— Причал, может, сатрапу и принадлежит, — не сдавался Тенира. — Но воды кругом него составляют гавань Удачного, пожалованную, согласно старинному уложению, торговцам Удачного. А мы не допускали в нее калсидийские корабли, и за нами наши традиции и наш закон!
Чиновник смотрел мимо Тениры. Все тем же скучным голосом он заметил:
— Традиции меняются, капитан. Как и законы. Удачный не следует больше рассматривать как уединенный город в далекой провинции. Это оживленный торговый центр, причем быстро растущий. И борьба сатрапа с пиратами, которыми кишат здешние воды, ему только на пользу. А торговые отношения с Калсидой Удачному давно пора привести в порядок. Во всяком случае, в Джамелии больше не видят причин считать Калсиду враждебной. С какой же стати Удачному с ней враждовать?
— У Джамелии нет пограничных споров с Калсидой. В отличие от нас, джамелийские поселки и фермы никто не грабит и не сжигает. Так что настроения, бытующие в Удачном насчет Калсиды, — не подозрительность, а очень давние счеты. Поэтому эти корабли не имеют никакого права здесь находиться. Я только удивляюсь, почему Совет Торговцев до сих пор против этого не восстал?
— Здесь не время и не место обсуждать внутренние дела Удачного, — неожиданно объявил чиновник. — В мои обязанности входит лишь сбор законных таможенных податей в пользу государя сатрапа. Корум!.. Ты еще не кончил подсчеты? Когда я принимал тебя на службу сюда, твой дядя говорил мне, что ты отменно быстро считаешь! Что это на тебя сегодня нашло?
Альтии стало почти жалко несчастного служащего. Он явно состоял при чиновнике мальчиком для битья и успел к этому привыкнуть. Он лишь подобострастно улыбнулся и быстрее защелкал счетными палочками.
— Семь и два… — забормотал он вслух, чтобы все видели, как он старается. — Плата за швартовку… за безопасность… добавляем за охрану… и еще налог на не-джамелийские ткани… получается… итого получается… — Он нацарапал на дощечке какую-то цифру, но чиновник подхватил дощечку так быстро, что Альтия не успела ничего разобрать. А чиновник пробежал пальцем, украшенным длиннющим ногтем, по колонке расчетов, и его взгляд сделался неодобрительным.
— Неверно! — прошипел он.
— Весьма на это надеюсь! — темпераментно кивнул капитан Тенира. Он превосходил таможенника ростом и с легкостью заглядывал ему через плечо. — Не мог же за время моего плавания сбор вырасти вдвое, а пошлина на ввоз тканей составить…
— Налоги увеличены, — перебил его чиновник. — И еще добавилась пошлина на металлические изделия не-джамелийского происхождения, под которую как раз подпадают жестяные вещи, которые ты привез… А ну-ка, все пересчитать!
И он швырнул дощечку перед несчастным служащим, который лишь ссутулился за столом, покорно кивая.
— Но ведь Ринстин — джамелийский город! — возмутился капитан Тенира.
— Ринстин, как и Удачный, признает верховную власть Джамелии, но сам находится не в Джамелии и потому джамелийским городом считаться не может. Ты должен заплатить этот сбор.
— И не подумаю! — уперся Тенира.
Альтия еле сдержалась, чтобы потихоньку не ахнуть. Она-то думала, что Тенира начнет торговаться с чиновниками по поводу обычных поборов. Так происходило всегда, ибо яростный торг был способом существования уроженцев Удачного. Никто и ни под каким видом не платил того, что изначально запрашивалось. А еще Тенире следовало бы предложить таможеннику щедрую взятку, например, в виде роскошного обеда в ближайшем приличном заведении, или толики лучших товаров из числа привезенных «Офелией»…
Но чтобы торговец Удачного попросту наотрез отказался платить? Это было нечто уж вовсе неслыханное…
Вот и чиновник нехорошо сузил глаза, глядя на дерзкого капитана. А потом… брезгливо передернул плечами.
— Как пожелаешь, кэп, как пожелаешь. Мне-то все равно. Просто твой корабль будет торчать у этого пирса, и груз останется на борту, пока все не окажется в наилучшем виде оплачено. — И он возвысил голос: — Стража! Пусть сюда подойдут стражники! Мне может понадобиться их помощь!
Тенира даже глазом не моргнул в сторону двоих здоровяков, выросших на пороге. Все его внимание было приковано к чиновнику.
— Эти поборы, — сказал он, — не имеют ничего общего с законностью. — Он ткнул пальцем в сторону стола, где служащий по-прежнему пытался что-то вычислять. — Ну-ка, что ты там говорил насчет «безопасности» и «охраны»? Что это такое, хотел бы я знать?
Чиновник вздохнул с видом долготерпеливца поневоле:
— А как по-твоему, на какие деньги сатрап должен содержать тех, кого он нанял вас охранять?
Альтия поначалу предполагала, что возмущение капитана Тениры было отчасти наигранным, — на что только не идут люди в пылу торга! Но заметив краску, бросившуюся ему в лицо при этих словах, она более не сомневалась в искренности капитана.
— Это ты говоришь о том калсидийском отребье, я полагаю? Да лишит меня Всеотец Са слуха, только чтобы моих ушей не касалась подобная чепуха! Я, значит, еще и плати за то, чтобы эти пираты швартовались в гавани Удачного? Да ни в жисть!!!
Стражники немедленно придвинулись совсем близко — один к правому локтю капитана Тениры, другой к левому. Альтия, отыгрывая роль мальчишки-юнги, напустила на себя невозможно крутой вид и приготовилась во всем поддержать своего капитана. Начнись драка — она в ней будет участвовать, ибо так поступил бы любой мало-мальски стоящий юнга. Тем не менее было страшновато. В настоящих драках она никогда не участвовала, если не считать той короткой стычки, когда их с Брэшеном пытались похитить…
Словом, Альтия выставила челюсть и приготовилась насесть на младшего из двоих.
Однако до рукопашной не дошло. Тенира проговорил ровным голосом:
— Я позабочусь, чтобы это дело дошло до Совета Торговцев.
— Имеешь полное право, — промурлыкал таможенник. «Ну до чего дурак, — подумала Альтия. — Будь у тебя хоть капля мозгов, остерегся бы ты дразнить Томи Тениру…»
Она почти ждала, чтобы капитан заехал чиновнику в морду, но Тенира, сдержавшись, оскалился в нехорошей улыбке.
— Правильно, имею, — кивнул он на прощание. Коротким жестом приказал Альтии следовать за собой и вышел из таможни.
Он не сказал ей ни слова, пока они снова не оказались на корабле.
— Живо старпома ко мне сюда, — приказал он затем. — Пусть ко мне в каюту придет.
Альтия со всех ног кинулась исполнять.
Когда они заперлись в капитанской каюте, Тенира-старший собственноручно налил всем рому. Никто, в том числе Альтия, не усомнился в сообразности выпивки, — после сцены в таможне у нее мурашки по спине бегали, хуже чем после стылой ночи на палубе.
— Плохи дела, — первым долгом сказал капитан сыну. — Даже хуже, чем я себе представлял. Как ни воротит с души от вида калсидийцев в гавани, это еще полбеды. Главная же беда в том, что Совет, оказывается, и не пикнул! Да еще сатрап, понимаешь, нас новыми налогами и податями обложил, чтобы оплачивать их стоянку у нас…
— И ты не стал им платить? — плохо веря услышанному, спросил Грэйг.
— Платить, еще не хватало! — хмыкнул Тенира. — В конце концов, кто-то должен первым сказать «нет» такой вседозволенности! Думается, нам теперь придется несладко… и мне, что говорить, боязно… Но спорю на что угодно: стоит лишь подать пример — и остальные за нами последуют! Чиновник сказал, что собирается нас здесь задержать. Ну вот и отличненько. Мы стоим здесь у причала и место без толку занимаем, ведь так? А присоединятся еще несколько кораблей — и у него вообще все дело застопорится. Ты, Грэйг, шепни кое-что Офелии на ушко… Да поможет нам Са! — я намерен дать ей полную свободу действий. Пускай безобразничает и стервозничает как умеет… а уж в этом деле она мастерица непревзойденная. Пусть-ка попрыгают портовые работнички, да и вообще все, кого нелегкая сюда занесет!..
Альтия почувствовала, что расплывается в неудержимой ухмылке. Казалось, воздух в маленькой каюте вот-вот заискрится грозовыми разрядами близящегося шторма. «Да, — сказала она себе, — вот уж будет шторм так шторм! Причем папа предвидел его еще годы назад!..»
И все-таки было жутковато смотреть, как старый капитан вроде Томи Тениры навлекает на себя самый первый удар. Альтия спросила:
— А мне что делать пока?
— Отправляйся домой. Сообщи матери обо всем, что нынче увидела и услышала. «Проказницы» в гавани, кажется, не видать, но, если я ошибся и она все-таки здесь, прошу тебя, забудь на время о своей ссоре с Кайлом и попробуй ему втолковать, почему мы сейчас должны действовать все сообща. Я и сам через некоторое время отправлюсь домой. Грэйг, ты останешься за старшего на корабле. При первом признаке хоть самомалейшей опасности немедленно посылай ко мне Келько с запиской… Что скажешь, Альтия?
