Госс поднес было флейту к губам, потом опустил ее.
- Ты одобряешь? Наавон пожал плечами:
- Что значит одобрение простого солдата по сравнению с результатом?
- Наверное, ничего. И это относится и к Садиссу, вот почему он не может причинить нам неприятностей.
- Именно. Военачальники наняли нас для работы. Пока мы делаем эту работу, они будут довольны.
Госс сыграл еще короткую фразу, потом нахмурился:
- Наавон, что, если бы Садисс смог сам, за отмеренное ему время, довести план Военачальников до конца?
Наавон отвернулся от Госса и посмотрел на экран:
- Если бы я считал, что он сможет довести план до конца - или разрушить его, - думаю, я служил бы ему, чтобы поучаствовать в этом. Мне хотелось бы, чтобы мое имя было связано с чем-то прочным, пусть даже и негативным, но... - Старший офицер пожал плечами.
- Но тебе, Наавон, приходится довольствоваться двумя кормежками в день и отрядом из жалких восьмисот солдат.
Наавон засмеялся.
- Тех, кто доживет. - Он взял стило, выключил анимацию и несколькими штрихами состарил фигуру Садисса на восемьдесят лет. Пока он рисовал, Госс заиграл запинающуюся, рваную мелодию "Умрут последние из нас".
Присев на корточки на опушке леса на севере Аркадии, Освальд Пейнтер, бывший лейтенант Егерей, внимательно осмотрел пустыню и небо. Все было чисто.
"Так будет не всегда", - подумал он.
Алленби очень надеется, что фокусники и предсказатели собьют арваниан с толку и предвосхитят их планы.
Пейнтер фыркнул и встал.
Этого будет мало.
Он вернулся в лес и пробирался через густой кустарник, пока не дошел до небольшой поляны. Там Пейнтер остановился и посмотрел на свою оборванную команду: униформистов, уродцев, клоунов, акробатов...
И по крайней мере один метатель ножей. Возможно, хоть от него будет толк.
Пейнтер поднял руки:
- Хорошо, ребята, слушайте. - Он указал на центр поляны. Когда они подтянулись и встали полукругом, Пейнтер посмотрел на их лица. На одном была скука, на другом возбуждение, а на третьем озорство. Дети играют в солдатиков. В них нет того, что превращает в настоящего партизана. - У нас много работы и мало времени...
- Пейнтер. - Тип в оборванной черно-алой мантии поднял руку, и Пейнтер кивнул. - Пейнтер, я Рууз из фокусников Аноки.
-Да?
- Тут еще надо уладить вопрос оплаты.
- Оплаты? - Великий Фетиш, чем я тут занимаюсь!
- Конечно. То, что мы здесь, ценно для тебя, не так ли?
Пейнтер покачал головой:
- Это другое дело.
- Другое? Почему другое?
- Мы здесь, чтобы научиться защищать ваши дома... вашу планету!
Рууз опустил ресницы и поднял голову:
- То, что мы здесь, ценно для тебя?
- Конечно!
Рууз пожал плечами:
- Значит, это ценно и для нас.
Качая головой, Пейнтер полез за пазуху и извлек оттуда пустой кошелек.
- Кажется, у меня плоховато с деньгами.
Женщина в коротком белом одеянии подняла руку:
- Я Фейда из кассиров Сины. Если позволите, я выделю инструктору мелкую ссуду.
Пейнтер посмотрел на своих подопечных, потом хлопнул правым кулаком о левую ладонь.
- Глупцы, вам грозит кровавая баня, а вы стоите тут и пытаетесь заработать на этом медяки! - Они сумасшедшие; абсолютно чокнутые! Пейнтер перевел дух. - Ладно! Сколько?
Рекруты бесконечно долго торговались друг с другом, потом вперед выступил клоун в оранжевом.
- По два мовилла каждому.
Кассир из Сины сосчитала людей, потом залезла за пазуху и вынула сорок четыре медные бусины. Подавая их Пойнтеру, она ухмылялась.
- Есть, конечно, и такая мелочь, как проценты.
Пейнтер взял медяки и пристально посмотрел на Фейду.
- Конечно! И сколько?
- Десять процентов.
- Десять... да это грабеж!
Фейда пожала плечами и махнула рукой на товарищей:
- Ты должен признать, что я изрядно рискую.
Пейнтер кивнул, потом раздал медяки. Она тоже это понимает. Если даже неграмотная счетчица медяков понимает это, что я здесь делаю? Вложив последние два медяка в последнюю протянутую руку, Пейнтер снова занял место в центре полукруга, вспоминая, что за неуплату долга в разумный срок наказывают изгнанием. Он опустил глаза, почесав в затылке. Еще несколько таких сеансов, и я буду по уши в долгах. Он снова кивнул, потом поднял глаза.
- Прежде чем мы начнем, есть еще такая мелочь, как оплата моих услуг.
Рууз посмотрел на товарищей, потом снова на Пейнтера.
- И сколько стоит инструктор?
Пейнтер сложил руки на груди:
- Три медяка с носа.
- Вор! - крикнул уродец в заднем ряду. - Мы-то запросили по два!
Пейнтер пожал плечами:
- Война напрямую ударит по вашим кошелькам, а вы понятия не имеете, как с этим быть. А я знаю. Эти знания ценны для вас?
Под ворчание рекрутов Пейнтер услышал шаги за спиной. Он обернулся. Алленби улыбался и качал головой:
- Лорд Алленби!
- Вижу, все идет хорошо, Пейнтер.
Пейнтер фыркнул:
- Можно узнать, что привело тебя сюда?
Алленби кивнул:
- Я пришел поздравить тебя, Пейнтер. Я официально назначил тебя командующим Вооруженными Силами Момуса. - Пейнтер таращился на Великого Государственника; у него не было слов. Алленби отвернулся и, уходя, бросил через плечо: - Война - это ад, Пейнтер. Война - это ад.
Пейнтер снова повернулся к своим подопечным. Мрачный Рууз протянул ему медяки и ссыпал в протянутую руку.
- Хочешь пересчитать?
Пейнтер кивнул:
- Конечно.
Отсчитав сорок четыре медяка плюс проценты, он передал их кассиру и убрал остаток. Фейда поклонилась.
- В будущем инструктор может рассчитывать на более низкую процентную ставку от Фейды. Я вижу, он - состоятельный человек.
Пейнтер кивнул, а в уме промелькнула картина: он ведет Вооруженные Силы Момуса против арванианских наемников
Не забыть бы спросить у Алленби насчет заработной платы Не думаю, что ее хватит.
Куулис, инспектор Большой Арены Тарзака, стоял в центре темного амфитеатра, лаская взглядом освещенные светом звезд трибуны. Цирк, погруженный в запряженные ящерами и лошадьми фургоны, уехал несколько часов назад. Они звали его с собой, но Куулис остался. Его место здесь, с Ареной. Его долг перед цирком исполнен; цирк в безопасности.
- Отец?
Куулис повернулся к зрительскому входу и прищурился:
- Лисса?
- Да, отец. - Стройная молодая женщина пересекла манеж и опустила на землю рюкзак. - Ты должен уйти. Захватчики скоро будут здесь.
Куулис отвернулся и скрестил руки на груди:
- Нам нечего обсуждать.
- Ты все еще сердишься на меня? Куулис фыркнул:
- Моя дочь - солдат!
- Я хотела бы быть послушной дочерью, отец.
- И тем не менее не слушаешься.
- Мы должны бороться...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
