Ото всей этой жутковатой атмосферы у нас немножко поехала крыша, и мы с Сумароковым решили организовать в квартире Ч. совместный электрический концерт.
На левом «Рафике» в Измайлово был доставлен и втащен на 2-й этаж аппарат рок-клуба одной из общаг МФТИ. Везли из Долгопрудного.
Сумароков петь сдрейфил и объявил, что выступит дуэтом с Ником Рок-н-роллом, которому будет подыгрывать на басу. Ника я до того встречал где-то максимум пару раз, поющим не видел.
Сам Ник о наших планах, кажется, не знал, хотя действительно в эти дни болтался где-то в Москве. Сумароков с утра до вечера названивал каким-то своим друганам в окрестности кафе «Турист», умоляя их найти где-нибудь там Ника и доставить в Измайлово.
Народ в квартиру набился мутный и случайный — человек 30–40. Какие-то юные девки, етс. Из боссов прибыли Смирнов с Питом Колупаевым.
ЧИСТАЯ ЛЮБОВЬ вкупе со мной отпела первым отделением. Наш барабанщик концерт продинамил, стучал /громко говоря/ какой-то левый, и все в целом получилось несколько хмуро. Где-то в середине наших раскладов приехал Ник. В состоянии пения я его не узнал — все пытался поймать занос /шоу/, считая себя очень крутым. Наконец, мы отбомбились, и вышли Сумароков с Ником. Сумароков стоял у стены и мрачно наигрывал на басу.
Диспозиция: соседи звонят в дверь каждые пять минут, Ч. их вежливо выгоняет, напирая на некий день рожденья, милиция почему-то не появляется.
Ник, приседая, слонялся в трансе по комнате мрачным гигантом. Все время из него со страшной силой било какое-то черное поле, парализующее волю масс и размазывающее по стенам. Он что-то наигрывал на гитаре, напевал некий хмуро-кровавый импровиз; но все звуки, что от него неслись, не являлись чем-то отдельным и самодостаточным все это была как бы равноправная составная часть извергаемой энергетики криминального романтизма. Зрители сладко дрожали в углах и чувствовали себя вы…ваемыми женщинами.
Что-то подобное получалось, когда я лет за десять до описываемых событий единственный раз в жизни видел на сцене живого Высоцкого. Это был таганский спектакль "Добрый человек из Сезуана", где он играл безработного китайского летчика. То же самое: человек отрешенно, толчками, мрачно бродит по сцене, что-то произносит, но не важны ни текст, ни действие — просто все прочие персонажи разлетаются от него в разные стороны, а на зал идут жуткие волны полного самоотречения и вжимают в кресла. И весь спектакль летит как какой-то абстрактный поток, некое облако вокруг героя, а оцепенелые массы, как овцы, провожают его взглядом — пока оно не пролетает.
***
Следующий раз Ника на сцене я увидел почти три года спустя. В середине этого интервала — зимой-весной 1987-88 гг. он находился под следствием почти а ля дело Кинчева — по обвинению в фашизме. Даже сроки примерно те же. До и после следствия он выглядел как Макмерфи в начале и финале "Над гнездом кукушки".
Владивосток 9 октября 1989 г. НИК TOLD ДЕЛО № 666 Часть 1
— Вся эта история началась осенью 1987 г., вскоре после Подольского фестиваля. Из Подольска я поехал в Ленинград — и там узнал, что в Симферополе, где я тогда жил, вышел "Крымский комсомолец" со статьей за подписью Владимира Савченко "За ширмой фирмы". Начиналась она со слов: "Таня лежала в подвале, и на потолке перед ее глазами расползалась свастика". В статье утверждалось, что я эту Таню затащил в подвал, привязал к батарее и пытал, заставляя отказаться от коммунизма. Вообще в статье в мой адрес был полный набор: фашизм, насилие, срывание знамен, пропаганда идей Гитлера. Все было составлено из рассказов, из телег. Статья с такими обвинениями может выйти только на основе результатов следствия, а тут результатом статьи стало следствие.
После статьи появился общественный резонанс. "Крымский комсомолец" стал печатать подборки писем — как бы откликов. Писали все: всякие ветераны — что таких нужно убивать. Какой-то афганец написал письмо, в котором клялся, что найдет меня и убьет. И все это печатали. В райкомах показывали мои Фотографии, в школах лекции читали.
А сама статья — и вообще весь симферопольский шум вокруг меня — все началось после концерта моей тогдашней группы ВТОРОЙ ЭШЕЛОН 24 августа в клубе Торговли. Это был первый массовый концерт ВТОРОГО ЭШЕЛОНА — до того мы играли в маленьких зальчиках мест на 100. А тут пришла масса самого разного народа — и началась Реакция. Во всех смыслах этого слова.
/продолжение дела № 666 - следует/
***
— ВТОРОЙ ЭШЕЛОН — была не первая моя команда. Первая называлась МАЗОХИСТ — это Оренбург, я там родился. Она действовала в 1977 г. — Мне было тогда 17 лет. Из ее репертуара — моя песня "Я бежал от сексуальной революции". На самом деле она называется
МЕТОДИСТ
Я бежал от сексуальной революцииОт любви я спрятался в подвалеНо ты шла по оголенным проводамИ я понял, что люблю тебя.
Я объял тебя колючей проволокойИ пустил на тебя бульдогаИ когда он разорвал тебя на частиЯ вдруг понял, что люблю тебя
Мясо твое нежное поджарилИ скормил синицам под окномТвои кости хрупкие дробя,Я рыдал — так я любил тебя
Зажигалкой волосы твои спалилИ сидел я, греясь у костраКогда от тебя не осталось ничегоЯ орал: Я так любил тебя!
— В МАЗОХИСТЕ был очень ценный человек: Свон — его еще звали Лебедь. Ему было 25. Потом его посадили — и все кончилось. А со Своном меня познакомила девочка одна, ее звали Обоссанная — потому что, она когда напивалась, ссалась под себя — что-то внутри у нее было не в порядке. Она была хореограф. Хромая — поломала когда-то ногу, запустила. Она погибла — вскрыла вены. Была тусовка на улице, она отошла в сторону и порезала их себе на сгибах рук, а потом согнула руки и зажала. Когда к ней подбежали, она резко выбросила руки вперед, и кровь ударила фонтаном.
Все последнее время она обезображивала себе голову — так, что жутко было смотреть. Выглядело это как как бы панк. Самое интересное, что тогда — 1977 год — мы о панке совершенно ничего не знали — все получалось само собой. Когда я потом узнал про Sex Pistols — обалдел.
***
— Панк — как бы считается, что пошел с Sex Pistols — но слово появилось гораздо раньше. Все это в принципе возникло в Англии — когда пришли норманны. Первое, что они сделали — начали гноить вождей бриттов, англов, саксов. Построили Тауэр — башню — и стали в ней гноить вождей. До того все было спокойнее — племена пасли овец… А с норманнами вообще и возник норманнский дух — готический такой — все это оттуда, из Скандинавии.
И потом в Лондоне появился Ист-Энд — там стали жить те, кто остался от племен — коренные жители острова. Их начали называть панками — т. е. никчемный, ненужный, атавизм. То есть, все, кто не являет собой нечто четкое, выстроенное, дисциплинарное.
В России аналог всего этого — бердя — единственные племена, которые не приняли христианскую веру. В "Андрее Рублеве", помнишь, Ролан Быков бердю играл. Владимир с ними очень жестоко расправился — рубили руки, ноги, вообще, мрак, конечно. Кто уцелел — стали скоморохами — на потеху толпе. Предтеча клоуну.
***
…Очень хорошо в "Андрее Рублеве" Ролан Быков играл. А вот другой фильм с ним — "Записки мертвого человека" — я совсем не воспринял. Это уже маоизм какой-то: чем хуже, тем лучше. Я этого всего не понимаю. Я пришел в этот мир, чтобы жить.
***
— Кстати, о фильмах: есть такой фильм — «Голод». Катрин Денёв и Девид Боуи. Там еще первые минуты БАУХАУЗ играет… Очень важен для понимания этого фильма образ Тицеи. Тицея — это как бы контр-Сафо: в отличие от Сафо, она находила себе парней, вписывала их в себя и за счет этого омолаживалась.
Если Сафо — светлое начало в женщине, то Тицея — темное. Это — та женщина, которую на сегодняшний день мы имеем.
***
…Бердя хаживали в Беловодье — и там отключались. Так же у скифов, помнишь, птица Гаруда спящих воинов уносила на своих крыльях на другие планеты. Астрал такой своего рода. У бриттов были сходные замесы. И полосование-братание, обмен кровью — все это тоже оттуда, от язычества идет. А росс — заметь, не Русь, а именно росс — это уже как бы немецкое что-то. Панк оттуда — от Солнца, от свастики.
***
— Что я думаю о фашизме? Живя в фашистском государстве, что я могу думать о фашизме? Это дерьмо, старое дерьмо… А вообще фашисты похожи на пацифистов, а пацифисты похожи на… евангелистов. Евангелисты ведут себя как сущие фашисты иногда.
…Все эти разговоры, упоминания, крики: карма, Господь, искупление — всерьез и на каждом углу — всё это, по-моему, не от Иисуса идет, а от злобы человеческой. Это не должно так, с криком декларироваться: если оно в тебе есть, пусть спокойно тобой руководит. И никаких криков.
