Правда? Она усмехнулась. Однажды я попыталась сбежать в Керуварион, чтобы посмотреть на вас. Отец поймал и отшлепал меня и несколько дней сердился.
А ты?
Он шлепал меня не сильно, заметила она. Детей тянет из дому. Особенно девочек. С ними одни хлопоты. Теперь я стала старше и сознаю свой долг.
Я тоже сбегал из дворца, сказал Эсториан. Я хотел стать соплеменником Людей Луны и охотиться на пятнистых оленей.
Ваш отец отколотил вас за это?
Он уже умер к тому времени, Эсториан произнес эти слова неожиданно легко, хотя почувствовал холодок в позвоночнике, а мать решила, что я слишком велик, чтобы меня наказывать. Она подарила мне княжество, которым я должен был управлять без чьей-либо помощи.
И что сделали вы?
Я дулся некоторое время, а потом перестал. В княжестве хватало забот. Власть там была ослаблена, лорды и бароны задирали носы, купцы взвинчивали цены, люди беднели. Пришла пора усмирять знать, обуздывать торговцев, продавать лес, строить корабли и вытачивать весла, стричь шерсть и окрашивать ткани. Я многому научился в ту пору. Девушки слушали с возрастающим интересом. Он оборвал себя, спохватившись, что говорит слишком много.
Теперь я, как правитель Умброса, должен найти этому княжеству княгиню, и это, признаться, мучительно для меня.
Княгиню? Возглас прозвучал так неожиданно и громко, что Эсториан вздрогнул. Зиана смутилась, но храбро продолжала расспросы.
Что делает княгиня? Она управляет своим княжеством?
Перед тем как начать управлять, он заметил, что старается говорить с этой девушкой сдержаннее, чем с Галией, княгиня должна пройти через многие испытания: совершить путешествие по стране Девяти Городов, пожить в каждом городе какое-то время, научиться прясть шерсть и вязать носки и многому другому.
Она управляет своим княжеством. Зиана сказала это себе. Ты слышишь, Галия, повернулась она к сестре, я ведь говорила тебе, что все это вовсе me бабушкины сказки.
Конечно, управляет, наморщила нос Галия, если у нее есть муж или брат, чтобы подсказать, как это делается.
У нее обязательно будет муж, сказал Эсториан, которого она найдет в одном из Девяти Городов, но он не станет сидеть нянькой у ее подола на краю света. Она должна приготовиться к этому. Потом она родит ему дочь, которая станет ее наследницей, а сыну, если он появится, будет уготована другая участь.
Восхитительно! воскликнула Зиана. Хотелось бы мне пожить такой жизнью.
Не так уж это и восхитительно, возразил Эсториан. Места там болотистые, лесные, много пастбищ и голых равнин. Дворец это огромный помещичий дом с сельским укладом. Зимой там холодно и сыро, летом чаще идет дождь, чем пригревает солнце. Люди там не носят шелков и не выделывают красивых вещиц. Они грубы и малочувствительны.
Шелк весьма практичная ткань, сказала Зиана, у него много сортов. Все зависит от натяжения нити. Тугое плетение вполне способно согреть вас даже в очень плохую погоду. Шелк не так пачкается, как холстина, а краски его гораздо богаче. Она была очаровательна на свой лад. Эсториан глядел на нее почти с умилением.
Ах, прошелестел лорд Фираз, скользнув змейкой внутрь маленького кружка,
наконец-то мы разыскали вас, милорд. Я вижу, вы уже познакомились с дочерьми принца Алишанда. Это драгоценные камни в диадеме Маркада, род их матери сплетается с королевским. Их бабушка Орозия из Магрина была чародейкой и жрицей Солнца, первой и лучшей среди остальных, ей покровительствовала божественная Саревадин.
Великолепная родословная, сказал Эсториан. Как он глупо попался в сети поддался очарованию янтарных и золотых глаз. Эсториан склонился к регенту.
Я в затруднении, высокочтимый лорд. Здесь две девушки, и обе прекрасны. Кого из них вы посоветуете выбрать?
Зачем выбирать, сир, удивился лорд Фираз. Берите обеих.
Обеих? удивился, в свою очередь, Эсториан.
Милорд, вы находитесь здесь давно и все еще не завели гарема. Асаниан в смятении, оттого что его женщины не нравятся вам. Наши понятия о чести знатных родов сейчас попираются вами. Император должен иметь много жен, способных родить ему сильных сыновей.
Много жен? Эсториан почувствовал, как кровь приливает к его лицу. Спасибо предкам, на темной коже это было почти незаметно. Как много?
Как правитель двух могущественных государств, вы имеете право взять себе жену на каждый из дней в году. По истечении года вы можете удвоить это число, а если за это время появится наследник утроить. Эсториан почувствовал, что у него отваливается челюсть.
Разве может какой-нибудь мужчина на свете обладать столь неистощимой силой? Глазки лорда Фираза заискрились весельем.
Не какой-нибудь мужчина, милорд, а лучший из них.
Хирел Увериас имел пятьдесят братьев. Эсториан содрогнулся. Но я не асанианин. Я варьянец, и у нас принято брать в жены одну женщину на весь свой век.
В Керуварионе дела обстоят так, сир. Здесь же, взяв только одну жену, вы нанесете оскорбление всем знатным родам, имеющим право породниться с императорским домом. Эсториан, конечно же, знал обо всем этом. Но знать одно, а сталкиваться с такими вещами на деле совершенно другое.
О, бог и богиня! сказал он.
У нас тысячи богов, напомнил регент. Эсториан сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
Ладно, пробормотал он и посмотрел высокочтимому лорду прямо в глаза. Будет ли честь ваших высоких родов удовлетворена, если я поступлю в qnnrberqrbhh с обычаями Янона и выберу себе в жены девятерых из присутствующих здесь красавиц? Будет ли Высокий двор мною доволен?
Для начала это неплохо, сир, поклонился регент.
Вот и прекрасно. Прошу вас, отыщите еще семь барышень, которых не очень пугает мой внешний вид?
Вы не хотите, милорд, сделать свой выбор сами?
Я его уже сделал, сказал Эсториан. У регента от изумления поднялись брови.
Означает ли это, что милорд облекает меня своим высоким доверием?
Да. Эсториан повернулся и побрел к выходу из зала. Девушки, кажется, сильно смутились, подумал он, но старая карга, похоже, осталась довольна.
ГЛАВА 23
Они недвижно стояли напротив него. Девять асанианских девушек. Девять полупрозрачных вуалей колыхались от легкого сквозняка. Девять фигурок, обтя нутых в шелка столь плотно, что трудно было судить об их стройности. Девять одиноких беззащитных существ. Их недавние защитники и покровители вели сейчас переговоры с лордом Фиразом, определяя размеры содержания, приличествующего дочерям знатных домов. Комната была маленькая, увешанная занавесками. Он заглянул за одну из них и с отвращением отстранился. Там ничего не было. Только стена и свет, проникающий сквозь узкое, забранное решеткой окно. Ложь. Имитация объема. Он фыркнул. Девять пар глаз исподволь наблюдали за ним. Евнухи разглядывали паркет. Он сел на единственный в комнате стул, чтобы иметь возможность рассмотреть своих суженых не нагибаясь. Он с трудом подавил желание зарычать от навалившейся на него тоски. Все начиналось не очень-то хорошо. Он попытался улыбнуться, но улыбка не получилась. Все они были скованны и, похоже, охвачены страхом. Все, кроме Галин. Девушка сморщила носик, повела плечом и поднесла руки к вуали. Женщины Керувариона охотнее обнажали свои тела, чем асанианки лица, но Галия решилась. Этим поступком она дарила ему себя. Он не мог с уверенностью сказать, хороша ли она, щечки и носик были словно осыпаны светло-коричневой пудрой. Девушка храбро улыбнулась ему, и на этот раз он сумел ей ответить вполне нормальной улыбкой. Остальные бедняжки, увидев, что ничего страшного не произошло, последовали примеру отважной красотки. Теперь он мог в подробностях рассмотреть каждое личико и составить некоторое мнение о своем благоуханном цветнике. Они поочередно подходили к нему, трепеща, краснея, обдавая его ароматами притираний и тонких духов. Каждой из них он говорил какие-то слова, обод ряющие, но пустые. Зиана подошла последней и показалась ему прекраснее всех. Правильное овальное личико ее заливал золотисто-багряный румянец. Он не вполне понимал, что делает, когда взял ее за руку и поцеловал узкую кисть, робко и почтительно, словно принц Нижнего двора, удостоенный чести попасть на прием к императрице. Она осторожно высвободилась и отошла. Он позволил ей это сделать с большой неохотой и знаком подозвал к себе Галию. Он чувствовал, что сейчас может говорить только с ней, ибо другие девушки казались слишком напуганными. Он опять улыбнулся, заглянув в ее глаза, в которых подрагивали искорки смеха.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
