— А как бы вам хотелось меня назвать?
— То есть, как бы мне хотелось? — немного оторопел Алексей. — Мне хочется знать ваше настоящее имя.
Катя покачала головой.
— Нет, это слишком просто. С каким именем я у вас ассоциируюсь?
Алексей задумался.
— Сам не знаю, почему, но с Эльвирой.
— Замечательно, так меня и зовите.
— Вы уверенны?
— Уверена.
— Как скажите.
— Я уже сказала.
Они еще пару раз потанцевали. Если во время первого танца Катя держалась от партнера на приличном расстоянии, то при следующих — она все теснее прижималась к нему, ее груди бились об его грудь. Она не только видела, но и чувствовала его реакцию; вставший член Алексея упирался в ее живот. Она понимала, что поступает неправильно, обрекая молодого человека на нечеловеческие муки. Но усмирить себя не могла, с каждой минутой она все слабее контролировала свое поведение.
Больше всего на свете ей хотелось потрогать его член, взять его в руку, провести пальчиком по головке, закрыть подушечкой пальца дырочку. А какие у него должны быть молодые яички! Положить их в ладонь и слегка сжать.
Катя почувствовала, что задыхается. Она вдруг прервала танец и села в кресло.
— Что с вами? — с тревогой спросил Алексей, стараясь прикрыть рукой топорщащиеся брюки.
— Все в порядке. Просто немножко душно. Если не трудно, Алексей, принесите воды.
— Сейчас, Эльвира.
Катя выпила очередную порцию воды.
— А знаете, Алексей, мне кажется, здесь уже стало не интересно.
— Абсолютно не интересно! — с энтузиазмом поддержал он.
— Идемте!
С Ниной она решила не прощаться, ей было совсем не до нее. Да и вряд ли она сильно огорчится. Но неожиданно на ее пути вырос ее муж.
— Вы нас покидаете? — спросил Сергей Николаевич, смотря при этом не на Катю, а на ее спутника.
— Да, Сергей Николаевич, пора домой. Спасибо за прекрасный прием. Передайте Нине мои дружеские пожелания.
— Непременно.
Катя поспешно зашагала к выходу, рядом с ней почти бежал, пытаясь не отстать, ее новый знакомый. Почему-то эта встреча отложилась у нее неприятным осадком. Как этот Сергей Николаевич смотрел на Алексея, без всякого сомнения, он все понял. Ну и черт с ним.
Они сели в машину. Катя откинулась на спинку кресла и несколько минут сидела молча.
— Что с вами, Эльвира? — долетел до ее слуха голос Алексея.
Она повернулась к нему и улыбнулась.
— Все хорошо, мой мальчик. Ты очень милый. — Она провела рукой по его волосам.
Их губы сами потянулись друг к другу, и через мгновение слились в страстном поцелуе. Она чувствовала его настойчивый язык, он стремительно перемещался внутри ее рта, как волчок рулетки. И это сводило ее с ума. Рука Кати легла на его член и стала изучать его. Судя по предварительному осмотру, его размеры были совсем не маленькие.
— Хочу видеть твоего малыша, — хрипло произнесла она.
— Он твой, Эльвира.
Она умело и быстро расстегнула брюки, извлекла из них член. Он не обманул ее ожидания, длинный и тонкий, как сигара, с нежной, куполообразной головкой. Катя наклонилась и взяла ее в рот. Она целовала, сосала головку, щекотала языком. И никак не могла насытиться. Она слышала, как постанывал от выпавшего на его долю неземного счастья Алексей.
— Едем ко мне, — решительно проговорила Катя.
У Алексея хватило лишь сил на кивок головы.
Было довольно поздно, и дорога была свободной. Нетерпение заставляло Катю пренебрегать обычной осторожностью и все сильней давить на газ.
— А как ты оказался на этом празднике жизни? — сама не зная зачем, поинтересовалась Катя. — Ты вроде бы не из их кампании.
— Так и есть, — подтвердил Алексей. — Я оказался там случайно. Я с дочкой хозяина учусь на одном курсе. Она и пригласила.
— Разве у Нины есть дочь? — удивилась Катя.
— Это от его первой жены.
— Тогда понятно.
— А на каком курсе ты учишься?
— На третий перешел.
Теперь Катя вдавила педаль не газа, а тормоза.
— Постой, сколько же тебе лет?
— Уже двадцать.
Внутри у Кати оборвались все нити, как бельевые веревки под тяжестью слишком большого количества мокрого белья. Она-то надеялась, что ему хотя бы двадцать пять. А двадцать скоро исполнится ее старшему сыну. Не может же она трахаться с почти его одногодком. Теперь она понимает, почему так на нее странно смотрел муж Нины, он-то знал, сколько лет этому парню, раз он учится с его дочерью. Не трудно догадаться, что он подумал о ней.
— Вот что, дорогой, мои планы слегка изменились.
— И в чем, Эльвира?
— Я тебя отвезу домой.
— Но почему? — умоляюще протянул Алексей.
— Потому. Говори адрес.
Упавшим голосом он произнес адрес.
— Далековато, — оценила Катя предстоящую дорогу. — Но ничего, раз в жизни поработаю таксистом. Хотя и бесплатным.
4
Комната была заполнена плотной субстанцией кромешной темноты. Катя уже час лежала в кровати, но заснуть никак не могла. Вместо сна на нее бесконечным и бесшумным потоком наплывали картины воспоминания. Но от этого они становились не менее яркими.
Разморенный жарой поезд медленно полз по раскаленной степи. Катя молча лежала на верхней полке, не слезая с нее по много часов. Она то ревела белугой, то погружалась в глубокую прострацию, когда окружающий мир вдруг исчезал из сознания, и она оказывалась один на один с чем-то непонятным и необозримым. За целый день она ничего не ела, только пила. А когда вода в бутылке кончилась, прекратила и пить.
Так прошел один из двух дней пути.
Незадолго перед рассветом ее все же покорил сон, а когда он с нее, словно птица с ветки, слетел, то через окно купе уже заглядывал очередной яркий, солнечный летний день. И чего она так сильно хандрит, словно у нее одновременно погибли все родственники, вдруг очень ясно прорезалась мысль. Жизнь не кончилась, а может, наоборот, только начинается. Ей отворила широко двери новая, до этого момента почти неведомая сторона бытия. И она оказалась столь прекрасной, что когда она лишилась ее, у нее возникло ощущение полного краха всего. Но ведь это совсем не так, это глупость. Она — полная сил, еще совсем молодая женщина, у которой все впереди. Ей только нужно принять важные, судьбоносные решения, какими бы тяжелыми они не казались. Но если она их не примет, будет еще тяжелей.
Но тяжелые решения только еще ждали ее, а пока же Кати стало значительно легче. Этот мерзавец Артур прав — жить надо одним днем. И тогда все дни будут хорошими. Хватит мучиться прошлым, если она не сбросит его груз со своих плеч, оно ее окончательно придавит, как упавший камень с горы. Это она видит так же ясно, как выжженный солнцем пейзаж за окном.
