многом говорило, но я, сломленная и покорённая, снова и снова отдавала ему своё тело добровольно и страдала. В его жизни тоже не было ничего хорошего. Он так и не женился. Не завёл семьи. У него не было ничего из того, что должно быть у нормального человека. Лишь власть, богатство, могущество, сила, презрение, жажда мести, блуд, жестокость и прочее из этой серии. Мы оба умерли глубоко несчастными и одинокими.
— И? — всё же заинтересовалась оркша.
Возможно, просто не понимала, к чему клонит ведьма, но всё же.
— Я вот думаю, — продолжила Атти, — смогла ли я в той жизни разглядеть его Душу и полюбить спустя годы? Или десятилетия. Потому что в этой жизни, когда мы встретились, я смогла.
Оаэ повернула голову, внимательно заинтересованно всмотревшись в девушку.
— Я почти сразу увидела в нём тьму и в этой жизни, — продолжила Атти, глядя на город. — Его тёмную сторону. У него было очень тяжелое детство. Наверняка для того, чтобы он не повторил ошибки своих прошлых воплощений. Оно взрастило в нём и много света. Но тьма… Она всё ещё жила в нём. Я видела её. Все его манипуляции моими чувствами к нему, щедростью, открытостью. Я видела всю его ложь, хитрость, притворство. Но это было словно на поверхности для меня. Словно корявыми перьями, которые должен был сбросить гадкий утёнок, чтобы стать лебедем. Я видела его Душу. Я видела, кем он мог стать. И я любила его, как ни странно, вместе с его пороками. И отчаянно пыталась помочь пройти ту трансформацию, которую он не смог в том нашем воплощении.
— А ты? — спросила магичка.
— Я прошла.
— И что это была за трансформация?
— Я должна была научиться не жертвовать собой. Не ставить кого-то выше себя и частички Бога, которая во мне живёт. Не уходить в жертвенность. Научиться ценить Себя. И уважать. Не зависеть ни от кого и ни от чего. Никого не обвинять и взять ответственность за свою жизнь. Любить из Души и не требовать. Уважая и принимая. Партнёра. И себя. И уходить из отношений легко, если не получала в ответ того же.
— Ты ушла? — уточнила Оаэ.
— Не совсем. Когда я прозрела. Когда всё поняла. Когда прошла урок. Когда какое-то время пыталась помочь ему. Когда сделала всё, что могла, и поняла, что невозможно заставить человека трасформироваться, если он не хочет… — Атти замолчала. — Выбор, — коротко произнесла она. — У нас всегда есть этот пресловутый Выбор. Я не пожелала больше жертвовать своим временем. Я отдала его уже достаточно. И видела, что мы опять идём по тому же пути, что и в прошлой жизни. Только в более облегчённом варианте. С манипуляциями, хитростями, обманами и боданиями, кто кого. Я пыталась привести нас туда, куда мы должны прийти, а он хитрил, выкручивался и желал жить легко, без обязательств… В общем, я загнала его в угол и поставила перед выбором.
— Он ушёл? — догадалась оркша, когда Аттика опять задумчиво замолчала.
— Да.
— И к чему эта история? — спросила древняя верзила, после некоторой паузы.
— Не знаю, — ответила ведьма, удивив магичку. И повернула к ней свой пронзительный жгучий зелёный взгляд ведьмы. — Это ты мне скажи, Оаэ. Почему я вспомнила эту истории?
— А я почём знаю? — раздражённо поднялась великанша, намереваясь уйти.
Но Атти тут же подскочила и поспешила следом.
— Во многих альтернативных реальностях, — не отставала ведьма, — есть наши двойники. Существует даже версия, что великий Дух настолько велик, что делится сразу на несколько Душ и проходит жизненный путь в разных мирах, получая опыт.
— И что? — бросила через плечо магичка, быстро шагая в лес, словно по «личным делам». Причём совершенно не терпящих отлагательств.
Аттика уклонялась от ветвей, которые хлестали её по лицу, рукам, всему телу, но упрямо спешила за серой хитрожопой громилой.
— Кого ты от меня скрыла и заставила забыть?! — заорала она, не выдержав. Спросив напрямую.
Всё-таки хитрые речи окольными путями и терпение были не её коньком. Она часто рубила с плеча и наповал прямолинейностью.
— Кто был там?! Во главе оборотней? Выступая перед генералами других городов?! Кого они так до усрачки напугались?!
— Я вроде тоже их неплохо напугал, — вмешался, усмехнувшись, идущий следом Арт, весьма заинтригованный беседой «подружек».
О котором Аттика совершенно забыла и даже вздрогнула, когда тот заговорил. Он вроде уплетал какое-то очередное приготовленное Этной блюдо, когда она вышла на улицу подышать.
Она и забыла об их путах от радости, что застала, наконец, «атаманшу», а не почувствовала, видимо, потому, что он увязался следом.
— Ой, заглохни, Арт, — прыснула негодованием оркша, разведя руками и резко обернулась. — Какого хрена вообще ты за мной тащишься?
— Мы с ней связаны, забыла? — скалился он во весь рот, откровенно забавляясь.
— Ну, так остановись! — рявкнула магичка. — Ты сильнее. Она не сможет от тебя уйти! А я спокойно поссу!
— Боюсь, придётся отложить, — усмехнулся повелитель гор.
Оркша зарычала и вперила злой взгляд в девчонку.
— Отстань от меня! — рявкнула она. — Мой дар дан мне неспроста! Я вижу больше, чем большинство! А раз вижу, значит, могу или даже обязана вмешиваться!
— А если нет?
— А если да?!
— А если ты ошибаешься?! Если совершаешь ошибку?!
— Тогда я готова за неё заплатить! — заорала магичка так, что даже деревья задрожали, спугнув птиц и животных. — Я прекрасно осознаю ответственность, девочка, — уже спокойнее добавила она с надменностью и высокомерием древнего существа.
Аттика молчала, глядя в глаза оркши. Ей нечего было на это ответить.
Выбор.
Этот злополучный Выбор.
На который имеет право любое живое существо.
— Поклянись, — начала она спокойно, — что больше не обманешь меня и не будешь предпринимать против меня никакого колдовства или действий. Неважно, будешь ли ты это считать благом для меня или для кого-то другого.
Оркша гордо молчала.
— Клянись, — твёрдо, с нажимом, потребовала Аттика. — Или проваливай. Я не могу тебе более доверять.
Оаэ поклялась.
Глава 29. Разговор на чистоту с третьим
Гвилим Хор откровенно удивился, когда застал в своём офисе нового Владыку оборотней, терпеливо дожидавшегося мэра в одном из кресел.
«Почти терпеливо», — поправил он себя.
Лишь один палец Владыки выдавал его нервное напряжение, отстукивая по подлокотнику одному ему известный ритм. Если он вообще это замечал, конечно.
Янтарные глаза горели сверхъестественным огнём раздражения.
— Всё в порядке, — заверил его с порога Лим, успокаивая. — Другие города не будут на нас нападать.
— Как думаешь, он ей нравится?
— Что? — совершенно опешил правитель Сити.
Смекнув, конечно, о ком именно речь, но…
Он откровенно
