Только когда боль стихла, он сумел поднять глаза на Руану, по-прежнему стоявшую в дверях.
– Это самый малый заряд, – заметила она. – Эффект краткий, никаких долговременных последствий. Я продемонстрировала его вам для того, чтобы ясно дать понять: вопросы буду задавать я. Вы будете отвечать, безо всяких дальнейших попыток нарушить процедуру. Можете пересесть в другое кресло.
Ахфред медленно поднялся на ноги и проковылял к другому креслу, держась руками за уши. Там он осторожно сел, решился наконец отпустить их – и поморщился от тонюсенького навязчивого звона четырех пружин эвакуационной панели, все еще пытавшихся распрямиться во всю длину.
– Я продолжаю, – проинформировала его Руана. – Кто кроме вас имел доступ к Высшему Арсеналу?
– Ключей было три, – промолвил Ахфред. – Два из трех требовалось, чтобы просто войти в него. Первый был у меня. Второй – у Мозии Равновесии Пятой, Владычицы Управления. Третий находился в ведении Кебедии Колебании Десятой, Распределительницы Ущерба.
– Что хранилось в Арсенале?
Ахфред слегка дернулся, но быстро вспомнил и снова замер.
– Много всего…
Руана снова нацелила на него яйцо.
– Всевозможное оружие разных эпох, – быстро забормотал Ахфред. – Все накопленные к тому времени открытия в области массового поражения, механики и прочих отраслей.
– Это оружие использовалось ранее?
– Конечно. Многие старые разновидности нашли применение в Обогатительной войне. Другие тестировались, но в боевых действиях никогда не использовались, так как не возникало конфликтов, в которых их можно было бы…
– Обогатительная война, разразившаяся двадцать семь лет тому назад, стала последним конфликтом подобного рода и привела к формированию Архиправительства, – перебила его Руана. – После этого не стало ни наций-соперников, ни отдельных политических образований, с которыми можно было бы воевать.
– Да.
– Вы скучали по военным конфликтам? Вы ведь во время войны служили в пустыне, в кавалерийском полку меходромадеров, и успели подняться от младшего лейтенанта до полковника?
– Нет, не скучал, – сказал Ахфред, с трудом подавляя дрожь, когда на поверхность разума всплыли давно забытые картины.
Суставы меходромадеров громко щелкали, а амуниция для мультиметов, которые они несли на плечах, поставлялась в бронзовых лентах, которые клацали во время стрельбы, хотя сам магнетический двигатель работал совершенно тихо. Потом начинались взрывы, громкие команды, бесконечные крики. Ему приходилось все время носить беруши глубокого залегания и звукоизолирующий пеноформовой шлем.
– А Распределительница Кебедия скучала по военным конфликтам? Она тоже прошла через Обогатительную войну, не так ли?
– Кебедия была героем войны. Паровая Наступательная Инфантерия. Не думаю, что она могла скучать по войне. Нет.
– Значит, это Владычица Мозия хотела развязать какой-нибудь вооруженный конфликт?
Ахфред затряс было головой, но тут же замер и испуганно воззрился на допрашивающую.
– Вам позволено кивать головой в знак согласия и качать в знак несогласия, – милостиво сообщила та. – Итак, вы не думаете, что это Владычица Мозия стала инициатором новой войны?
– Мозия не была особенно воинственной, – промолвил Ахфред. В уголке его рта затеплилась улыбка, но была немедленно изгнана. – Совсем наоборот. Но я не понимаю… можно… можно я задам один вопрос?
– Задавайте.
– О какой войне вы говорите?
– О той, которая примерно десять лет назад завершилась применением оружия, уничтожившего практически все население Земли и вообще все, что на ней было. За исключением отдельных фрагментов Технократической цивилизации. Может быть, она началась с какого-то внутреннего мятежа?
Ахфред молчал слишком долго. Руана нацелила яйцо, но палить не стала – угроз оказалось вполне достаточно.
– Не думаю, что был какой-то бунт, – медленно сказал Ахфред. Бисерины пота скапливались в уголках глаз и ручейками катились вниз, вдоль носа. – Так трудно вспомнить… Я, знаете ли, стар. Слишком стар. Я не помню никакой войны…
– Но оружие массового поражения было использовано?
Ахфред уставился на нее. Теперь пот затекал в глаза, и приходилось моргать и щуриться, чтобы видеть хоть что-то.
– Оружие было использовано? – повторила Руана, поднимая яйцо.
– Да, – отозвался Ахфред. – Я полагаю, да…
– Что это было за оружие?
– У академика Стертура, который его изобрел, было для него длинное и мудреное название… но мы звали его просто Прекратителем, – проговорил Ахфред очень медленно.
Его понуждали открыть давно заколоченные двери не только в память прошлого, но и в ту часть разума, существование которой он долгие годы скрывал даже от себя самого.
– Какова была природа и назначение Прекратителя? – Руана оставалась неумолима.
Нижняя губа Ахфреда принялась дрожать; с нею затряслись и руки.
– Прекратитель… Прекратитель… стал венцом микропесчаной технологии Стертура, – выдавил наконец он.
Не в силах больше смотреть Руане в глаза, Ахфред вперил взгляд в пол.
– Продолжайте.
– Стертур открыл, что заводные микропесчаные устройства могут нарушать работу других устройств и что это всего лишь вопрос времени, пока какой-нибудь… анархист или радикал… не создаст соответствующую технологию, которую направит против полезных и благотворных устройств, в особенности против биомикропесчаных структур, усиливающих человеческий организм…
Ахфред смолк. Вместо светлых досок пола перед ним вдруг предстали корчащиеся тела, извивающиеся в немыслимой агонии, и дым – дым над горящими городами.
– Продолжайте.
– Не могу, – прошептал Ахфред.
Его тщательно сконструированная персона рушилась на глазах; все звуки внешнего мира возвращались, чтобы вонзиться в уши, проникая все глубже, стремясь к мозгу. Магический круг тишины, стена покоя и роз – все, все исчезло.
– Вы должны, – приказала Руана. – Расскажите мне о Прекратителе.
Ахфред поднял глаза.
– Я не хочу… не хочу вспоминать.
– Рассказывайте! – Она снова подняла синее яйцо, и он вспомнил боль в ушах.
– Прекратитель представлял собой микропесчаное устройство, выслеживающее и уничтожающее другие микропесчаные устройства. – Он обращался не к Руане, а, скорее, к собственным рукам, беспомощно лежащим на коленях. – Но завод у него был не слишком долгий, так что тикал он всего несколько минут. Его можно было применять локально против враждебных микропесчаных устройств, не опасаясь, что действие… распространится.
– Но, очевидным образом, оно распространилось, – возразила Руана. – Причем по всему миру. Как это случилось?
Ахфред шмыгнул носом. Прозрачная жидкость побежала из ноздрей по губам.
– Существовали средства доставки, – прошептал он. – Старое, древнее оружие. Заводные воздушные торпеды, запрограммированные пролететь надо всеми крупными городами и рассеять Прекратитель, будто облако песка.
– Но почему эти торпеды все-таки были запущены? – не унималась Руана. – Или они…
– Что? – хлюпнул Ахфред.
– Есть кое-что, чего мы не можем понять, – спокойно сказала Руана. – Но продолжайте.
– О чем мы говорили?
Он действительно не помнил, а ведь в саду столько работы.
– Мои розы, и потом, эти сорняки, вы себе не представляете…
– Почему были пущены воздушные торпеды, и кто отдал соответствующий приказ? – напомнила ему Руана.
– Что? – Ахфред ничего не понимал.
Руана посмотрела на старика, на его утратившие всякое выражение глаза, на отвисшую челюсть – и изменила вопрос:
– Высший Арсенал открывался двумя ключами. Чьи это были ключи?
– О, я просто взял ключ Мозии, пока она спала, – тут же отозвался Ахфред. – И у меня был цилиндр захвата голоса с ее записью, чтобы воспроизвести на входе. Все оказалось куда проще, чем я думал.
– Что вы сделали потом? – поинтересовалась Руана светским тоном, будто спрашивала стакан воды у приятеля.
Ахфред вытер нос. Он уже совсем забыл, что ему приказали сидеть неподвижно.
– У меня ушла целая ночь, но в итоге все получилось, – не без гордости поведал он. – Я перенес образец Прекратителя на фабрикационный стенд и добавил кое-какие изменения. Уверен, у Стертура глаза бы на лоб вылезли. Теперь завода хватало на месяцы. Месяцы, а не часы! Кроме того, я усовершенствовал жгутики, и ему стало гораздо легче перемещаться.
При мысли о своем технологическом триумфе Ахфред заулыбался, непринужденно отцепив это скромное удовольствие от всех сопутствующих – и куда боле мрачных – воспоминаний.
– Дело было только за амуницией для оснащения торпед. Тысяча шестнадцать серебряных эллипсоидов, содержащих миллионы прехорошеньких микропесчаных устройств. Они скользили по магнитным каналам прямо в торпеды – так тихо, так славно. Осталось лишь повернуть ключи: один… два… три… и вот они уже мчатся в небо, мои милые крошки!
