держит за талию. Через бесконечное количество минут меня подводят к цветочной арке, будто статую, устанавливая рядом с Ромой.
— Анька, отомри ты уже, — шепчет на ухо подруга. — У тебя свадьба вообще-то прямо сейчас.
— У меня? — кажется, я спросила это слишком громко, потому что половина гостей оборачивается в мою сторону. — А ты?
— Я свидетель со стороны невесты, то есть с твоей. Со стороны Ромы Кирилл.
— А… ага… — покорно соглашаюсь, хотя до меня почти не дошёл смысл её слов.
Высокая блондинка начинает торжественную речь. Благодарит, что собрались на торжество, чтобы поздравить молодых с их праздником и ещё множество эпитетов, предшествующих самому главному.
Ощущаю себя, словно в бреду. Глаза застланы пеленой, не позволяющей видеть всё чётко и явно. Может, я заснула в машине и теперь всё это мне просто снится? Бывают же такие реалистичные сны, что, проснувшись удивляешься, насколько всё казалось тебе правдоподобным.
Возможно, это всё просто плод моего воображения? Мечта, которая так и не стала реальностью?
Но повернув голову, вижу улыбающуюся во весь рот маму, которая утирает слезинки. Мотнув головой, пытаюсь сбросить наваждение, но лишь чётче слышу слова блондинки.
— Фирсов Роман Яковлевич, согласны ли вы взять в жёны Астахову Анну Альбертовну?
— Да, — голос Ромы заставляет меня повернуться и встретиться со счастливым взглядом.
— А вы, Астахова Анна Альбертовна, согласны взять в мужья Фирсова Романа Яковлевича?
Я? Это она мне?
Картинка плывёт перед глазами, не могу сосредоточиться на лице блондинки. Это точно сон. А во сне ведь всё можно? Значит, проснувшись, я окажусь в той же машине, что везёт нас к Иркиной однокласснице.
— Астахова Анна Альбертовна, согласны ли вы взять в мужья Фирсова Романа Яковлевича? — блондинка повторяет вопрос.
— Д-да, — почти уверенный ответ.
— Прошу обменяться кольцами.
Блондинка протягивает атласную подушечку, на которой красуется два колечка. Рома тут же берёт маленькое и надевает на мой палец. Моя очередь. Пальцы дрожат, и я не сразу фиксирую кругляшок, но с большим усилием всё-таки надеваю на безымянный палец Ромы.
— Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту!
Тут же грохочут аплодисменты и ликующие выкрики, настолько громкие, что уши закладывает.
И в ту же секунду ощущаю дыхание Ромы так близко и по-настоящему, что начинаю задыхаться от чувств, накрывающих меня. Он настолько реальный, что, кажется, я сейчас сойду с ума от близости родного мужчины. Накрывает мои губы в глубоком и жадном поцелуе, сжимая в своих объятиях так сильно, что мне нечем дышать.
— Люблю тебя, моя фея, — шепчет сквозь поцелуй.
— И я тебя люблю… — говорю на выдохе.
Это ведь сон, и пока я не проснулась, хочу сказать ему о своих чувствах.
Так и стоим, не в состоянии оторваться друг от друга, заворожённые происходящим.
— Аня, пошли, — кто-то тянет меня за руку, и я узнаю Лизу. — Рома, через двадцать минут верну невесту.
Фирсов лишь послушно кивает, провожая меня взглядом. Поднимаемся на второй этаж, и Лиза заталкивает меня в комнату, где на манекене красуется белоснежное свадебное платье. Подхожу, ощупывая пальчиками тонкое кружево, лиф и пышную юбку.
— Раздевайся! — приказывает.
— Зачем?
— В смысле зачем? Невеста должна быть в свадебном платье. Нужно переодеться, — Лиза расстёгивает молнию сзади, стягивая золоту ткань.
Тут же появляются две девушки, которые заталкивают меня в наряд, затягивая корсет на спине и поправляя юбки. А затем люди мелькают так быстро, что я не запоминаю лиц. На меня надевают украшения, туфли и одновременно укладывают причёску, собирая золотые локоны наверх.
— Анечка, я тебя поздравляю! — в комнату врывается мама, прижимая к себе, но аккуратно, чтобы не испортить образ невесты. — Ты такая красивая! — смахивает слезинки, выступившие на глазах.
— Наверное, во сне все невесты красивые, — заливисто смеюсь, кручусь перед мамой, чтобы она имела возможность рассмотреть платье со всех сторон.
— Анюта, с тобой всё хорошо? — в глазах родной женщины плескается паника, заглядывает в мои глаза, старается понять мои эмоции. — Ты только что вышла замуж за Рому. Реально. По-настоящему. Ань…
Нервно сглатываю, потому что смысл её слов медленной тягучей рекой доходит до моего сознания, отрезвляя и возвращая звуки реального мира.
— Ущипни меня… — шепчу. — Сильно.
— Не могу. У тебя следы останутся, кожа нежная.
— Мама, ущипни!
Мама хватает за руку, резко выкручивая кожу, отчего я взвизгиваю, теперь уже полностью понимая, что всё происходящее абсолютно реально.
Мамочки… Кажется, я прямо сейчас готова грохнуться в обморок.
— Эй, стоп! Аня! — Лиза подскакивает, и заталкивает в меня горьковатую жидкость, видимо, приготовленную заранее. — Это успокоительное. Так и знала, что понадобится, — цокает, качая головой.
Нечем дышать, бессмысленно открываю рот в попытках захватить такой нужный мне кислород. Выскакиваю на балкон, и тут же кожу опаляет морозом. Дышу и не могу напиться морозным воздухом, который тут же приводит меня в чувства. Окидываю взглядом огромную территорию, в темноте освещённую тысячью огней.
Наконец, осмысливаю происходящее. Всё по-настоящему. Я вышла замуж за Рому полчаса назад.
Вышла замуж…
— Замёрзнешь, — на мои плечи опускается шубка. Вздрагиваю от голоса Ромы и, повернувшись, сталкиваюсь с родным взглядом. — А ещё хуже — заболеешь.
— Это всё реально? — провожу по его гладковыбритой щеке, и он тут же перехватывает мои пальчики, поднося к губам. Целует каждый, опаляя дыханием, чтобы согреть. — Мы правда поженились?
— Да, теперь, моя маленькая фея, ты официально Фирсова.
— Я думала ты улетел, насовсем… — шепчу чуть слышно, — со своей невестой.
— Не было у меня никакой невесты. Всё, что ты увидела тогда в квартире, было хорошо спланированным спектаклем. Я всё тебе объясню. Завтра. Расскажу в подробностях. И Лиза расскажет, как она поучаствовала в этом.
— Твоя сестра? — заглядываю в комнату, где Лиза размахивает руками, что-то доказывая моей маме.
— Да, — снова поджимает губы, но затем расслабляется, прижимая к себе.
— Но она ведь там, — киваю в сторону комнаты, — насколько я поняла, помогает?
— Можешь считать, что это реабилитация Лизы за всё, что она сделала. Без неё бы я не справился, не успел всё подготовить за два дня. Ты счастлива? — заправляет за ушко прядь, тыльной стороной ладони ведёт по шее в глубокое декольте платья.
— Да, — тянусь к его губам, чтобы теперь осознанно насладиться глубоким поцелуем.
Сама впиваюсь и почту стону, сносимая напором мужчины, который скучал. Кулачки сжимаются на вороте пиджака, прижимая Романа сильнее, ближе, так, чтобы даже сквозь многочисленные юбки платья, я могла почувствовать его желание.
— Остановись, фея, — с трудом отрываемся друг от друга, — иначе платье, которое на тебя надевали двадцать минут, я сниму всего за одну, — смотрю в полыхающие огнём глаза, понимая, что мой муж настроен решительно. —
