Б.Х.: О религиозной проблематике человеку, в сущности, ничего не известно. Твои пациенты сталкиваются с одной вечной тайной, а эта тайна и так называемая религиозная проблематика - две совершенно разные вещи. Некоторые не допускают существования такой тайны, но этим они лишают тайну всей ее силы, не замечая, что тайна все дальше и дальше уходит от них.
Печаль по погибшим
Клаудия: Сейчас я думаю о двух разных проблемах, важность которых для меня постоянно меняется, и преобладает то одна, то другая. Одна из проблем касается родительской семьи моего отца. Я только что вспомнила, что две его сестры погибли в концлагере.
(Клаудия начинает плакать.)
Б.Х.: Это, конечно, очень и очень важно! Как они попали в концлагерь?
Клаудия: После того, как Германия проиграла войну, их отправили в польский концлагерь.
(Клаудия плачет.)
Б.Х.: Посмотри на этих родственниц с уважением... с уважением к их судьбе. Мы еще затронем эту тему во время расстановки твоей семьи. Они действительно часть этой расстановки! Тогда ты увидишь, как аффективная сила исходит от них и течет по направлению к тебе.
Родители детей-инвалидов:
как им помочь, сохраняя их достоинство
Карл: Сегодня я внутренне все время пребываю рядом с родителями |1етей-инвалидов, с которыми работаю как терапевт, и думаю об их ог-эмной жертве. После того как ты рассказал нам о тех, кто старается по-шчь другим, я все больше и больше чувствовал собственную беспомощность.
Б.Х.: Я считаю, что и ты, и твоя работа достойны глубокого уваже-*ия. Большинство людей уверены, что счастливая жизнь в богатстве пре-асна. Но они ошибаются. Жизнь тех, кто посвящает себя заботе о де-|гях-инвалидах, достигает внутреннего величия и богатства, которых так тазываемые счастливые люди никогда не смогут достичь. Для родителей аких детей это предназначение, которого они не могут избежать. Все,
195
кто уважает родителей таких детей и - что особенно важно - не сожалеет об их судьбе, но понимает, что такая судьба является для них вызовом и помогает им выдержать это испытание, хорошо выполнили свой долг.
Рольф: Сегодня я вспомнил об одной женщине, матери такого ребенка-инвалида, которой я помогаю и очень сочувствую.
Б.Х.: Что касается сочувствия, я знаю, что человеку нужна вся его смелость, чтобы взять на себя все трудности и страдания другого.
Что происходит, когда ребенок
занимает не соответствующее своему рангу
место в системе
Утэ: Я чувствую себя хорошо — и физически, и психически, и у меня больше нет никакого страха. Но при обсуждении определенных тем я ощущаю какое-то давление в груди. Это давление — не боли в сердце, но оно все же реально. Я ощутила его, например, вчера, когда речь шла о вине невиновного. Эта тема касается прежде всего моей матери, но и меня тоже. Когда мой отец обманул доверие моей матери и последствием этого обмана был внебрачный ребенок, она ясно дала мне понять, что находилась тогда в очень трудной ситуации с больным ребенком. Она сказала мне, что отец обманул ее и оставил без поддержки, и она ушла бы тогда от него вместе с обоими детьми, если бы у нее была такая возможность. Сейчас я спрашиваю у себя, не мешает ли мне эта мысль поклониться перед моим отцом при терапии.
Б.Х. ■ Ребенку не позволено вмешиваться в дела родителей. О счастье или несчастье в отношениях между родителями ребенку знать нельзя, а родители не должны рассказывать ему об этом. Если твоя мггь в самом деле об этом рассказала тебе, ты должна все забыть, и это в твоих силах!
Утэ. Ах, так?
Б.Х. • Я имею в виду определенную душевную дисциплину. Мы можем тренировать в себе способность забывать. Для этого тебе нужно просто «уединиться» глубоко внутри себя. С помощью такого упражнения воспоминания могут неожиданно исчезнуть. Тогда ты оставишь своих родителей в их собственных конфликтах и, глядя на них с любовью, сможешь принять от них только то, что они отдали тебе как родители.
Утэ: Что ж, возможно, ты и прав...
Б.Х.: Я хочу сказать тебе еще кое-что: к сердечной мягкости способны только грешники.
Утэ: К сердечной мягкости?
Б.Х.: Да, к сердечной мягкости. Невиновные — жестоки.
Утэ: Хорошо, сейчас я понимаю.
Б.Х.. Невиновность и вина не идентичны с добром и злом. Часто бывает даже наоборот.
196
Утэ: Я вижу, что много лет была слишком строгой в своих оценках и суждениях о хорошем и плохом.
Б.Х.: Тебе не следует так детально описывать свое поведение, иначе ты снова станешь прежней.
Утэ: У меня есть еще один вопрос, касающийся той темы, которую мы затронули. Через три месяца после смерти моего отца я попала в серьезную автомобильную катастрофу. Я перенесла перелом основания черепа и нескольких спинных позвонков. С тех пор...
Б.Х.: Достаточно! То, что меня действительно интересует, это какая системная динамика здесь действует!
Утэ: Я провела связь между катастрофой и твоими замечаниями о могиле, так как после той автокатастрофы со мной произошел целый ряд несчастных случаев, и я думаю, что возможность попасть в еще одну катастрофу для меня не исключена.
Б.Х.: А ты понимаешь почему?
Утэ: Я предполагаю, что из-за моего желания выразить солидарность с отцом и показать ему мою лояльность.
Б.Х.: Это только одна сторона проблемы. С другой стороны, подобный ход событий указывает на то, что ты стремишься наказать себя за то, ,что тебе известно что-то из интимной сферы твоих родителей. Когда ре-мок нарушает порядок происхождения, стараясь узнать какие-то ин-имные детали отношений между родителями, и судит их, тогда он зани-ает более высокий ранг в системе, чем они. Когда в семейной системе наблюдается целый ряд трагических событий, то есть несчастных случаев, самоубийств и т. п., это результат того, что в ней нарушен изначальный порядок. Например, если занимающий более низкий ранг по хронологической очередности в системе занимает место, принадлежащее ее членам высшего ранга, то он бессознательно реагирует на это потребностью к несчастьям, неуспеху и собственной гибели.
Решение твоей проблемы заключается в том, что ты должна отказаться от твоего «захваченного» места в системе и быть благодарной за то, что самого худшего с тобой еще не произошло. Кроме того, тебе необходимо извлечь урок из этой ситуации и постараться изменить ее.
Утэ: Мне бы очень хотелось это сделать, но пока я как будто в тумане и даже не воспринимаю тебя.
Б.Х.: Это неважно. Если ты еще не все поняла, тогда внутреннего противодействия у тебя тоже не возникнет, а мои слова беспрепятственно проникнут в твое бессознательное.
Утэ: Когда я вспоминаю все эти несчастные случаи, у меня возникают чувства, которые мне трудно описать. Все это действительно словно в жарком тумане. Я часто думаю о брате моего отца, который в 54 года погиб в результате несчастного случая из-за того, что был изнурен. Я тоже очень часто ощущаю себя изнуренной. Определенных чувств я при этом не испытываю, только внутри поднимается какая-то неприятная жара.
197
Б.Х.: Ты помнишь историю об эскимосе, который уехал на каникулы в экваториальную Африку, и к чему он там привык? Утэ: К жаре! Понимаю!
На полпути к счастью
Франк: Я все еще думаю о той расстановке, которую ты провел вчера вечером. Я еще не совсем понял мою роль в системе.
Б.Х.: А это и невозможно до конца понять. Мы можем увидеть только влияние действующих сил и благодаря этому найти решение. Если же мы стараемся продолжить поиски и думаем, что наконец нашли все причины сложившейся ситуации, то это только иллюзия, так как все эти «причины» в итоге затеряются в темноте. Все, что тебе потребовалось, чтобы найти решение, становится видным в процессе расстановки. Тот, кто попытается искать дальше, упустит найденное решение.
Знание полезно только тогда, когда оно служит практическому осуществлению найденного решения. Когда мы стараемся узнать больше, чем для этого необходимо, наше знание приобретает деструктивный характер и становится заменой полезных действий.
