Клюнув носом, Тиль встряхнулся и откупорил пиво.
– С дипэкзедрином алкоголь нежелателен, – предупредил Альберт.
– Покончено с дипэкзедрином. Эксперимент считаю неудачным.
Элен подсела к Тилю и, забрав у него бутылку, сделала маленький глоточек.
– Альберт, интерфейс у ящика голосовой, конечно?
– Под вас настраивать не буду. Держите, – он бросил ей пульт и куда-то вышел.
– Поешь, Тили, – произнесла Элен, перебирая каналы.
– А ты?
– Не хочу.
– А чего хочешь? Спать?
– Спать глупо. Осталось так мало времени…
Тиль с минуту созерцал на экране двух пеликанов.
– Все будет хорошо, – сказал он после паузы.
– Будет. Только уже без нас.
– Прекрати.
– Знаешь, я вдруг подумала… Вот сгинем – и что?.. А ничего, Тиль. Кому станет хуже? – Она взяла у него с ладони креветку и, рассмотрев, положила ему в рот. – Никому…
– Давай что-нибудь повеселей найдем.
Элен подняла пульт – монитор последовательно показал прогноз погоды, заезд велосипедистов и захват космической станции из какого-то кино.
– Жутко актуально, – проронил Тиль. – Еще что-нибудь есть?
По другим каналам передавали биржевые торги, штук десять якобы разных сериалов и один несвоевременный карнавал. Пестрая толпа текла по улице, что-то скандируя и размахивая темно-синими флагами. Попадались и плакаты, все одинаковые: урод с выпученными глазами и гипертрофированным лбом запутался в проводах. В верхнем углу экрана маячила метка «live!».
– Тридцать пятая! Быстрее! – крикнул через стенку Альберт.
– Чего?..
– Программа тридцать пять, звук семь! – выпалил он, вбегая в холл. – Это из Лондона.
Монитор мигнул и вернулся к той же картинке.
– …зависимые эксперты могут стоить человечеству слишком дорого, – начал диктор на полуслове.
– О чем это?.. – не поняла Элен.
– «Опыты с подсознанием, как считают независимые эксперты, могут стоить человечеству слишком дорого», – скороговоркой пояснил Альберт. – Да слушай! Пропустим же…
– Результаты секретных исследований, получившие огласку накануне вечером, уже взбудоражили общественность, – продолжал ведущий. – С раннего утра люди, в основном молодежь, начали собираться на Трафальгарской площади, чтобы выразить свой протест. Проблема «форвардов», считавшаяся до сих пор надуманной, волнует, как выяснилось, не только домохозяек. Эта тема давно и жарко обсуждалась в ведущих университетах Европы, однако из-за налета скандальности дискуссия не покидала аудиторий. И вот вчера в прессу просочились первые сообщения о том, что специалисты из частного исследовательского центра получили вещество, вызывающее «эффект форвертс». Теперь уже ясно, что не за горами то время, когда новое средство поступит в продажу. Дискуссия переместилась в иную плоскость: что принесет людям «свободный инсайт» – пользу или вред? Некоторые ученые не исключают, что употребление этого средства может негативно отразиться на здоровье, в том числе – психическом. Самые ярые противники предрекают человечеству генетическую катастрофу, которая, по их мнению, разразится уже через несколько поколений. Но что тревожит умы еще сильнее, так это аспект социальный. К чему приведет массовое озарение? Большинство живет не только настоящим, но и будущим. То есть – мечтой. Даже вполне успешные и вменяемые люди должны иногда грезить о «лучших временах». Что они увидят впереди?..
Голос за кадром сделал паузу, и из динамиков полился вой улицы. Камера снимала толпу сверху, на экране колыхалось море из одних голов: лохматых и прилизанных, крашеных, выбритых, татуированных, в кепках и в шутовских шляпах, в расписанных маркером панамах и в белых остроконечных колпаках с прорезями для глаз. Сквозь оглушающий гомон прорывался рев тысяч глоток: «No – Uni!.. No – Uni!..»
– Первыми на вчерашние сенсационные новости откликнулись ультралевые партии, – вновь заговорил диктор. – Молодежные организации уже начали сбор подписей под обращением к парламентам Западноевропейской Конфедерации, Славянского Содружества и Объединенных Эмиратов. В петиции содержится требование объявить запрет на изготовление «таблетки форвертс» и взять все исследования под строжайший государственный контроль.
Включилась вторая камера, и в мониторе замелькали крупные планы: неистовый анархист, рвущий на себе красную майку… распевающий чернокожий мужчина в зеленой чалме… парень с девушкой, вдруг отошедшие в сторону и принявшиеся упоенно целоваться. В кадр несколько раз попали все те же плакаты с мутантом-головастиком и подписью:
«Uni = DEATH! Death – for Uni!»
– Хоть у кого-то мозги работают, – заметил Тиль.
– В основном, у руководства «Глобал», – с иронией отозвался Альберт.
– Ты думаешь, это они устроили?
– Тут и думать нечего. Вчерашнюю дезу не для обывателей вбросили. Лидер в исследованиях – «Юниверс», это известно. Теперь представь себя на месте какого-нибудь туза из «Глобал». Все понял?.. Забавно, – хохотнул Альберт, – в «Юни» уверены, что это как раз «Глобал» их опередил!
– Забавно, забавно, – рассеянно покивал Тиль. – Но там столько народу… – произнес он, указывая креветкой на экран.
– Ну и сколько? Тысяч тридцать, не больше. Вывод на улицу одного демонстранта стоит от двадцати до сорока евро. Итого – миллион. Хорошо, пусть будет полтора. Полтора миллиона евро «Глобалис» тратит только на программу скидок. Ежедневно. Зарабатывает на этом – четыре. Если ему удастся подорвать авторитет «Юни», сбить конкурентам продажи, а в идеале – поднять волну потребительского бойкота… тогда «Глобал» и без таблеток расцветет. Но фишка в том, что «Юниверс» готовит ответную акцию.
– Откуда ты знаешь?
– Я и не знаю. В смысле – не знаю наверняка. Но так должно быть, это закон. Торговые войны…
– Потише, – перебил его Тиль.
Элен, сидевшая рядом и, как казалось, внимательно слушавшая, откинулась назад и вздрогнула – во сне. Она все же умудрилась заснуть – с выпрямленной, как у балерины, спиной и поднятым подбородком.
Тиль взял ее на руки и поднялся по лестнице. Он не спал вторые сутки, и его уже слегка пошатывало, но Элен вряд ли весила больше пятидесяти килограмм. Зайдя в комнату, Тиль положил ее на кровать и прикрыл пушистым пледом. На пороге он обернулся – уходить не хотелось, хотелось прилечь рядом и поспать часа три, чтобы восстановиться, но Тиль себе этого не позволил. Впереди была опасность – смутная, невыразимая. Он не чувствовал ничего конкретного, но форвертс твердил: не расслабляйся.
Тиль догадывался, что на прямое нападение Демон не отважится, да и нужды в этом не было: до сих пор он убивал чужими руками, и у него – до сих пор – прекрасно получалось. Сам Демон даже не прятался, что объяснялось либо юношеской безалаберностью, граничащей с хамством, либо…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
