когда заинтересовался необычным феноменом и попытался разобраться, что это такое и почему оно этих конкретных людей медленно убивает. Не то чтобы это было его дело, но не хотелось бы оправдываться потом за убийство, которое не совершал. Только вот, стоило ему проявить в этом направлении серьёзное любопытство, сопровождающие решили умереть — да так эффектно, что, смотри он со стороны, точно решил бы, что пси-способности пошли вразнос. Именно так, один в один, выглядели когда-то смерти окружавших его в лабораториях техников и клонов. Только вот было это в самом начале его жизни, сразу после выхода из колбы. Он довольно быстро научился контролировать себя, но… скажем, богом смерти его назвали не за красивые глаза.
И кто-то, кто хорошо знал эту страницу его истории, решил сымитировать похожую смерть с помощью невидимого для большинства сканеров шедевра медицинской микро робототехники. Если бы это произошло на конференции… Понятное дело, наниты бы в итоге нашли, и подлинную причину смерти определили.
Другой вопрос, что после такого зажигательного шоу на публике в подлинную причину никто бы не поверил.
Танатос понял всё это чуть позже, когда смог связно мыслить. Но следует признать: когда мистер Майлз, не реагируя ни на какие попытки исцелить (точнее, реагируя только ухудшением состояния), умер, Танатосу было не до анализа. Единственное, о чём он думал — леди Авалон могли тоже заразить.
Оглядываясь назад, он не гордился своим дальнейшим поведением. Демонстрируя если не все, то многие свои секретные способности, рвануть через одно из самых охраняемых правительственных зданий Гвады — только для того, чтобы проверить… Он не стал упоминать об этом в разговоре с Фобосом, разумеется. Но теперь, сидя на крыше и любуясь ночной панорамой гвадского мегаполиса, Танатос спросил себя: как много власти над ним на самом деле имеет эта женщина? Даже сейчас? Ответ получился неутешительным.
Паршивым, если откровенно.
Потому что после её речи, после “Я не та женщина”, он был практически уверен, что это действительно она… Что уж там. Где-то там, в глубине души, он знал это с той самой секунды, как увидел выражение её глаз, услышал ритм сердца… Он знал.
Просто не понимал, что теперь делать с этим знанием.
Он поморщился и раздражённо повёл плечами, стараясь сбросить напряжение. Бездействие раздражало до невозможности, оставляя его наедине с самой неприятной в данной ситуации компанией — с самим собой. Он с долей совершенно неуместного сожаления подумал, что леди Авалон, наверное, сейчас развлекается вовсю: пара трупов, секретные технологии, интриги… Если она не была в курсе, конечно — но он был почти что уверен, что нет. Он помнил её реакции, и такое трудно сыграть… Да и выгоды для неё в этом он не видел. Скорее мог поверить, что копают под неё. А значит, под её обожаемого Агенора тоже. И прямо сейчас леди Авалон наверняка занята тем, что пытается залатать дыры в безопасности и найти своего противника.
Танатос бы тоже хотел поучаствовать. Он бы хотел работать над этим делом с ней вместе, обмениваться язвительными репликами. Да и этот самый противник… Судя по уровню технической подготовки, по ту сторону стоит не дурак.
Посоревноваться с ним могло бы быть весело.
— Милорд, через пять минут в этом квадрате запланирован дождь. Хотели бы вы активировать энергетический навес или отложить осадки на более поздний срок?
Танатос оглянулся на андроида-горничную, персонифицированное воплощение управляющего жилищем искина.
— И что, дождь отложат, если я захочу?
— Разумеется, милорд. Вы, как гость первой категории важности, можете вносить коррективы в погоду.
Он усмехнулся и посмотрел в тёмно-лиловое небо. Интересно, что подумали бы люди с Земли Изначальной, если бы им сказали, что в будущем дожди будут по расписанию? Не те люди эпохи колонизации, которые пережили все мировые войны, радиоактивные осадки, создание искусственной атмосферы и прочая. Но те, начала космической эпохи, когда системы климат-контроля в масштабах планет ещё не существовало и в помине. Что бы они сказали, получая точный до минуты прогноз погоды на год вперёд? Возможно, оценили бы. Но скорее всего…
— Пусть дождь идёт, когда задуман. Я и так некоторым образом бог, потому не люблю дополнительно играть в себя.
— Как пожелаете, милорд. Я активирую навес, чтобы вы могли любоваться панорамой в комфорте. Оставить вам запах дождя, или вы предпочитаете его не ощущать?
— Я предпочту обойтись без навеса.
— Милорд, я обязана предупредить, что дождевая вода, хоть и проходит все циклы очищения, но остаётся недопустимой для купания и питья. Не лучше ли вам последовать в ванную и выбрать режим летнего дождя?
— Нет. Благодарю за заботу, оставьте меня.
Робо-горничная всё же заткнулась. Ну наконец-то! Танатос поднял глаза к небу, наблюдая, как его стремительно затягивают тучи. Всё строго по расписанию, а?
Дождь хлынул стеной, как будто включился душ. Танатос подставил ему лицо, открыл рот, чтобы глотнуть.
И не так уж и страшно. Не то что ему, но даже человеку стандартной модели от такой воды плохо бы не стало. Да, не идеально полезно или сбалансировано, но какой чёрной дыры? Как там было? Иногда стоит потерпеть пару гусениц… Или вот намокнуть от не-идеальной воды, чтобы узнать, что такое настоящий дождь.
Даже жаль, что все прячутся.
Он бы не заметил, если бы не дождь. Но так уж совпало, что с его верхнего яруса (правительство Гвады расщедрилось, тут не поспорить) открывался вполне себе неплохой вид на площадку для взлёта гравикаров. И, на фоне опустевшего из-за дождя неба, одинокий гравикар с правительственными отметками тут же бросился в глаза.
Он — а ещё манера взлетать, слегка искажая угол… Он знал, кто за рулём, ещё до того, как сверил с базой номера. И почти помимо воли улыбнулся, наблюдая за машиной и вспоминая, как они расстались сегодня.
— Вам стоит поумерить свои нежные порывы на людях, ари, — сказала она, недовольная тем, как он целует ей руку на прощание. — Публика может понять всё неверно. И я начинаю волноваться по поводу ваших подлинных намерений. Я могу подумать, что вы влюблены. Это было бы проблемой.
Так вот как ты решила разыграть эту партию? Но я ведь больше не тот мальчишка...
— О, не стоит тревог, леди, это всего лишь небольшая демонстрация дружбы и любви между нашими народами, — сказал он с лёгкой, но отчётливо читаемой лаской. — Можете не волноваться: я всё ещё вас ненавижу. Ни секунды не сомневайтесь.
Её губы
