– Перед смертью, что ли?
Сергей выпил еще и, сообразив, что патрульных здесь нет, достал бутылку из пакета. Тиль, разминая ноги, прыгал по траве. Элен прохаживалась вокруг фонтана.
Альберт, будто стремясь быстрее укрыться, подошел к дому и распахнул дверь.
– Долго вас ждать?..
– Сколько здесь народа? – поинтересовался Тиль.
– Четверо живут все время, это охрана. И еще пятеро из обслуги приезжают-уезжают.
– Отправляй всех отсюда.
– Зачем?
– Пожрать сами сготовим, а грабители к тебе не полезут. Ну если и сунутся… Мы все-таки форварды, – невесело усмехнулся Тиль.
– Чего ты хочешь?
– Лучше спроси, чего я жду. Вернее – кого.
– Здесь?!
– Почему бы нет?.. – Тиль оглядел высокие кроны. – Красота! Лучшего места не найти.
– Для смерти? – невольно дослушав, брякнул Максимов.
– Серж! Ты же с вечера пьешь не переставая.
Тот показал бутылку:
– До нормы не добрал пока.
Элен стрельнула окурком в щербатую скульптуру и приблизилась к Тилю.
– Выкладывай, братец.
– Если Демон контролировал нас два года…
– …то с чего мы взяли, что он не контролирует нас в данный момент, – обреченно покивала она.
– Не знаю, толкал ли он нас сюда специально, но он, по крайней мере, не возражал. Четыре родственника в одном месте – что может быть удобнее? Самолет, вертолет, молния… Много ли надо этой хибаре?
– Э!.. Что еще за намеки? – Альберт отошел от двери и, беспомощно оглянувшись, замер. – Вы решили, что это я вас заманил?! Да мне…
– Ты такая же мишень, как и мы, – отмахнулся Тиль.
– Тогда о чем вы?..
– В прошлом варианте у Демона все было спланировано и просчитано, правильно? – Тиль присел, чтобы сорвать травинку, но передумал и медленно выпрямился. – Мы заметили его тогда, когда он начал открыто вмешиваться… Но и в этот раз нет оснований полагать, что Иеремия Люгер ошибся или оставил нас в покое. Его план продвигается: Полушин мертв, Козас мертв, Ситцев мертв… Крафт и Штальманн мертвы. У Демона по-прежнему все рассчитано. А не чувствуем мы его потому, что он никуда нас не толкает. Ему нечего корректировать – мы сами идем, куда ему нужно. Хорошая система учитывает сопротивление отдельных элементов, не так ли? – Тиль нагнулся и все-таки сорвал травинку. – Впрочем, это лишь гипотеза…
Максимов шумно выдохнул.
– Но посторонних отсюда надо убрать, – добавил Тиль.
– Да иди ты со своими гипотезами! – сказал Сергей. – Альберт! Сортир далеко у тебя?
– Я покажу, – он торопливо вернулся к дому и с видимым облегчением исчез внутри.
Элен дошла до фонтана и, опустившись на бортик, снова закурила. Тиль устроился рядом.
– Как он меня раздражает!.. – протянула она.
– Альберт? Ему простительно, у него срок до сегодняшней ночи.
– У меня тоже, – тихо сказала Элен.
– Тоже?!
– До сегодняшней ночи.
– Демон и к тебе являлся?
– Чем я хуже тебя, Тили… Да, он был. – Элен бросила сигарету и сразу достала новую. – Ничего особенного: «ордер» и так далее…
– Сколько?.. Сколько он тебе отмерил?!
– Меньше суток. – Она украдкой проверила часы. – Это на рассвете. Не люблю алкоголиков, но Серж прав. Мы умрем…
Не желая размениваться на пустые утешения, Тиль молча привлек ее за плечи. Дым вился и путался в голубые узелочки – про сигарету Элен забыла. Просидев так несколько минут, она посмотрела на обожженный фильтр, потом на часы, и тихо повторила:
– Мы все умрем.
Лаур
– Альберт Яковлевич?.. – промолвила с порога женщина в васильковом комбинезоне – моложавая, но не молодая.
– Да, да, Лиза, иди. До завтра… Нет, до пятницы, раньше ты не понадобишься.
– Спасибо, Альберт Яковлевич, но-о… мальчики, кажется, тоже собираются, – недоуменно произнесла она. – Все сразу…
– И мальчики, и девочки, – сказал Тиль.
Женщина не обратила внимания.
– Да, Лиза, да, – подтвердил Альберт.
Она медленно развернулась и вышла из дома. В большое окно было видно, как она бредет по гравийной дорожке. Этот дом натерпелся всякого, особенно за последние два года, но без сорокалетних «мальчиков» из охраны он не оставался еще ни разу.
– У тебя все слуги русские? – спросил Максимов.
– Я и сам вроде не китаец, – буркнул Альберт.
– Я-аковлевич! – протянул он презрительно. – Ты ей – «Лиза», она тебе – «Яковлич»…
– Серж, ты социалист? – поинтересовалась Элен.
– Я?! Э-э-э… не знаю, не могу ответить.
– Никто и не рассчитывал. – Она приблизилась к большому трехдверному холодильнику и, открыв среднюю секцию, присвистнула: – Зачем такие запасы? Доставки нет, что ли?
– Минимум связи с внешним миром, не считая кабельного спецканала и еще кое-чего, – сказал Альберт.
– Не для меня хоромы строились, – заключил Максимов. – Не для простого человека…
– Не для тебя – для Президента! – раздраженно бросил он.
– Ну а ты, стало быть, допущен к благам. И вряд ли этим опечален.
– Уберите его от меня! Не могу больше!
Тиль, сделав вид, что его это не касается, поднялся по винтовой мраморной лесенке. На втором этаже располагались одинаковые спальни. Если б не шкуры на стенах, Тиль решил бы, что попал в дешевый притон. Шкуры, впрочем, были искусственные.
Зайдя наугад в одну из комнат, он обнаружил новую дверь в углу, за которой сиял унитаз. Здесь же, на пяти квадратных метрах, стояла и душевая кабина. Стены были увешаны никчемными приспособлениями вроде сушилки – Тиль уже и забыл, когда последний раз всем этим пользовался. В целях безопасности он выбирал отели попроще и платил за нее, за временную безопасность, отсутствием уюта.
К тому времени, когда он спустился обратно, Элен успела разгрузить холодильник и организовать на журнальном столике небольшой фуршет. Из принесенной Альбертом коробки никто, кроме Максимова, не ел, а последний прием пищи, вернее пиццы, состоялся бог знает когда. Называть словом «вчера» то, что не отделено от «сегодня» провалом в сон, не поворачивался язык, хотя сложить оба дня в одни длинные сутки тоже не получалось.
Сергей, баюкая полупустую бутылку, похрапывал в плетеном кресле возле окна. Элен подперла щеку и мучительно зевнула. Тиль чувствовал себя едва ли лучше. Увидев глубокий диван, заваленный маленькими подушками, он насилу отвел взгляд.
– Нельзя, – обронил Альберт.
– Нельзя… – согласился Тиль.
Зачерпнув с блюда горсть холодных креветок и прихватив бутылку «Хайнекена», он устроился у монитора. Слева оказался камин, настоящий – со съеженной головешкой и запахом дыма. Вспомнилась прошлая зима – не студенческие пикники или что-нибудь из детства, а почему-то январский костер с бродягами…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
