успела сжать ладонь, защитив меня от падения.
Ее тело грузно рухнуло наземь — мое воображение взорвалось от одной только мысли о том, сколько копашащихся под ногами скелетов были раздавлены ее шикарной задницей.
Она разжала пальцы, даруя мне свободу. В детстве я представлял, что муха, которую я держал в кулаке минут пять, вылетает на свободу с радостью — меня же швырнуло вверх. Поток воздуха ударил, закрутил в воздухе. Перед глазами все вращалось, я почуял, как к горлу подкатывает тошнотворный ком. Отчаянно, не помня самого себя, размахивал крюком в надежде зацепиться хоть за что-то.
Удача, столь долгое время являвшая мне свою улыбку, и сейчас была рада прийти на помощь. Я шлепнулся на мягкое белое покрывало. Тьма ручьями разливалась по Славе, липла мерзким месивом к золотистым волосам, противно лезла в глаза. Я видел, как новые призраки, те же самые, что пытались выудить из меня душу, рождаются из черных капель этого поганища.
Не сразу понял, что стою на весьма достойном бюсте Слави. Передо мной пропастью разлеглось шикарное декольте. Не ведая стыда, один за другим каплями под одежду ей уходили призраки. Девчонка отчаянно боролась с той массой, что пыталась испортить ей прическу, я же отчаянно надеялся, что она сумеет управиться до того, как плывущая к нам фигура жнеца с косой наперевес окажется в опасной близости.
Я сделал всего лишь шаг назад — вертевшаяся ангелица норовила меня скинуть вниз неосторожным движением. Решив не ждать подобной оплошности, разбежался и, на миг зажмурившись, прыгнул.
Эх, прыгну камнем со скалы!
— Дурак! Ты что вытворяешь? — Крик, полный возмущения, громом раздался над моей головой, когда она осознала случившееся.
У нее под платьем было до бесконечного жарко. Знойный ангел не ведала плена лифчика, я же протискивался промеж громад холмов ее груди навстречу плоскому животу. Призрак парил, оставляя за собой дымный теневой след. Я вспорол его, проскользнув мимо, крюком подцепив тряпку его одеяния, швырнул в лицо другому — тот заспешил прочь, прямо туда, куда мне и требовалось. Резко встав, не теряя времени, я врезался в него головой, рукой схватился за череп — пальцы удобно скользнули в пустые глазницы. Что есть сил рванул вниз и только позже осознал свою ошибку. Под ногами у меня была отнюдь не твердь земли. Нежность кожи Слави вместо того чтобы раскрошить череп поганца, просто на миг приняла его в себя, словно в подушку. Подскочивший сзади призрак с широко расставленными руками будто насмотрелся мультов про радужных пони и мечтал о обнимашках. Вместо них у меня для него был только крюк в пузо — лезвие легко пробуравило тряпку одеяний, чуть отклонилось, столкнувшись с костью, крюком зацепилось за ребра. Рывком я вырвал из него позвоночник, словно молот, обрушил часть призрачного тела на того, кто был у меня под ногами и шамкал беззвучным ртом.
Славя начала подниматься — я ждал этого секундой позже. Вместо того чтобы просто пронзить ткань платья крюком и зацепиться, занервничал, потеряв драгоценные мгновения, и заскользил вниз.
Я брякнулся о бантик трусиков, тут же воздав хвалу исполинше за то, что она пренебрегает не всем бельем. Руками зацепился за узкий и плотный край резинки, недобрым словом поминая преисподнюю и сад грехов. Вроде бы давным-давно вырвался из Ада и рядом нет ехидно-ленивой дьяволицы, а гигантские трусищи преследуют меня!
Даже в полубредовом трансе…
Платье с оглушающим ревом разошлось, разевая рот невероятных размеров прорехи — жнец только что полоснул своей косой, едва не отрубив моей спасительнице ноги. Самому ему досталось не меньше — там, где раньше сияло черное покрывало мантии, была рваная дыра. Сквозь нее проглядывали кости ребер. Зеленое сияние вырывалось изнутри, приковывая взгляд.
Я выбрал момент, вынырнув сквозь прореху прочь — не очень хотелось болтаться у Слави между ног.
Им обоим будто не хватало города вокруг. Два титанических монстра, дерущихся друг с дружкой. Японцы наверняка удавились бы от зависти.
Я закинул себя на белый, изукрашенный святыми письменами пояс. Пролившаяся капля тьмы, словно кислота, изъедала его, норовя жгучей окалиной обжечь девчонку. Вторая точно такая же стекала с плеча ангела, оставляя за собой мерзкий дымящийся след.
Не ведая пощады, держась за платье, я пинком сверзил каплю прочь — слизняком, теряя на лету капли своей туши, она устремилась вниз. Вторую ждала точно такая же судьба, но было слишком поздно. Ладонь Слави ударила себя по боку в надежде прихлопнуть надоедливых комаров, я лишь едва успел скользнуть прочь. Не ведая, что творю, прыгнул, изо всех сил цепляясь за палец. Ладонь моей спасительницы сжалась в кулак — отчаянно и зло Славя била мрачного жнеца, метя в грудную клетку, а я сразу же понял, что было ее целью.
Огромное, мерно сжимающееся, источающее зловоние, сердце погибели.
И я несся прямо навстречу ему…
Глава 18
Едва распознав ее удар, мрачный жнец окружил себя мглой, спеша прочь. Я оттолкнулся от кулака Слави в самый последний момент. Воплощение смерти растворилось в воздухе через мгновение после того, как я стрелой залетел внутрь него.
Сердце пульсировало, билось, громко стучало, оглашая последние мгновения чьей-то судьбы. Костяные пальцы нырнули в разинутую дыру, сомкнувшись над моей головой — осознав основную опасность, великан надеялся избавиться от меня, вытащить прочь. Небеса разрезал полный отчаяния рев — смерть, как бы это смешно ни звучало, не хотела умирать.
Я облизнул разом высохшие губы, чувствуя, что все не может быть так просто. Хоббит, рухнув пятой точкой на сокровища, встретил дракона. Нашедший в высокой башне принцессу рыцарь узнал, что помимо красавицы там обитает злая колдунья. Куда ни сунься — везде какие-то препятствия. Здесь я ожидал того же самого.
Нутро жнеца не желало меня расстраивать. Не тратя время на продолжительные раздумья, я хотел только одного — покончить с этим как можно скорее. Мрачное сердце будто так и манило — встреться со мной, пронзи меня, останови этот бесконечный бег.
Воплощение погибели, не столь огромное, каким было снаружи, но больше меня раза в два, выплыло из-за мглистой колонны. Я успел пригнуться, доверившись шестому чувству — ужас холодными пальцами вцепился в загривок, заставил волосы встать дыбом — коса пронеслась у меня над головой, врезавшись… а я не знаю во что. В лицо мне брызнули искры осколков, оставляя царапины.
Я скользнул прочь, утер щеку рукавом, отрицательно покачал головой. Этот, что внутри, не такой медлительный, как его исполинская версия. Куда как шустрее.
Он
