать озвучила, — опять не сказал, а выпалил скороговоркой паренек и увел глаза в сторону.
От профессионального взгляда бывшего милиционера ускользнуть это не смогло. К тому же Герда, привлекая к себе внимание, уже с минуту настойчиво толкала мокрым носом в тыл хозяйской кисти.
На одном только им понятном языке собака подавала знаки о чем-то важном. Кутепов знал, о чем она ему сообщает, однако сразу пускать в ход козыри не стал, решив их приберечь на крайний случай.
— Оплату надо внести вперед, и сразу за три месяца, — безапелляционно заявил доходяга с нездоровым огоньком в глазах.
— Подождите, я же предупредил вашу мать, что снимаю квартиру всего на один месяц. И она дала добро, — возмутился возникшему препятствию Кутепов.
— Тогда и цена будет в полтора раза выше, — глаза парня жадно сузились и, в ожидании ответа, он уставился перед собой.
Василию Ивановичу этот цирк явно переставал нравиться, к тому же он начал сердиться. Внимательно посмотрев на Герду, он обратился к собаке с вопросом:
— Герда, ты уверена?
В ответ псина громко тявкнула, тряхнула головой и присела на задние лапы. Сверкнув белками, она уставилась на хозяина преданными глазами.
— Хорошо, Герда. Тогда давай, как всегда.
Кутепов показал собаке большой палец правой руки. Она не отреагировала, продолжая неотрывно следить за рукой хозяина. Тогда он показал указательный палец. Эффект оставался прежний — алабай сидел, не шелохнувшись. Ухмыльнувшись, бывший кинолог показал ей средний палец, чем вызвал нервный смешок у наблюдавшего за ними молодого человека. Василий отлично знал, как такой жест мог быть интерпретирован у молодежи, но сейчас такие мелочи его не волновали.
Герда продолжала молчать.
— Дядь, может, хватит фокусы показывать? Меня люди ждут. Так будете, снимать квартиру или нет?
Кутепов вопрос проигнорировал, тем временем вытянув вверх мизинец — показывать безымянный палец отдельно от остальных было крайне неудобно, а потому в жестовом языке его он, как правило, не использовал.
Собака чуть вильнула обрубком хвоста, но с места не сдвинулась.
Тогда, продолжая удерживать мизинец в вытянутом положении, мужчина дополнительно отвел в сторону большой палец той же руки.
— Гав! — басисто раздалось на всю прихожую. Трясущаяся от возбуждения собака раскрыла пасть, высунула язык и часто-часто задышала.
— Ага, — удовлетворенно кивнул Кутепов и потрепал ее по голове.
— Где? — был его следующий вопрос.
Герда вскочила с места и, сделав молниеносное движение в сторону оторопевшего парня, ткнулась носом в левый карман его джинсов.
Тот испуганно попятился назад, сделав пару шагов вглубь квартиры.
— Мужик, ты чего это пса на меня натравливаешь? Я сейчас в милицию позвоню, — угрожающе начал он, но был резко оборван Кутеповым.
— Никуда ты, сынок, не позвонишь: ни мамке, ни в милицию. А знаешь почему? — он взял короткую паузу и, придав лицу каменное выражение, ледяным голосом изрек:
— А потому что в кармане у тебя находится не что иное, как запрещенный к употреблению в нашей стране наркотик. Там у тебя марихуана. Ну что ты так удивленно на меня смотришь? Герда никогда не ошибается. Тебе еще повезло, что я давно не при исполнении и у меня намечается крайне важное мероприятие в Москве. А иначе, дружок, сюда бы сейчас приехал наряд милиции и повели бы они тебя под белые рученьки…
На этом месте он прервался, посчитав, что этого и так достаточно.
— Короче, скажем так, на первый раз тебе сказочно повезло. Но, при одном условии…
Было заметно, как молодой человек стал белый как простыня, пальцы задрожали, а на лбу выступили капельки пота.
— Как тебя зовут, курилка? Давай познакомимся, — Кутепов протянул ему руку.
— Дима, — ответил тот, нервно вытирая вспотевшие ладони о джинсы.
Рукопожатие у парня оказалось вялое, да и сама рука, как оценил Василий, слабая и безвольная.
«Это хорошо, — решил он. — Больше выпендриваться он точно не станет».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Дима, давай мы с тобой договоримся: я про травку молчу, и снимаю квартиру ровно на месяц по той цене, как мы договаривались с твоей матерью. Окей?
Все еще не выпуская его руки из своей ладони, Кутепов твердо взглянул в глаза собеседника.
Тот согласно закивал головой.
— Окей, окей… Без вопросов, Василий Иванович, я все понял…
Удовлетворенно вздохнув, мужчина отпустил руку парня, потрепал Герду по голове и достал из нагрудного кармана заранее приготовленные купюры.
— Держи, сынок. Здесь все, как и было договорено.
Чуть усмехнувшись — настолько его всегда забавили иностранные слова, — Кутепов добавил: — Окей?
— Окей, — так и не поняв, что сейчас было такого смешного, привычно ответил торчок. — Вот вам ключи, а я побежал…
— Мамке, привет! — крикнул ему вслед Василий Иванович и захлопнул входную дверь.
* * *
Приняв душ и переодевшись, Кутепов решил немного перекусить. Себе он добыл из рюкзака скромную трапезу — как говорится, чем бог послал, — зато собаку покормил по всем правилам, согласно ежедневному рациону.
Дав себе после обеда с полчасика передохнуть, он завалился на старый скрипучий диван, расположившийся у стены напротив окна. Пружинистый монстр эпохи застоя напомнил ему давнишний эпизод из его прошлой жизни. Точно такой же экспонат мебельной промышленности Советского Союза стоял когда-то и в его доме. Он тогда только начинал милицейскую службу в качестве участкового в одном из районов Орловской области. Тогда у него было все, что нужно для счастья: собственный дом в поселке, жена, любимая работа, молодость. А теперь?..
По привычке Кутепов потрогал маленький медный крестик на груди. Это все, что осталось у него от прежней жизни… Хотя нет, от прежней жизни у него осталось еще одно… неотыгранное чувство — месть.
«Месть отнюдь не оригинальное чувство — такое встречается на каждом шагу, с тех самых пор как человечество стало убивать себе подобных, — честно признавал он, хотя отдавал себе отчет, что это знание его ничуть не успокаивало.
За время службы во внутренних органах он ни разу не преступал буквы закона, был безупречно чист перед коллегами и верен долгу. Да только вот в случае с личной местью все было иначе. Когда он об этом думал, им словно овладевал другой человек. И это был уже не Василий Кутепов, пенсионер МВД по выслуге лет, майор запаса и бывший ассистент кафедры кинологии. Это был человек, для которого были чужды все законы, писанные на бумаге. И хотя в душе он был человек верующий, но, заходя в храм, молился всегда лишь об одном: чтобы настал тот день, когда он сможет свершить задуманное им отмщение.
Он даже не раз общался по этому поводу с батюшками: и в церквях, и монастырях. И хотя ответ всегда был один и тот же — христианская заповедь со скрижалей Моисея: «Не убий», — все они отводили глаза, когда он рассказывал им историю жизни и смерти своей жены.
Правда, со временем в его воспоминаниях эта жуткая история превратилась в некий гротеск. Горе от утраты любимого человека и чудовищность произошедшего столь сильно изменили его внутренний мир, что, заблокировав часть травмирующих воспоминаний, заставили воспринимать события той поры как мозаичную картинку. Теперь прошлое стало представлять для него некий пазл, который он настойчиво пытался собрать по частицам в течение последних шестнадцати лет. *(Подробнее указанные события описываются в книге «Охота на вепря»)
Вот и сейчас, в преддверии нового расследования — а Василий считал историю с маньяком именно расследованием, никак иначе, — из глубин памяти вновь возник образ дикого зверя из той поры.
Огромных размеров вепрь, смердящий на августовской жаре от уже начавшегося разложения, лежит в багажном отсеке темно-зеленого УАЗика-«буханки». Вокруг туши водят хороводы зеленые «мясные» мухи… Запах гниющей плоти неповторимым образом смешивается еще с чем-то…
