Дома у Воронова оказалась жена. Только что вернувшаяся с работы, она хлопотала у керосинки, готовя немудреный ужин.
Андрею стало неудобно:
– Я на пару минут всего. – Он предъявил удостоверение.
– Ой! – Женщина всплеснула руками. – Случилось чего? Где Алексей?
– На службе. Да успокойтесь вы, с ним ничего не случилось. Вы лучше припомните, во сколько он позавчера вернулся домой?
– А чего припоминать? В половине двенадцатого ночи. Разделся, выпил чаю. По радио гимн играть стали, значит – двенадцать часов ночи.
– Спасибо. О нашем разговоре прошу никому не говорить, даже мужу.
– Неужели вы подозреваете его в чем-то?
– На железной дороге кражи из вагонов, проверяем.
– Не, мой украсть не способен. – Для пущей убедительности женщина помотала головой.
Андрей поехал в МУР. Как он и ожидал, Арапов оказался на месте:
– Докладывай.
Андрей подробно рассказал обо всем, что ему удалось узнать.
– Я полагаю, сомнительно, что убийство совершил Воронов. Служебное оружие – карабин, на работе характеризуется положительно. И со временем нестыковка. К тому же он не курит совсем.
– С натяжкой – отставим. Оружие – не факт: «наган» он мог купить, выменять. И если все рассчитать до минуты, времени хватило бы. Но пока он не подозреваемый номер один. А по второму узнал что-нибудь?
– Ничего.
– А у меня есть новости. Во-первых, Госбанк сообщил, что в Мытищах выявлены две поддельные сторублевые купюры.
– Проявил себя все-таки печатный станок!
– Для того и делали. Обе купюры приняли в местном универмаге. Причем эксперты госбанковские сказали, что качество печати высокое. Подвели только две мелочи: во-первых, на обеих купюрах одинаковые номера – ведь клише одно. И во-вторых, отсутствие водяных знаков: на просвет должно быть видно лицо Ленина, а его нет. Поэтому с утра езжай в Мытищи, попытай продавцов – кто расплачивался этими купюрами, как он выглядел, особые приметы. Ну, не мне тебя учить. А сейчас ознакомься с заключением экспертов.
Андрей прочитал официальное заключение. В принципе все то же самое, но в двух словах, ему только что рассказал Арапов.
Мытищи, куда он добрался электричкой, встретили его дождем – мелким, нудным. Андрей нашел универмаг – двухэтажный, облицованный серым гранитом, и для начала заявился к директору, представился:
– Я по поводу фальшивых денег.
– Да-да, я в курсе. Такой казус, такая неприятность! Нам уже сообщили из Госбанка. Сроду такого не бывало, и вдруг в один день – сразу две фальшивые купюры.
– Кто принимает деньги от покупателей – кассиры или продавцы?
– Кассиры. На каждом этаже две кассы. Сегодня работает как раз та самая смена.
– Я бы хотел поговорить с кассирами, а если потребуется – и с продавцами.
– Конечно, я же понимаю.
Директор отвел ему маленькую комнату товароведа, и к Андрею поодиночке стали приходить сотрудницы. Учитывая, что прошло уже два дня, и каждый кассир обслужил за это время не одну сотню покупателей, шансов составить хотя бы приблизительный портрет преступника было ничтожно мало.
Универмаг торговал промтоварами – это не продуктовый магазин, куда приходят с деньгами небольшого достоинства – рубль, пять, десять. Поэтому сотенных купюр приняли много. И всех покупателей, кто расплачивался сотней, упомнить было невозможно.
Андрей и так, и эдак пробовал – пусто. Потом, поняв, что ничего другого на его вооружении не осталось, начал задавать наводящие вопросы:
– Ну хорошо. Всех вы не помните – это понятно. А люди в форме были?
– Были. Старшина молоденький, потом капитан. У нас в городе воинская часть расположена.
– А из неармейских?
– Милиционер был – тоже старшина.
– Вы так хорошо разбираетесь в званиях?
– У них на погонах буква «Т». У меня муж военный.
– Какими деньгами он расплачивался, не помните?
– Нет, извините.
– Ну как он выглядел хотя бы?
Кассир лишь пожала плечами.
Закончив с кассирами, Андрей перешел к опросу продавщиц. Если покупатель делал покупку, они общались с ним дольше, чем кассиры, и был шанс, что лицо запомнили. Однако никто из продавщиц не знал, не видел, какими деньгами расплачивался в кассе покупатель.
Но в ряду других вопросов Андрей задавал вопрос о милиционере.
– У меня он был! – отозвалась одна из продавщиц.
– Опишите, как он выглядел и что покупал?
– Кольцо золотое покупал. Только, похоже – не себе.
– Почему вы так решили?
– Он его не мерил. Посмотрел на витрину, ткнул пальцем: «Вот это выпишите».
– Может, для жены?
– Если для себя – примеряют, а если для жены – размером обязательно интересуются.
Хм, в логике и наблюдательности продавщице не откажешь.
– Как он выглядел?
– Обыкновенно, в форме.
– Рост, цвет глаз, волос, особые приметы – шрам или родинка.
– Среднего роста, шатен. Про глаза не скажу – не помню, он все время в витрину смотрел. А вот усы черные.
– У него усы были? Какие?
– Не как у Буденного или Ворошилова, а щеточкой. Можно, я нарисую?
Продавщица взяла лист бумаги, нарисовала карандашом овал лица, одним росчерком – губы. Потом над ними заштриховала контур усов.
– Вот так похоже.
– Лицо узкое или круглое?
– Скорее узкое.
– По-русски говорил чисто, не нацмен?
– Русак! Буквы гласные немного смешно растягивал, вроде бы так волжане говорят.
Андрей попытал ее еще с полчаса – походка, какие-то особенности поведения, наколки на коже, часы, и в последнюю очередь задал вопрос:
– А что за кольцо он купил?
– Обручальное, без всяких украшений. Восемнадцатый размер, пятьсот восемьдесят пятой пробы. Дорогое, почти сто рублей без двух.
Другие продавщицы ничего существенного не показали.
Но пока Андрей всех опросил, прошел рабочий день, и до МУРа он добрался уже в восемь вечера. Еще подходя к зданию МУРа, понял, что Арапов на месте, поскольку окна кабинета были освещены.
Поднявшись в кабинет, он подробно доложил Арапову о проделанной работе и выложил на стол протокол допроса продавщицы ювелирного отдела.
– Думаешь, он?
– Похоже. Зачем ему кольцо, если он его даже не померил? Отдал фальшивку, приобрел золото, которое во все времена в цене.
– С его стороны разумно, логично.
– Знать бы еще, сколько у него фальшивых денег…
– По крайней мере, одно мы знаем точно – в ближайшее время новых купюр он напечатать не сможет. Если это он забрал клише, то только одной стороны, вторая часть осталась в станке. Другое дело, сколько их напечатано было?
– Найти бы этого «милиционера»!
Андрей выделил последнее слово интонацией, а Арапов сразу его понял:
– Ты думаешь – он ряженый? Форму где-то приобрел? Полагаю, он действующий сотрудник органов.
– Почему?
– Забыл, что пуля, которой был убит Погиба, уже послевоенного выпуска? На складах, на руках, в органах еще полно боеприпасов военного выпуска – ведь их миллионы наштамповали. В общем, надо искать этого «оборотня». А сейчас иди, отдыхай.
У Арапова в производстве было сразу несколько дел, и кроме Андрея еще один опер, Тихон, на подхвате. Арапов же, как более старший и более опытный опер, был своего рода «мозговым центром», руководителем. Как он умудрялся держать в голове многочисленные детали сразу нескольких дел, Андрея поражало.
Два дня никаких новых данных, могущих пролить свет на ситуацию, не поступало. По заданию Арапова Андрей отрабатывал личные дела милиционеров в звании старшины.
– Ты на фото смотри критически, фотографироваться человек мог несколько лет назад. С тех пор он мог потолстеть, похудеть, отрастить усы, впрочем – даже приклеить их, идя на дело. Смотри на овал лица, на рост и возраст.
То, что усы можно приклеить, Андрей знал – в кино или театре так делали. Но в жизни он с этим не сталкивался и о существовании постижерных мастерских не подозревал.
За два дня, проведенных в отделе кадров, голова шла кругом. Лица на фото, автобиографии, послужной список – все надо было проанализировать.
Очень высоких, толстых и тех, кому было больше сорока лет, он сразу отметал – продавщица ювелирного отдела такую особенность отметила бы. Но и таких – среднего роста и возраста – набралось шесть десятков. Как узнать, который из них предатель интересов службы, оборотень в погонах? Ему очень хотелось надеяться, что искомый человек попал в его список.
На третий день он заявился к Арапову и доложил о результатах поиска.
– Хм, все-таки круг сужается. Шестьдесят человек – это не тысяча. И у меня для тебя новость. В Ивантеевке обнаружена фальшивая сторублевка, и ты прямо сегодня поезжай туда.
Андрей подошел к карте Москвы и области:
– Владимир Матвеевич! А ведь Мытищи и Ивантеевка на одной линии – я имею в виду железную дорогу.
– Что ты хочешь сказать? Что сбытчик живет на северо-востоке Москвы? В Мытищах и в Ивантеевке он точно не живет – не стал бы там сбывать фальшивые деньги. И вообще он может жить где угодно. Добрался на метро до вокзала – и все.
