– А, – вскричал Иохим, – это уж слишком! Но ты раскаешься. До свиданья!
И он выбежал из дома. Мирьям также вышла на воздух. Ее томило тяжелое предчувствие, и ей захотелось молиться, но не в синагоге, а в его храме, – ведь она будет молиться за него. И она проскользнула в открытую церковь.
Между тем срок перемирия истек. Улиарис взошел на стену и бросил копье в сторону неприятелей.
– А, не сдаются! – вскричал Велизарий, увидя это. – В таком случае, вы погибнете. На штурм! За мною! Кто первый водрузит наше знамя на стены города, тот получит десятую часть добычи!
Услышав это, начальники отрядов бросились вперед. Иоганн также хотел сесть на лошадь, но почувствовал, что кто-то держит его за ногу и тихо зовет по имени.
– Что тебе нужно, еврей? – с раздражением крикнул он. – Мне некогда: я должен первым попасть в город.
– Я пришел; чтобы помочь тебе. Следуй за мною, и ты без труда будешь там, – ответил Иохим.
– Без труда? Что же, ты на крыльях перенесешь меня через стену, что ли?
– Нет, не на крыльях понесу, а подземным ходом провожу тебя, если ты дашь мне за это тысячу золотых и одну девушку в добычу.
Иоганн остановился.
– Хорошо, ты получишь это. Где дорога?
– Здесь, – ответил еврей и ударил рукою о камень.
– Как? Через водопровод? Откуда ты знаешь эту дорогу?
– Я сам строил этот водопровод. Теперь в нем нет воды. Я только что прошел через него из города. Он выведет нас в старый храм у Капуанских ворот. Возьми тридцать человек и следуй за мною.
Иоганн пристально посмотрел на него.
– А если ты лжешь?
– Я буду идти между твоими воинами. Вели им убить меня, если я обману.
– Хорошо, – ответил Иоганн и, позвав солдат, первый спустился в подземный ход.
Глава 3
Через несколько времени впереди показался свет: они были у выхода. Шлем Иоганна ударился о корни огромного дерева, – это было оливковое дерево в саду Мирьям. Он высунул голову из отверстия и увидел старуху, которая молилась подле креста.
– Боже, – громко говорила она, опустившись на колени: – избави нас от зла, не допусти, чтобы город пал прежде, чем возвратится мой Юкунд. Горе, горе ему, если он не найдет уже и следа родного города и не найдет своей матери. О, приведи его снова той дорогой, по которой он ушел от меня, покажи его мне так, как я видела его сегодня во сне, – выходящим из отверстия среди корней!
И она встала и пошла ко входу.
– О темный вход, в котором исчезло мое счастье, возврати мне его назад! – И она с мольбою обратила глаза к небу.
В эту минуту и увидел ее Иоганн.
– Она молится, – прошептал он. – Неужели я должен убить ее во время молитвы? Лучше подожду: быть может, она скоро кончит.
И он остановился, но уже через минуту потерял терпение.
– Нет, не могу дольше ждать, – она молится слишком долго! – сказал он и быстро поднялся между корнями. Тут Аррия опустила свои полуслепые глаза и увидела фигуру человека. Луч радости осветил лицо ее.
– Юкунд! – вскричала она, и этот крик был последним в ее жизни.
Иоганн поразил ее копьем в самое сердце.
– Где лестница в башню? – спросил он Иохима, когда все вышли во двор.
– Вот здесь, идите за мною. Но тише! Кажется, старик услышал, – ответил Иохим.
Действительно, Исаак показался наверху лестницы с факелом и копьем.
– Кто там внизу? Мирьям, ты?
– Это я, отец Исаак, – ответил Иохим, – я хотел еще раз видеть тебя.
Но Исаак услышал лязг оружия.
– Кто с тобой? – крикнул он и, осветив лестницу, увидел солдат – А, – с яростью вскричал он: – ты изменил? Так умри же! – и он пронзил Иохима копьем.
Но вслед затем Иоганн ударил его мечом, взбежал на вершину башни и водрузил там византийский флаг. Внизу между тем гремели удары топоров. Ворота вскоре пали, и тысячи гуннов бросились в город. Улиарис с горстью своих готов бросился сюда, думая удержать врага, но, конечно, не мог ничего сделать и пал со всеми своими людьми. Гунны рассыпались по всему городу, грабя и убивая жителей.
– Где начальник города? – спросил Велизарий, как только въехал в город.
– Граф Улиарис убит, вот его меч, – ответил Иоганн.
– Я не о нем говорю, – нетерпеливо сказал Велизарий. – Где тот мальчишка? Тотила?
– Он во время перемирия выехал из Неаполя в замок Аврелия за помощью. Он должен тотчас возвратиться.
– Мы должны захватить его! Завлечь сюда в ловушку! – крикнул Велизарий. – Он для меня важнее Неаполя. Слушайте! Скорее долой наш флаг с башни, и выставьте снова готский. Пленных неаполитанцев вооружить и поставить на стены. Всякий, кто хотя бы взглядом предупредит его, – тотчас будет убит. Моим телохранителям дайте готское оружие. Я сам с тремястами солдат буду вблизи ворот. Когда он подъедет, впустите его и дайте проехать спокойно. Но как только он въедет, опустите за ним ворота. Я хочу взять его живым.
Иоганн стрелой бросился к Капуанским воротам, велел убрать трупы и уничтожить все следы грабежа и борьбы. Один громадного роста солдат взял труп Исаака и вынес его во двор, чтобы бросить в яму, которую уже рыли другие. Вдруг у ворот раздался нежный голос:
– Ради Бога, впустите меня! Я возьму только труп его. О, имейте уважение к его седине. О мой отец!
Это была Мирьям. Она возвращалась из церкви, когда гунны ворвались в город. Среди ужасов грабежа и убийств пробежала она к башне и увидела труп отца в руках солдата. Ей заградили было дорогу копьями, но она с силой отчаяния отстранила оружие и бросилась к трупу.
– Прочь, девочка! – грубым голосом крикнул Гарицо, громадный солдат, несший труп. – Не задерживай, мы должны скорее очистить дорогу.
Но Мирьям крепко охватила руками бледную голову старика.
– Пусти! – крикнул снова великан. – Его надо бросить в яму, где лежат другие трупы.
– О нет! нет! – кричала Мирьям, силясь вырвать труп.
– Женщина! Пусти! – и он поднял топор.
Но Марьям, не дрогнув, посмотрела ему в глаза, не выпуская из рук голову старика.
– Ты храбра, девушка! – сказал он, опуская топор. – И ты прекрасна, как лесная дева у нас в Льюсах. Чего ты хочешь?
– Если Бог моих отцов смягчил твое сердце, то помоги мне отнести труп в сад и положить его в гроб, который он сам приготовил. Там уже лежит моя мать, Сара, лицом к востоку. Туда положим и его.
– Хорошо, идем.
Гарицо нес труп, а она поддерживала голову отца. Пройдя несколько шагов, они подошли к могиле, покрытой большим камнем. Гарицо отвалил камень и опустил труп в могилу, лицом к востоку.
