нравишься, но ты водоплавающий, а я – сухопутная.
– И что это меняет?
– Я хочу засыпать и просыпаться рядом с мужем каждый день, а не ждать его в пустой квартире неделями, месяцами. Я могла бы ждать тебя в привычной для себя обстановке, а не в служебной квартире. Там я взвою через месяц от безделья и одиночества. Это равносильно тому, что вынудить тебя отказаться от моря, сойти на берег и переехать сюда. Наша совместная жизнь превратится во взаимные упрёки, и здесь уже секс не спасёт. Быть женой военного – это призвание, а у меня его нет. Вспомни, сколько сослуживцев живёт в счастливом браке больше десяти лет? А что послужило поводом для твоего развода?
– Мой брак изначально был ошибкой. Мама постаралась и нашла мне невесту, племянницу своей приятельницы. Молодая, симпатичная и сексуальная блондинка двадцати пяти лет. Я и не заметил, как оказался в загсе, причём, абсолютно добровольно. Мы были знакомы не больше месяца, если сложить мои визиты домой за последний год. Ещё в загсе я готов был сказать «нет» после встречи с тобой. Смалодушничал, пожалел родственников невесты. Мы прибыли в часть осенью, впереди была зима. Яна, видимо, не рассчитывала, что жизнь окажется такой скучной и однообразной. Летом она уехала в отпуск, а вернулась и сбежала без объяснений. Всё к лучшему, – Илья посмотрел на Соню и серьёзно продолжил: – Ты должна знать, я влюбился в тебя с первого взгляда, пусть и в самый трагичный момент для тебя. Даже не думал, что такое возможно. Я готов был к разводу на следующий день, если бы не этот телефонный разговор.
– А что я могла тебе ответить? Меня у офиса поджидала твоя невеста с претензиями, а мне как-то было не до тебя и, тем более, не до неё. Я выслушала её пламенную речь о взаимной любви, о том, что в постели тебе нет равных, и просьбу оставить тебя в покое. Я ответила, что знаю тебя два дня и не претендую на твою свободу, села в машину и уехала, – Соня помолчала и спросила: Скажи, тебе никогда не хотелось узнать кто твой отец? И откуда у твоей мамы такое необычное имя?
– Мою маму звали Лидия Иосифовна, а Изольда Романовна, как я Илья. Мою бабушку звали Суссана. Почему мне досталось имя Илларион и кто мой отец, я не знаю. Думаю, мама сама была не уверена в чьём-то отцовстве, поэтому пресекала мои вопросы в корне. А может, хранила это в секрете, как твоя мама. Соня, у тебя есть кто-нибудь?
– Нет, и не было.
– Тогда выбросим всё из головы и проживём эти дни по полной программе. Разъедемся и поймём, верны ли были твои предположения. А когда поймём – примем решения. Впереди у меня ещё два года контракта. Сколько бы мы не говорили с тобой о будущем, оно может быть непредсказуемым, да и разлука внесёт свои коррективы.
– В этом я с тобой согласна. Будем спать.
Утром Соня не обнаружила рядом с собой Илью. Он стоял в халате у открытого окна, откуда слышался шум реки.
– Доброе утро, София, – он нежно поцеловал её. – Именно так я тебя буду называть. Софья – официально, а Соня – по-детски.
– Мне нравится. Не будешь возражать против Ларика?
– Не буду. Прими душ, а я закажу завтрак в номер.
Соня стояла под душем, не испытывая какой-либо неловкости или угрызения совести. Она чувствовала, что на данный момент Илларион искренен, а что будет позже и будет ли вообще, думать, не хотелось.
– София, у меня есть предложение. Впереди у нас неделя. Раз мы находимся в горах, с них и начнём. Пройдём теми маршрутами, которые выберешь сама. Они длятся не больше трёх-четырёх часов. После обеда будем путешествовать в долине. Через пару дней едем к морю. Кроме пляжа можно посетить Сочи Парк, – говорил он, расставляя тарелки с завтраком. – Ешь, пока не остыло. Что скажешь?
– Спрошу, где моё масло? Спасибо. Я полностью доверяю тебе. Как ты думаешь, какая погода в горах? Как одеваться?
– Надевай шорты и майку, но возьми что-то типа ветровки. Да, на ноги надень кроссовки, чтобы не лишиться обуви на канатке. У тебя есть вещи в стирку? Я вещи, в которых приехал, приготовил горничной, ознакомившись с расценками.
– Я буду свои вещи стирать дома, когда вернусь.
Два дня Софья восхищалась красотой горной местности. Пешие походы к озёрам и водопадам поражали её воображение. Такое цветовое обилие она видела в первый раз. Зелёные луга с белыми лилиями и рододендронами, пестрели ещё и разнотравьем. Подвесной мост, на котором захватывало дух, смотровые площадки с панорамным видом, аттракцион родельбан. После обеда, если оставались силы, они шли на крытый каток или картодром внизу. Даже попробовали сплавиться по реке на надувных каяках. Были и в Олимпийской деревне. Отдых на море тоже имел свои прелести. Ей хотелось «впитать» в себя как можно больше. Делала десятки снимков в день и не расставалась с фотоаппаратом. А по вечерам они сидели у открытого окна за бокалом вина.
Вечер тридцатого был прощальным. Утром, после завтрака, они покинули отель и сели в такси до аэропорта. Рейс Ильи был на два часа раньше. Он прошёл регистрацию одним из последних.
– Обещаю звонить и прилечу при первой возможности, но когда это будет, сказать не могу, – говорил он, прижав Соню к себе. Я люблю тебя, моя София. Помни об этом.
– Я буду ждать и звонка, и приезда. Пусть у тебя всё сложится, а служба будет спокойной. Тебе пора. – Илья поцеловал её и пошёл не оглядываясь. «Странно, я уже скучаю, – думала она, проводив его взглядом. – Но бросить всё и поехать следом я не могу.
Рейс прибыл в родной аэропорт точно по расписанию. На город опустились сумерки, а «густоту» придавала надвигающаяся гроза. Там за двадцать километров, небо над городом было тёмным от туч, и разряды молний пронзали его с грохотом. «С погодой мне повезло. Вылет могли и задержать», – подумала она, садясь в машину на парковке. Как не странно, но гроза словно повисла над городом. Соня проехала большую часть пути и попала в неё только на въезде. Ветра не было, а дождь лил как из ведра. Она сбросила скорость и сосредоточила внимание на дороге. Чем ближе была к дому, тем реже становился дождь. Через двадцать минут, въезжая во двор, она уже не боялась промокнуть. Капли стали совсем редкими.
Войдя в квартиру, оставила чемодан в прихожей, открыла все окна и
