Джеймс убежал в чем был, все прочее – немного денег, награды, документы: свидетельство о рождении, водительские права и паспорт, а также его картины – осталось в домике садовника. Он бросил все. И нечто еще более ценное – свою свободу, свои мечты.
Он знал, что отныне он не будет брать препятствий, возможно, ему не удастся вообще сесть на лошадь верхом. И никогда он не будет Джеймсом Патриком Джонсом.
Он знал, что ему придется сменить имя и всю дальнейшую жизнь провести в тени, скрывая свое прошлое. А если его схватят, то до конца дней домом ему станет тюрьма. Такова цена за счастье встречи в чикагских джунглях с доченькой уважаемого судьи.
И Джеймс Патрик Джонс превратился в Патрика Джеймса. Пять лет он жил, перебиваясь на разных работах, нанимаясь к разным людям, исколесив всю страну, не заводя знакомств и не оставляя за собой следов.
А потом, в марте, он откликнулся на объявление в «Нью-Йорк таймс». Он снова ездил верхом, и это нравилось богатым наследницам, которые так напоминали ему Памелу Баррингтон. Патрик ездил верхом, снова начал рисовать, а в один прекрасный день он повстречал Кейси Инглиш и полюбил ее.
Этим вечером при свете свечей он собирался рассказать Кейси всю правду. Его Кейси – милая, открытая, беззащитная женщина, которую он полюбил, – непременно поверит ему. Она не выдаст его тайны, даже если это будет угрожать ее репутации.
Но как поведет себя другая Кейси – та богачка, которая играла с ним, блестящий адвокат, одним из нашумевших дел которой стало дело по обвинению насильника? Поверит ли эта Кейси в его невиновность, поверит ли в то, что он вынужден был бежать с места «преступления» для того, чтобы выжить? Или эта Кейси предпочтет вызвать полицию?..
Этого Патрик не знал, впрочем, это было и не важно. Потому что, какой бы Кейси ни была на самом деле, любовь Патрика Джеймса и Кейси Инглиш кончена.
Так и должно было быть.
Кейси брела по лабиринту конюшни, пытаясь найти дверь, за которой находилась его квартирка. В конюшне было тихо – она слышала лишь, как по углам скребутся мыши да тихо посапывают во сне кони, даже конюхи еще не пришли, чтобы заняться своими обычными делами. Кейси прошла еще немного вперед, и вдруг до ее слуха донесся тяжелый стук копыт. Она пошла на этот звук и вскоре оказалась на круге.
Патрик был там. Притаившись в тени, Кейси стала наблюдать за тем, как он берет высокие барьеры. Подростком Кейси часто наблюдала за тренировками наездников, которые готовились к традиционным соревнованиям в Карлтоне. Кейси плохо разбиралась в верховой езде, но она с детства научилась распознавать все подлинное, и ей сразу показалось, что Патрик – первоклассный наездник.
Кейси пряталась в тени, пока Патрик на своем коне летал над препятствиями, но когда он наконец остановился и похлопал коня по могучей шее, нашептывая ему ласковые слова, она смело вышла ему навстречу.
– Кейси? – спокойно проговорил Патрик, однако при виде ее сердце его забилось чаще.
Прошлым вечером, когда они разговаривали, свет фонарей освещал ее платье с блестками и большую золотую заколку в волосах, оставив в тени ее милое лицо. Прошлым вечером глаза Кейси были не видны, и он говорил с ней как с незнакомкой – богачкой, для которой он служил развлечением, она играла с ним, а он испытывал к ней легкое презрение.
Теперь же тени не было, и перед ним стояла его любимая Кейси с распущенными золотыми волосами, еще не высохшими после душа. Взгляд ее голубых глаз был таким робким, она так нуждалась в его любви.
Спрыгивая с коня, Патрик напомнил себе: «Твоя любовь может принести ей беду. А если она не та Кейси, которую ты полюбил, то беду принесет тебе она».
– Патрик, прости, пожалуйста, что я не рассказала тебе всего. Но я собиралась сделать это сегодня вечером, поверь. Мне казалось, что это не так важно.
– Нет, это важно, – возразил Патрик.
– Почему?
– Тому немало причин. – Надо было скорее кончать с этим, но Патрик не мог, заметив боль и грусть на ее лице. Ему безумно захотелось прижать ее к себе, приласкать.
Увидев нежность в его глазах, Кейси почувствовала, что ее сердце затрепетало, робкая надежда вновь всколыхнулась в нем.
– Патрик, обними меня. Пожалуйста.
– Нет, Кейси, нет. – Он говорил ласково, но твердо. «Если я обниму тебя, Кейси, то уже не смогу отпустить. А я должен сделать это».
Кейси все еще не теряла надежды, ведь он говорил с ней так ласково. Она порывисто обхватила его шею дрожащими руками и приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его губ.
– Пожалуйста, Патрик, возьми меня.
– Нет.
– Нет?..
В ее голосе звучало удивление, словно он не имел права отказывать ей, и это напомнило Патрику о том, что, возможно, есть другая Кейси, которой он не знал, испорченная богачка, привыкшая получать все, чего ей хотелось. Кейси Инглиш, которая могла быть похожа на Памелу Баррингтон. «Возьми меня», – проговорила тогда Памела, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его.
Длинные острые ногти Памелы оставили на его шее кровавые следы, а нежные ручки Кейси лишь гладили его, однако она все еще прижималась к нему, хоть он и отказал ей, и Патрик вспомнил Памелу, вспомнил, что она с ним сделала, чего он лишился из-за нее…
– Я не хочу тебя, Кейси.
Тихо вскрикнув, Кейси отпрянула. Ее нежные пальцы не сделали ему больно, нет, она сама была ранена его словами и внезапной суровостью тона.
– В прошлое воскресенье тебе было мало меня, Патрик, – напомнила она ему полным мольбы голосом.
– А вот теперь с меня довольно.
– Патрик, – прошептала Кейси, и его сердце зашлось от боли, – Патрик, мы же любим друг друга.
– Любим? – Он говорил жестко, но это было необходимо. Если Кейси возненавидит его, ему станет куда проще забыть ее.
– Да, любим. Ты же говорил, что любишь меня.
– Просто я перебрал дешевого шампанского.
– Не думаю, что это могло случиться, если только… Дело было в том, что ты пробовал шампанское впервые… Но ты несколько раз говорил мне о любви.
– Просто ты хотела это слышать, Кейси, – возразил Патрик. – Нам было хорошо с тобой, вот и все.
Его холодные слова так больно ранили ее! Патрик едва не прошептал: «Конечно, я люблю тебя!», но, заметив, как изменилось выражение голубых глаз, он понял, что был прав, опасаясь неизвестной Кейси. Наблюдая за ней, Патрик увидел, что боль и обида, промелькнув, исчезли, оставив яростную решимость отомстить.
– Кто же ты, Патрик Джеймс? – ледяным тоном спросила она, многозначительно кивнув на барьеры.
– Ты знаешь, кто я, Кейси.
– Нет, не знаю. Ты, оказывается, тоже играл в игры, Патрик. Кажется, ты что-то собирался рассказать мне этой ночью?
