сразу почувствовала свежий воздух. «Дом, милый дом, – сев на диван произнесла она, и взгляд её упёрся в фото Антона. – Прости, – сказала она, поднимаясь с дивана и беря рамку с фото в руки. – Я, кажется, влюбилась в твоего Ларика и дала волю своим чувствам. – Она убрала фото в ящик тумбы. – Думаю, так будет правильно. – Взглянув на часы, она открыла гардеробную, думая, что надеть на работу. Прошла на кухню, включила чайник и ноутбук. – Перекинем фото на флешку, для особо любопытных, выпьем чаю и в постель. Всё остальное оставим на завтра». Звонок телефона оторвал от работы. Звонил Илья.
– Прости за поздний звонок. Хотел узнать, как ты долетела? У нас ещё не поздно. Отмечаем праздник ВМФ.
– Долетела без приключений, а по дороге в город попала под грозу. Минут двадцать назад вошла в квартиру. Готовлюсь ко сну. Завтра на работу. Ещё раз прими мои поздравления и пожелай мне спокойной ночи.
– Хороших тебе снов. Я люблю тебя, София.
* * * * *
– И кто у нас София? Это ради неё ты обивал порог штаба? Она того стоит? Ромео, ты совсем не разбираешься в женщинах. Вот где ты её откапал на свою голову?
– На кладбище. Мы встретились два года назад именно там. Я приехал на собственную свадьбу, а попал на похороны своего соседа, точнее названого старшего брата. Это его семья помогла мне не скатиться ниже плинтуса. Софья была его женой, но видел я её впервые. Мы были знакомы всего два дня. Мне казалось, что это просто сочувствие и участие в её жизни, а оказалось всё гораздо сложнее. Я, командир, думаю не продлять контракт после восемнадцатого. Я женюсь.
– Ты меня, Илья, удивляешь. Два года назад ты привёз одну такую стрекозу. Где она сейчас порхает? У неё на лице написано было, что интересует её только твоё денежное довольствие.
– София, если и стрекоза, то высокого полёта. У неё своё архитектурное бюро, которое досталось от мужа. Она архитектор и в подчинении у неё пять мужиков, которым за сорок. Есть квартира и RAV4. Так что моё жалование её мало волнует.
– В таком случае, на кой хрен ты ей нужен? А если нужен, почему она не едет сюда? Что ей мешает?
– Сказала, что быть офицерской женой – это призвание, а его у неё нет, что она готова меня ждать, но в привычной для себя обстановке, что дать человеку надежду и через полгода сбежать – неправильно.
– Неприятно, но откровенно. Значит, ты из-за неё готов бросить службу? Но знаешь ли ты её настолько хорошо, что готов сойти на берег и стать гражданским?
– Мне тридцать четыре, будет тридцать шесть, и я двадцать три года не знаю семьи. Училище, академия, служба – всё это было, а семьи не было. Прослужу я ещё три, пять, десять лет и что? Уйду в запас, не имея ни жены, ни детей. Я, в отличие от многих, не болею морем, а просто к нему привык. У меня не было особого выбора, так сложилось. А теперь он есть.
– У тебя же мать есть. Это уже семья.
– Рус, ты, когда домой приезжаешь, как родители встречают тебя?
– Обычно со слезами радости.
– А я с упрёка: – «Ты не мог приехать на пару дней позже. У меня в эти дни дела». Я рад, что в свои шестьдесят с небольшим она такая активная. Только чем мой приезд мог помешать? Я бывал дома раз в году по неделе и видел, что я там, что-то вроде мебели, о которую всё время спотыкаются.
– Ладно тебе на жалость давить. Я тоже вырос без отца.
– Ты, Стас, не тупи. У тебя он был, и ты его помнишь, а я знаю, как называли пацанов во дворах и школах из неполных семей. – Ты, Михайловский, может и прав. Только не забывай, у тебя впереди два года, а за это время многое может измениться. Любовь она штука тонкая. Не знаешь, в каком месте сядешь на мель. Раз решил, держись курса, но следи за фарватером. Не всем нам быть адмиралами. А передумаешь, значит не судьба. Наливай Стас ещё по одной и по домам. Выпьем за капитана третьего ранга.
Глава 14
Утром до работы Софья успела разобрать чемодан, доверила стирку машине, а за завтраком решила, что после работы навестит деда. Войдя в офис, не могла не заметить любопытные лица коллег.
– Даю вам полчаса на просмотр моего отчёта о проведенном отдыхе, а ровно через тридцать минут жду ваших устных отчётов о проделанной работе в моё отсутствие. Держите, – она положила на стол флешку с фотографиями и видео. – Мне легче показать, чем рассказывать. Вы не успокоитесь, – улыбнулась она, направляясь в кабинет.
Год назад Софья случайно обнаружила, что именно в нём ей проще думается. Здесь ничего не отвлекало. С тех пор приходила сюда, если нужно было над чем-то сосредоточиться или работала над очередным дизайнерским решением.
– Софья Андреевна, мы не поняли, откуда взялся в горах этот подводник? – недоумевал Карпов, войдя в кабинет, вместе с остальными, и протягивая ей флешку. – Это случайность?
– Для вас не тайна его звонки. Он хотел приехать сюда, я сказала, что уезжаю в горы. Через сутки после моего прибытия мы встретились. Это закономерность, Карпов. Да, почти звал замуж, но я отказала.
– Зря. Мужик он правильный. Такому бы я тебя доверил.
– Хотите, чтобы я закрыла бюро, а вы лишились работы?
– Хотим, что бы ты жила нормальной жизнью. Завела семью, детей.
– Заводят кошек и собак, а семью создают. Не готова я сидеть без дела на берегу и ждать мужа из очередного похода. И, знакомы мы, мало. Телефон не в счёт. Допрос окончен? Теперь я слушаю вас.
Через полчаса Софья была в курсе всех дел в бюро. Наташа протянула ей лист с фамилиями и номерами телефонов звонивших, которым нужна была личная встреча.
– Тебя приглашают в Сибстрой в четырнадцать.
– Спасибо, Наташа. Значит, после обеда не ждите. Вечером зайдёшь?
– Если доживу и не умру от любопытства.
Софья вошла в кабинет отца ровно в четырнадцать. Он встал ей навстречу для лёгких объятий и поцелуя.
– Как отдохнула?
– Прекрасно. Ты знаешь, ваш подарок может круто изменить мою жизнь. В долине Роза Хутор я встретилась с Михайловским, соседом Антона. Он офицер подводник с Севера.
– Что в этом плохого?
– Ты хочешь отправить меня в Заполярье?
– Я хочу видеть тебя счастливой, а в каких широтах
