— Где господин Унви? — требовательно спросил Даймаан у администратора.
— Он в своём кабинете и никого не принимает, — испуганно ответил юноша со значком «Служащий Правительства».
— Передайте, что сын Стама Сафона и госпожа Грета очень просят их принять. У нас мирная миссия.
Это прозвучало почти вежливо. Администратор кивнул и связался с кем-то по общатору. К моему огромному удивлению, выслушав ответ он действительно проводил нас в кабинет главы Правительства.
Унви встретил нас стоя. На рабочем месте он был один, без кучи охранников и даже не вооружён. Вид у чиновника был усталый, он очень похудел, под глазами набрякли мешки, щёки покрывала бурая неопрятная щетина.
— Знаете, если вы сейчас с порога меня уничтожите, я даже готов сказать спасибо, — кивнул он нам. — Может, вы знаете, как выпутаться из этой заварухи?
Я своим ушам не верила. Думала, он нам сейчас лекцию прочитает о недопустимости подобного поведения, а он фактически просит: «Пристрелите меня».
— А что говорит Верховный Советник? — спросил Даймаан.
— Ничего.
Унви всхлипнул, или мне это показалось?
— Диверсия. Наш главный электронный мозг выведен из строя. Вот уже три дня. И мы не знаем, как нам поступить.
— Его чинят? — спросил Даймаан.
— Да, но пока безрезультатно. Изменники постарались. Так что если сможете помочь, буду только рад. Я наслышан о вашей технической квалификации. К тому же, возможно Грета могла бы кое-что сделать. Если, конечно, захочет. Я понимаю, что после той травли, которой вас подвергли, вам нет дела до наших проблем.
— Я с радостью помогу, если это спасёт чьи-то жизни, — поспешила согласиться я. Мне подумалось, что Унви слишком адекватный управляющий и всегда к нам очень доброжелателен. В кино и литературе это всегда — признаки главного злодея. Надо быть с ним осторожней. А то один приятный и дружелюбный мужчина уже скидывал меня с высокой башни.
— Кто начал войну? — Даймаан пристально смотрел на Унви.
— Сложно сказать. Без Верховного Советника вышли из строя и периферийные устройства. Вся инфраструктура советников перестала работать. Начался настоящий хаос. Армия вошла в Аофабо…
— Чей это был приказ? Ваш?
— Нет. Управляющий нашей системой безопасности решил, что за антикомпьютерной диверсией стоит Аофабо и направил войско на Управление. Ваш отец сейчас под стражей.
— Что с моей мамой?
— Числится в пропавших без вести, как ещё половина Аофабо. Сейчас никто не отслеживается в системе, понимаете? Скорее всего, она просто сидит дома.
— Господин Унви, я готов помочь. И Грета, как мы слышали, тоже. Я думаю, она нужна вам сейчас даже больше… я прав?
Унви кивнул.
— Мне сказали, что главная проблема, почему не могут перезапустить Советника — нужен мощный энергетический разряд, который мы никак не можем создать в сложившихся условиях. Я думаю, только одному человеку это под силу и мы прекрасно понимаем, кому.
— Да, конечно. Но у меня… у нас будет одно условие… Грета, надеюсь ты разделишь мою точку зрения. Просто послушайте меня оба. Не хочу выглядеть злопамятным, но вы, глава, наверняка помните, что сказали после того, как мы помогли выявить и задержать Тарба Йела и его сообщника?
Унви ещё больше осунулся, но подтвердил:
— Я тогда убеждал вас в преимуществах искусственного интеллекта над человеческим. И собирался усилить контроль за передачей информации Электронному Советнику. Собственно, я и сейчас считаю человеческий фактор причиной всех нынешних беспорядков.
— Но сейчас вскрылась ещё одна проблема. Без Советника власть оказалась несостоятельной. Начался полный хаос. У нас даже нет модели действий при форс-мажоре! Как такое может быть?
— Никто, даже Электронный Советник, не смог предположить преднамеренное выведение его из строя и уничтожение всех запасных энергоблоков. Так чего вы хотите, молодой Сафон?
— Вашего обещания вынести на общее обсуждение новую модель правления. Я не стратег и не политик, но уверен, у нас есть достаточное количество толковых людей. Которые смогут её продумать. В этой модели Советник будет выполнять именно консультативную функцию, как и следует из его названия. А его предложения, в свою очередь, будут выноситься на человеческое голосование. Нам необходимо стать более самостоятельными. И перестать враждовать, в конце концов. В Правительство должны войти первые лица Аофабо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы неисправимый идеалист, Даймаан, — печально улыбнулся Унви. — Но я готов к вам прислушаться. Существующие стандарты, увы, уже не работают. Да, я согласен, если вы сможете перезапустить электронную систему, мы остановим беспорядки и объявим со своей стороны перемирие. Сразу отпустим вашего отца. И соберем общий совет с участием представителей Аофабо. А дальше я озвучу ваши предложения. Если хотите, позовём свидетелей и скрепим наше соглашение.
— Это будет кстати, — одобрил Даймаан.
Следующие полчаса мы заключали своеобразный договор, скрепляя его печатями, которые и в этой реальности имели значение. Я наблюдала за происходящим и думала об иронии создавшейся ситуации. Электронная няня заболела и без неё дети-политики не могут и шагу ступить. Об этом и предупреждал совет Аофабо. В мире, где энергия разлита повсюду и помыслить не могли об отключении техники.
Унви выделил для нас роскошную белую йегму с мигалками и сопровождением, чтобы не возникло проблем по пути. Мы с Даймааном находились в центре кортежа.
— Наверное, я зря сказал, что ты поможешь, — хмуро выдал мне Даймаан.
— Почему? Я же до этого и сама согласилась.
— Грета, я помню, что с тобой было, когда ты прятала пирамиду. Ты просто побелела так, словно у тебя выпили всю кровь. Я жутко за тебя испугался, а ведь это было совсем недавно, ты ещё толком не восстановилась. Сейчас потребуется сил ещё больше! Ты не представляешь, сколько энергии нужно Советнику.
— Не паникуй, время на моей стороне. Посмотри, уже вечер, Эсефео понимается всё выше. Это мой нескончаемый аккумулятор, сейчас я буду гораздо сильнее.
Он крепко прижал меня к себе.
— Если мы отсюда выкарабкаемся…
— Ты опять хочешь мне пообещать что-то обалденно прекрасное? Давай не будем повторять прошлый сценарий.
— Ладно, я не буду ничего обещать. Просто возьму и сделаю что-то обалденно прекрасное без предупреждения.
- Договорились.
Я сама потянулась к нему за поцелуем, он не заставил себя ждать. Возможно, нас было видно из других летающих корабликов, но что значит скромность перед лицом смертельной опасности? Тем более, это просто поцелуи, в конце концов. В московском метро можно и более откровенные вещи наблюдать.
Вот мы и у той самой башни. Но что с ней стало? У главной городской пирамиды есть автоматические ворота и совершенно нет окон. Но если бы таковые имелись, они бы сейчас носили следы пожара. Один угол башни очень пострадал. Блоки были выворочены, и кажется, слегка подгорели. Мне показалось, они ещё дымятся. Нас с почетом сопроводили к башне, впустили внутрь, где уже ждал Хасс Ватча. Кажется, он даже обрадовался. Мы прошли не в пультовое помещение, а в огромный зал, в самое сердце гигантской пирамиды.
— Вот он, Верховный Советник, точнее его большая часть, — представил нам своего подопечного учёный.
Мы стояли у подножья чего-то, что показалось мне монолитом. Я пригляделась и поняла, что это нечто вроде исполинских жёстких дисков, соединённых друг с другом. А по бокам налеплены строительные леса, чтобы обслуживать эти махины. В нескольких метрах от системы был черный круг метра три в диаметре, сделанный из чего-то типа матового пластика.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сюда выводится голографическое изображение Советника, чтобы создать иллюзию беседы с человеком, — пояснил Хасс. — Это наши предки так развлекались. Разработали облик, дополняли его, прокачивали. Советник меняется с годами, он следует нашим модным тенденциям, перенимает наши словечки. С ним интересно общаться, хотя он и машина.
— И как это чинить? — спросила я, задрав голову и пытаясь разглядеть верхний край этих «дисков».
