Рейтинговые книги
Читем онлайн Путешествие на Кон-Тики - Тур Хейердал

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53

Такой была жизнь на Южных морях и в давние времена. Звезды мерцали, и пальмы качались на ветру. Ночь была мягкой, долгой, полной запаха цветов и крика цикад. Тупухое сиял и похлопывал меня по плечу.

- Маитаи? - спросил он.

- Маитаи, - ответил я.

- Маитаи? - спросил он остальных.

- Маитаи! - ответили все хором, и они действительно так думали.

- Маитаи, - кивнул головой Тупухое, указав на себя. Он тоже радовался жизни.

И Тека тоже считал, что праздник был великолепен. Белые люди, сказал он, впервые присутствовали на таких плясках на Рароиа.

Всё быстрее и быстрее били барабаны, быстрее хлопали ладони, пели голоса и плясали ноги...

Но вот одна из танцовщиц вышла из хоровода и закружилась, извиваясь в танце, на одном месте, протягивая руки к Герману. Герман хихикнул в бороду; он совсем не знал, как ему к этому отнестись.

- Не теряйся. Покажи ей, что мы не хуже, - прошептал я, - Ты же хороший танцор.

К неописуемому восторгу присутствующих, Герман вбежал в круг, присел и энергично выполнил все нетрудные извивающиеся движения танца "хула". Ликованию не было конца. Вскоре Бенгт и Турстейн тоже включились в танец, и они так старались не сбавить темпа, что с них пот лил градом. А темп становился все бешенее, до тех пор, пока остались только удары барабана, превратившиеся в сплошной протяжный гул. Тогда три танцовщицы, настоящие танцовщицы "хула", задрожали все вместе, словно осиновые листья при сильном ветре, и опустились на землю. И тогда барабаны сразу замолкли.

Теперь мы были героями вечера. Не было конца изъявлениям восторга.

Следующим номером программы был танец птиц - один из древнейших обрядовых танцев на Рароиа. Мужчины и женщины прыгали рядами навстречу друг другу в ритмичном танце, подражая стае птиц. Ведущий танцор величался вожаком птиц, и он выделывал замысловатые движения, не участвуя в самом танце. Когда танец окончился, Тупухое объяснил, что его танцевали в честь плота и танец нужно повторить, только теперь я должен быть ведущим танцором. Насколько я понял, задача ведущего танцора заключалась в том, чтобы издавать дикие крики и прыгать кругом на корточках, раскачивая бедрами и размахивая руками над головой. Я натянул как следует на голову венок и выступил на сцену. Я уже извивался порядочно времени, как вдруг заметил, что старый Тупухое от хохота чуть не падает со стула, а музыка постепенно утихает, потому что певцы и барабанщики последовали его примеру.

Но все хотели танцевать, старые и молодые, и вскоре барабанщики и хлопавшие по земле снова заняли свои места и начали играть огненный танец "хула-хула". Сперва вбежали в круг коричневые танцовщицы и начали танцевать в темпе, который с каждой минутой становился все более диким. А затем они начали приглашать нас, шестерых, по очереди. В это время в танец включалось все больше и больше мужчин и женщин, и они топали и извивались . с каждой минутой все быстрее и быстрее.

Одного Эрика никак нельзя было расшевелить. Сквозняки и сырость на плоту возродили его ишиас, и он сидел, как старый шкипер с яхты, чопорный и бородатый, и попыхивал трубкой. Он не обращал внимания на танцующих, пытавшихся вытащить его на площадку. На нем были огромные брюки из овечьей шкуры, которые он носил по ночам, когда в водах течения Гумбольдта нас мучил холод. Он сидел под пальмой точной копией Робинзона, со своей огромной бородой, голым туловищем и брюками из овечьей шерсти. Красивые девушки одна за другой пытались снискать его расположение. Но он сидел важно в своем венке из цветов на густых волосах и попыхивал трубкой.

В круг вошла крепко сложенная, с мощными мускулами женщина, сделала несколько более или менее грациозных па из танца "хула" и решительно направилась к Эрику. На его лице появилось выражение ужаса, но амазонка приветливо улыбалась; она взяла его за руку и подняла со стула. Смешные брюки Эрика были сшиты шерстью внутрь, но сзади они были порваны, и оттуда, как заячий хвост, торчал большой клок шерсти. Эрик неохотно последовал за ней и вошел в круг, держась одной рукой за то место, где он чувствовал боль от ишиаса, а в другой у него была трубка. Он принялся .прыгать, и тогда ему пришлось выпустить брюки, чтобы поправить падавший с головы венок, но он вынужден был оставить его висеть на ухе, чтобы схватить брюки, падавшие от собственной тяжести. Его массивная дама, кружившаяся перед ним в танце "хула", была не менее забавной, и у нас всех слезы катились по бороде. Вскоре все прекратили танцевать, и Эрик-хула с женщиной-тяжеловесом грациозно кружились в одиночестве под взрывы хохота, гремевшие в пальмовой роще. Наконец им пришлось остановиться, потому что певцы и музыканты были больше ни на что не способны, как хвататься за бока от хохота.

Праздник продолжался до утра. И лишь после того, как мы снова обменялись рукопожатиями со всеми ста двадцатью семью жителями, нам было разрешено немного отдохнуть. Впрочем, нам приходилось повторять эти рукопожатия ежедневно и утром и вечером в течение всего нашего пребывания на острове. Со всех хижин деревни нам собрали шесть кроватей и поставили их рядом вдоль стены в общественном доме, и мы спали рядом, как семь гномов Белоснежки из сказки, а над нашими головами висели сладко пахнущие венки из цветов.

На следующий день шестилетний мальчик, у которого был нарыв на голове, почувствовал себя значительно хуже. Температура у него поднялась выше 40 градусов, нарыв был величиной с кулак и причинял ужасную боль. У него были, кроме того, небольшие нарывы и на пальцах.

Тека сказал, что от таких нарывов в деревне погибло много детей, и если мы не спасем мальчика, то он умрет очень скоро. У нас были с собой таблетки пенициллина, но мы не знали, какую дозу можно дать такому маленькому ребенку; и если он умрет после нашего лечения, это может повлечь за собой серьезные последствия для всех нас.

Кнут и Турстейн вынули свою радиоаппаратуру и натянули антенну между самыми высокими кокосовыми пальмами. Вечером они связались с нашими друзьями Галом и Франком, сидевшими у себя дома в Лос-Анжелосе. Франк позвонил врачу, мы передали ключом. Морзе все симптомы болезни мальчика и перечислили все лекарства, имевшиеся в нашей аптечке. Франк передал ответ врача, и мы поспешили к хижине, где маленький Хаумата метался в жару, а половина жителей деревни шумела и плакала над ним.

Герман и Кнут занялись лечением, а у остальных оказалось больше чем достаточно дела - мы должны были удерживать жителей деревни за дверями. У матери мальчика началась истерика, когда мы явились с ножом и попросили горячей воды. Герман и Кнут сбрили все волосы с головы мальчика и вскрыли нарыв. Гной брызнул высоко вверх, к потолку, и несколько возбужденных островитян в ярости ворвались в хижину, но были тут же выброшены обратно: дело было нешуточное. Когда нарыв был очищен и стерилизован, "доктора" забинтовали голову мальчика. и мы начали лечение пенициллином. В течение двух суток мы давали мальчику пенициллин через каждые четыре часа; температура была высокой и нарыв открытымКаждый вечер мы консультировались с врачом в Лос-Анжелосе. Потом температура упала, вместо гноя появилась сукровица, и рана начала затягиваться. Мальчик начал улыбаться и проявлять интерес к картинкам из удивительного мира белых людей, где были машины, коровы и многоэтажные дома.

Через неделю Хаумата уже играл с ребятишками на берегу. Голова по-прежнему была забинтована, но повязку вскоре сняли.

После этого удачного лечения нас осаждали толпы больных, которым в деревне, казалось, не было конца. Зубная боль и желудочные болезни были у всех, у молодых и старых оказались нарывы. Мы отсылали всех пациентов к "доктору" Кнуту и "доктору" Герману, которые "предписывали" диету и опустошали нашу аптечку от пилюль и мазей. Некоторые вылечились, никому не стало хуже, и когда аптечка была пуста, мы приготовили суп из какао и овсяную кашу, оказавшие исключительное действие на истеричных женщин.

Мы прожили уже несколько дней у коричневых друзей, и наступил самый торжественный день во всех празднествах. Нас принимали в число граждан острова Рароиа и давали полинезийские имена. Я уже больше не был Тераи Матеата. Так меня называли на Таити, но здесь мне дадут другое имя.

Посередине площади для нас поставили шесть стульев, и вся деревня заблаговременно собралась сюда, чтобы захватить хорошее место около нас. Тека торжественно сидел среди односельчан. Он был, без сомнения, вождем, но когда дело касалось старых местных обычаев, Тека передавал главную роль Тупухое.

Все сидели очень серьезные и молчаливые. Большой, толстый Тупухое торжественно и медленно подошел, держа в руках громадную узловатую палку. Он сознавал торжественность минуты. Все взгляды были прикованы к нему, когда, будто погруженный в собственные мысли, он остановился перед нашей шестеркой. Он был прирожденный вождь, блестящий оратор и актер.

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Путешествие на Кон-Тики - Тур Хейердал бесплатно.

Оставить комментарий