— А хочешь, подскажу? Ты у себя за поясом-то взгляни! Нет, не там, слева, да-да, именно так. Неужели ты думал, что за пятьдесят лет, неоднократно перестирывая и перешивая твою хламиду, я так и не обнаружу твоих тайников? Ты меня совсем за дуру держишь или как?
Некромант пристыженно молчал. Олег вертел в руках этот самый «кинжал раздора», загадочный дарх, представлявший собой длинный, богато украшенный драгоценными камнями кинжал с пламе-видным лезвием, отливающим серебром, и лихорадочно придумывал следующую отмазку.
— Я совершенно не умею им пользоваться, — В спешке, он не смог придумать ничего более достойного.
— Ничего страшного, — покровительственно улыбнулась Лея. — Возьми его в руку и направь в клинок свою силу. Видишь, как он засветился? А теперь совсем просто…
Она быстро шагнула к Олегу, перехватывая клинок и направляя его себе в грудь. Однако Олег оказался быстрее. Если бы где-нибудь проводились чемпионаты по прыжкам в длину с места спиной вперед, то у него были бы хорошие шансы заработать золотую медаль. Совершая прыжок, он ухитрился не только отдалиться на три метра и отбросить кинжал подальше, но и, перекувыркнувшись при приземлении, вновь оказаться на ногах. Шок, видимо, оказал благотворное влияние на его мозги, так как он мгновенно придумал очередной повод для отказа, который сразу же и озвучил:
— А еще у меня совсем нет сил. Магических, я имею в виду, — тут же поправился он после недоуменного взгляда Леи, смерившей взглядом расстояние, на которое он только что прыгнул.
— Правда-правда, я все истратил, поднимая этих несчастных зомби. Как неудобно-то получилось. Я очень сожалею…
Висс смотрел на самозабвенно заливающего Олега с немым обожанием. В глазах его студентов светилось восхищение, а Горан так и вообще начал тихонечко аплодировать. Но, увы! Здесь Олег встретил достойного противника.
— И это решаемо! Для ритуала сил у тебя хватит. Ведь ты же заставил клинок засветиться. Этого вполне достаточно. А дальше я передам тебе все, что у меня есть. Так что совсем бессильным ты не останешься, — предугадала она его следующее заявление, с милой улыбкой протягивая ему клинок.
Олегу ничего не оставалось, как взять его. Тем не менее он сделал еще одну попытку:
— А просто отказаться я не могу? Ну не хочу я тебя убивать! Может быть, ты просто еще поживешь?
— Пожить я не отказалась бы. Вот только, к сожалению, не получается у меня это. Вот уже пятьдесят лет, как не получается. И убивать ты меня не будешь. Просто упокоишь, а это большая разница! А насчет отказаться… Конечно, можешь. Только перед этим я хочу тебе кое-что показать. Видишь? — Она подвела Олега к большой поленнице дров, со всех сторон обложенной сеном, расположенной в укромном уголке сада. Висс и остальные следовали за ними в отдалении. Поленница была аккуратно укрыта от дождя. Наверху располагалось нечто вроде деревянного постамента.
— Это я приготовила для себя. Если бы ты не пришел, то мне пришлось бы действовать самостоятельно, используя доступные методы. И если ты откажешься помочь, я просто вернусь к предыдущему плану.
— Но это же очень больно! — Олег снова испытал шок при виде столь страшного орудия самоубийства.
— Да. Но я терпеливая. Поверь, мне хватит духа и выдержки, чтобы сделать это. Так же, как хватило тогда… — Она замолчала.
Олег взглянул в темные глаза девушке, которой, несмотря на прошедшие пятьдесят лет, все еще было восемнадцать, и поверил: да, хватит!
— Ладно. — Он покачал дарх в руках и решительным жестом заткнул его за пояс. — Я помогу тебе. Только перед этим, — он слегка коснулся рукояти, поясняя, что имеет в виду, — я хочу побеседовать с тобой наедине. Может быть, мне все же удастся тебя переубедить.
— Переубедить — вряд ли. Я слишком долго обдумывала этот шаг. А побеседовать — отчего бы и нет. Я ждала пятьдесят лет, и еще пара часов существования — небольшая цена за легкий уход. Пойдем, здесь рядом есть одна поляна. Она очень красива, я приходила туда иногда, когда мне становилось слишком грустно, чтобы поплакать в одиночестве. Мне будет приятно уйти именно оттуда.
Поляна действительно была красива. Окруженная со всех сторон густо разросшимися яблонями, освещенная луной, она имела странный, загадочный вид, как будто была перенесена сюда из какой-то рыцарской сказки.
«Вполне романтическая обстановка, — подумал Олег, любуясь римским профилем и красивой фигурой присевшей рядом с ним девушки. Ночь, луна, звезды, прекрасная дама рядом. Только вот беда, этой даме от меня нужны не поцелуи, а кинжал в грудь. Уж лучше бы поцелуи!»
— О чем ты хотел со мной поговорить? — Лея прервала затянувшееся молчание.
— Почему? Почему ты так хочешь уйти из этого мира?
— А зачем мне оставаться? Я хочу жить! Я хочу влюбляться, гулять при луне, целоваться под деревьями. Хочу ощущать тепло рук, которые меня обнимают, и любовь близкого человека! Хочу наконец выйти замуж и родить детей! Я еще помню, каково любить и быть любимой! Но теперь все это мне навеки недоступно! Так зачем же мне тянуть это существование?
— Ну почему навеки? Ведь Висс же говорит, что он способен создать вам новые тела. И я ему верю!
— Да, возможно, и способен. Но только когда? Лет через десять или двадцать, и это в лучшем случае! Пойми, я уже не способна ждать! Мера терпения превышена, и сейчас каждая секунда, каждое мгновение этого существования причиняет мне нестерпимую боль. Я ненавижу это проклятое, мертвое тело, это вечную, неутолимую пытку — существовать без стука сердца, без дыхания, без сна! — Лицо девушки исказила гримаса боли, и Олег, повинуясь внезапному душевному порыву, вдруг обнял ее и прижал к себе. Уткнувшись в его плечо, Лея горько разрыдалась. Поглаживая ее по голове и шепча всякую успокаивающую чушь, Олег напряженно размышлял.
Слово «сон», случайно произнесенное девушкой, словно отворило некие ворота. Олега осенила очередная идея. Раз уж ей действительно невыносимо такое существование, то, что поделать, видимо, все же придется исполнить ее просьбу и упокоить девушку. Вот только слово «покой» можно понимать по-разному. Можно — как смерть, а можно — и как сон, отдых. Второй вариант нравился Олегу куда больше. На ум пришла еще одна песня все той же группы[30]. Это был риск, но он того стоил. В конце концов если одна из их песен смогла поднять целую ораву совершенно не нужных ему зомби, то почему бы другой не усыпить одну усталую девочку? А риск? Да черт, с ним, с риском! И, легко прикоснувшись к струнам, Олег начал:
От края до края — небо в огне сгорает,И в нем исчезают все надежды и мечты…Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает,Смахнет твои слезы, и во сне смеешься ты!
Тяжесть на этот раз была просто неимоверной. Даже привычное обращение к демонической силе Олегу не очень-то помогало. Но он держался. На этот раз он четко понимал, что делает и чего желает. И это действовало!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
