— Боевая магия, вроде смертоносных заклятий, не действует, так уж они устроены, — поправила принцесса женщину. — А щит нас прикроет от атак зверей. Стрел, перебить по крайней мере половину этих тварей, у вас хватит.
— Тогда вперед, надо успеть добраться до поляны, пока они не прослышали о нашем присутствии, — приказал Аллариль и первым зашагал по тропе. Он уже решил для себя, что Элия — очень могущественная колдунья, которой сейчас выгодно быть на стороне эльфов, иначе она не стала бы предупреждать их об опасности заблаговременно. Чужестранка в одиночку не пройдет по Быстрой Тропе.
Принцесса мановением руки убрала зеркало и поспешила вместе со всем отрядом на обнаруженную шариком неподалеку широкую полянку, поросшую низкой травой и островками кустарника. Была ли она здесь всегда, или Лес у Быстрой Тропы нарочно заготовил для эльфов подходящее место схватки, богиня не знала, да и гадать не собиралась. Главное, что в нужный момент оно оказалось под рукой. Без лишних разговоров эльфы заняли круговую оборону, наложив стрелы на тетиву, проверив, хорошо ли выходят из ножен клинки. Не слушая возражений Элиндрэля, Аллариль приказом отослал его в центр отряда, велев не обнажать меча и пользоваться только луком.
Элия готовилась на свой лад. Вспомнив заклятье щита, не так уж часто, в отличие от мысленной сети и чар безмолвия, употребляемое в повседневной жизни, богиня тщательно проговаривала его, призвав силу Источника и выписывая в воздухе соответствующие ритму слов знаки. Хоть эльфы и знали, что чужестранка готовит для них защиту, но невольно подались от девушки подальше, давая ей простор для размахивания руками, с которых в такт загадочным словам сыпались серебристо-синие, того же цвета как шарик-шпион, искры и ткались в сеть, плотным куполом окружавшую отряд.
Элиндрэль с восторгом смотрел на принцессу, теперь-то он был почти уверен в том, что отец дозволит ему жениться на великой колдунье, защитнице Леса. Разве она похожа на неуклюжих чужаков, что иногда посещали Меллитэль? Нет, Элия превосходила их абсолютно всем: гордой осанкой, грацией движений, мастерством колдуньи, совершенной красотой! И это делало юношу бесконечно счастливым, на задний план отступал даже невольный ужас пополам с предвкушением грядущего настоящего боя.
Аллариль тоже следил за действиями принцессы. Тая невольные подозрения, он спросил у Фэана — целителя отряда, сведущего в магии более остальных, того самого эльфа, что опекал юного принца до встречи с чужестранкой:
— Ты понимаешь, что она делает?
Фэан, неотрывно наблюдающий за гибкими руками девушки, отрывисто сказал:
— Призывает великую мощь и свободно черпает из этого источника. Она ткет нити заклинания, но столь быстро и столь много одновременно, что я не только никогда не смогу сотворить нечто подобное, даже если попрошу помощи Леса, но и не в силах проследить последовательность ее действий. Она великая колдунья.
Эти слова лишь усугубили терзания старшего следопыта. Спустя пять минут принцесса встряхнула кистями просто так и облегченно выдохнула:
— Все, щит готов. Сейчас я сниму окружающее нас заклятье безмолвия, немного пошумите, и твари, даже если до сих пор нас не учуяли, будут тут как тут. Предупреждаю, щит не впустит их внутрь, но вы легко сможете выйти за его пределы в разгар боя. Так что не увлекайтесь, следите за тем, чтобы не пересечь завесу. Назад-то она вас впустит, но в целом ли виде вернетесь? Когти и клыки этих тварей наносят страшные раны, заживить которые непросто даже с вашим даром целительства.
Несколько эльфов тут же попробовали коснуться преграды руками и даже пройти через нее. Чужестранка не солгала, они могли двигаться свободно.
— За кого ты нас принимаешь? — заносчиво фыркнула Тинда, словно кошка дернув от раздражения кончиком заостренного ушка. Эльфийка пыталась отыграться на принцессе за свой страх. — Наши стрелы всегда бьют прямо в цель.
— Меткость эльфов известна, но вы ведь никогда не воевали по-настоящему, я не упрекаю вас в слабости, но в бою недостаток опыта может стоить жизни, — сдержанно ответила богиня. — Я и сама не знаток битв, но повторяю слова того, кто знает войну не понаслышке.
— Сколько продержится твой щит? — уточнил следопыт, пытаясь выяснить границы могущества чужестранки.
— Пока будет нужно, — спокойно, даже с некоторой беспечностью, разительно отличающейся от тревоги эльфов, ответила принцесса.
— Они идут! Приготовьтесь! — оборвал все разговоры разом Аллариль.
Смолкли даже перешептывания. Эльфы мигом рассредоточились по периметру созданного куполом круга, в последний раз проверяя как натянута тетива и поправляя колчаны, чтобы удобнее было доставать стрелы в бою. Элия приблизилась к границе и извлекла из ножен шпагу и кинжал. Ее зачарованное оружие тоже могло нанести форвлакам немалый урон, и богиня вовсе не собирался держать его в ножнах.
Неслышно, словно смертоносные тени, форвлаки появились на границе поляны, медленно закружились, беря эльфов в кольцо и смыкая его все плотнее. Новые и новые твари появлялись из леса, словно его утроба, предав своих детей, рождала чудовищ им на погибель. Здоровенные звери приближались, за первым десятком их показался еще более громадный, чем остальные, вожак — матерый самец, чей мех, обычно красно-бурый или красно-серый, был уже чисто серым, словно присыпанным белой порошей. Наверное, это чудовище даже можно было назвать красивым, и в его красных глазах, горящих, как адские костры, светился нечеловеческий, коварный разум.
— Да сохранит нас Талерин! Да не оставит Гильдиэль! — едва слышно прошептали справа от принцессы, чуть дрогнувшим голосом.
Вот вожак распахнул свою громадную пасть, способную легко перекусить пополам хрупкого эльфа, и издал торжествующий рык. Этот звук стал знаком для остальных тварей. Разом зарычав, словно подхватив клич, форвлаки ринулись в атаку.
— Первым снимайте серого, — отрывисто приказал Аллариль лучникам.
Засвистели, разрезая воздух, первые эльфийские стрелы востроглазых лучников, целившихся в глаза и грудь тварей. Словно смертоносный дождь, обрушились они на форвлаков, собирая первый урожай. Да, лучники-эльфы не знали промаха, но чтобы прикончить форвлака одной стрелы было не достаточно, требовалось не меньше семи. Вожаку законная доля стрел в двойном объеме досталось одному из первых, его массивное тело, сотрясающееся в предсмертных судорогах, исчезло под горой других тварей. Спустя пару минут вдоль поляны кольцом лежали груды истыканных стрелами, как ежи, форвлаков, кое-кто из них, хрипя, еще пытался ползти вперед, к мягкому мясу, горячей крови, к хрустящим костям с теплым жирным мозгом, что находились так близко, но почему-то оказалась недостижимы. А через эти полумертвые груды карабкались все новые и новые настырные твари, хищно оскалившись, сверкая безумными глазами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
