— А во что мне одеваться? — всплеснула я руками. — В простыню?
— Ой, совсем забыла! — вдруг вспомнила Мика и полезла в свою сумку. — Я же принесла твою форму!
И она вручила мне выуженную стопку сложенной одежды — юбку, пиджак и белую блузку. Сверху лежали вычищенные туфельки.
— Это та, которая была на тебе в тот день. Когда тебя унесли в лазарет, я на следующий день пришла и забрала, чтобы отдать на чистку.
— Спасибо, — искренне улыбнулась я, подумав о том, что иметь хотя бы одного человека, который поможет в трудную минуту — уже счастье.
— Да не за что, — отмахнулась чуть порозовевшая Микаэлла и помогла мне застегнуть пуговицы сзади на юбке, потому что от долгого лежания плохо слушались не только руки, но и все тело целиком. — Ты только не пугай меня так больше, ладно?
— Постараюсь, — пообещала я, не сдержав улыбки.
Сократ, пока я собиралась, сидел на кровати и хмуро за нами наблюдал. На его морде читалось откровенное недовольство, вот только чем — мной или по-прежнему ситуацией в целом, было непонятно. А я и спрашивать не стала, решив, что все его претензии могут подождать.
— Мне много придется наверстывать? — имея в виду учебу, спросила я, когда мы выходили из больничного крыла. Яркие солнечные лучи тут же ударили по глазами. Зажмурилась, я попыталась сдержать слезы.
— Да нет, — пожала плечами соседка, сходя по ступенькам вниз. — Не так уж и много, я дам тебе все свои конспекты, сможешь переписать и подучить. Заодно, просмотришь то, что мы изучали до твоего прибытия в школу. А сегодня у нас по расписанию первых двух занятий нет, третьим стоит фехтование. Потом я собиралась в библиотеку, надо взять несколько учебников для выполнения домашней работы по травничеству. Ты со мной?
— На фехтование или в библиотеку? — я аккуратно рядом с соседкой, внимательно глядя под ноги и чувствуя себя немного неустойчиво.
Что со мной сделал Сатус?
— И туда, и туда, — звонко рассмеялась Мика, наслаждаясь погожим днем.
— Я с тобой везде, — поддержала я веселье соседки.
— Это хорошо, — заулыбалась она. — Потому без тебя до безумия скучно.
Наше дружеское единение нарушил кот.
— Эй, я вообще-то есть хочу, — заявил он, усевшись на самую нижнюю ступеньку, и воззрившись на меня так, словно я перед ним в большом долгу. Быстренько прокрутив в памяти все события, произошедшие с момента нашего знакомства и не обнаружив в них никаких задолженностей с моей стороны — ни моральных, ни материальных, я бестолково спросила:
— И?
— Что значит «и»? — возмущенно завопил кот, приняв такой трагический вид, что я задумалась над идеей отдать его в драмкружок, пусть там реализует все свои многогранные таланты. — Знаешь, сколько я сил потратил, пока бдел у твоей постели? Меня надо наградить, а лучшая награда — это вкусная еда.
— Но у меня нет еды, — растерялась я.
— Зато она есть в столовой, — заявила несносная морда, которая очевидно решила, что моя святая обязанность — заботиться о его комфорте.
— Вот и сходи в столовую, — вступилась за меня Мика. — Там и поешь, в чем проблема?
— Один? — округлил глаза кот. — А как я себе еду на поднос наберу?
— По возможности молча, чтобы не вызывать у окружающих неконтролируемые порывы тебя придушить! — разозлилась я и взяв Мику под руку зашагала по дорожке.
— Он очень…своеобразный, — заметила соседка, в то время, как оставшийся позади нас кот начал громко стенать и жаловаться небу на мою черствость, то ли ожидая моего немедленного наказания, то ли надеясь, что с облаков ему на голову посыплются жаренные цыплята.
— Он очень бесячий! — поправила её я.
— Ты никогда не рассказывала, откуда он у тебя, — осторожно начала подружка, поглядывая на меня искоса, пока мы шли в направлении главного корпуса, который хоть и находился близко, но из-за запутанной системы извилистых дорожек идти было дольше и дальше, чем по прямой. Но я успела заметить, что никто из учеников даже не пытаелся срезать путь, все двигались строго по проложенным линиям.
Надеюсь, никто не видел, как я, нещадно топча газон, разгуливала ночью по территории.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Можно сказать, что нас свела судьба, — криво ухмыльнулась я. — Он хотел мне помочь, а я хотела его убить.
— Интригующее начало, — Мика отвернулась, заправляя за ухо прядку волос.
— Даже больше, чем ты можешь представить, — покачала я головой. — А куда мы идем?
— На фехтование, — так, словно это и без объяснений должно было быть очевидным, ответила Мика. — Нам надо переодеться в спортивную форму, а это можно сделать только в раздевалке.
— Фехтование, — с сомнение протянула я, даже не зная, чего мне ждать от жизни дальше. Полета на спортивном драконе? Кольцевую гонку на метлах? Дрифт верхом на морских ежах?
— Да не переживай ты так, — ткнула меня локтем в бок Мика и громко расхохоталась, указывая на моё лицо: — Ты аж побледнела!
— Знаешь, — замялась я. — Физкультурные мероприятия — это не моё. Я максимально не пригодный к физическим нагрузкам человек.
— Значит, будем исправлять! — с воодушевлением заявила подружка и потащила меня переодеваться.
Раздевалка выглядела весьма стандартно. Два разделенных по гендерному признаку помещения, где всё по классике — девочки налево, мальчики — направо. Не знаю, как там все было устроено у мальчишек, а внутри девчачьего отсека по середине тянулось два ряда деревянных лавок. Вдоль стен расположились такие же деревянные шкафчики, к каждому из которых спереди было прибито по табличке с именем и фамилией владелицы. Своё имя я нашла на самом крайнем шкафчике слева от входа. Замков ни на одном из них не было, внутри — лишь одна перегородка на которой висел одинокий комплект одежды.
Форма для фехтования имела достаточно прозаичный вид, ничего такого, чему можно было бы изумиться с воплем «я не надену это даже под угрозой смертной казни!». Состояла форма из узких брюк длинной по щиколотку, сшитых из плотной эластичной ткани. На поясе болтались подтяжки. Для верхней части туловища предназначалась куртка белого цвета из такой же ткани, что и штаны, застегивающаяся на крупные крючки наподобие двубортного пиджака. Куртка была длинной, доходила мне практически до колена, но оглядев раньше пришедших и уже переодевшихся девчонок, я поняла, что так и задумано. В кармане куртки я обнаружила нечто, что сперва приняла просто за кусок оторвавшейся плотной подкладки и уже собралась швырнуть обратно в шкафчик, как услышала негромкий окрик Мики, который затерялся в общем гуле, стоящем в женской раздевалке.
— Мира, смотри!
Соседка, чей шкафчик находился в центре правого ряда продемонстрировала мне аналогичный продольный отрезок ткани, а после начала прилаживать его к своей шее.
— Воротник, — практически одними губами проговорила она и тут до меня дошло.
С благодарностью кивнув соседке, я повторила её действия и вскоре моя шея была прикрыта воротником-стойкой, подпиравшим подбородок и плотно прилегающим к коже. Ощущения были далекими от приятных, создавалось впечатление, словно мне кто-то душит. Тут же вспомнила Сатус и уже через пару минут зародилось желание поскорее снять это. Но делать нечего, пришлось потерпеть.
В качестве обуви предлагалось нечто, вроде кавалерийских сапог с длинным стоячим голенищем и небольшими пришивными раструбами, закрывавшими колени. Радовала абсолютно плотная, но очень гибкая подошва, покорно гнувшаяся при каждом шаге, но не радовала обильная шнуровка, из-за которой уже через две минуты мои пальцы безнадежно запутались в ней запутались. Раздраженно топнув ногой я попыталась распутать узел, но увязла лишь сильнее.
— Да что такое! — воскликнула я, дернув рукой и едва не вывихнув себе большой палец. — Ай!
— Давай, я тебе помогу, — раздался сбоку мелодичный голос, такой, которым только Белоснежку в мультике озвучивать.
— Ээээ…, - невразумительным мычанием отреагировала я, сбитая с толку ошеломительной красотой девушки, которая улыбнулась озаряющей мир улыбкой, которая в момент сделала день светлее, солнце ярче, переливы птиц звонче.
