В общем, получилось, что съездил не зря. На обратном пути сделал остановку в Новолене, зашел в старомодный кабачок «Подрядчик» — я его давно заприметил, пунш у них классный, — сел за столик и случайно столкнулся с собственным папашей. Мы с ним дружим, хотя и не страдаем, если не видимся год-другой. Посидели, поболтали за пивом с бутербродами, а когда я встал, родитель мой выдал:
— Рад был тебя повидать, Манни. Свободу Луне!
Я ответил ему тем же, поскольку был слишком удивлен, чтобы отмолчаться. Такого аполитичного циника, как мой папаша, поискать. Раз уж он так заговорил, значит, наша кампания набирает силу.
Итак, я вернулся в Луна-Сити воодушевленным и не слишком усталым, так как после Торричелли всю дорогу проспал. На станции «Южная» пересел на кольцевую, потом спустился вниз и через Боттом-Эли, чтобы не толкаться на Казвее, направился домой. По дороге завернул в судебный участок судьи Броуди, просто так, поздоровкаться. Это мой старый приятель, нас с ним вместе оперировали. Потеряв ногу, он стал судьей, и хорошим к тому же: в то время в Луна-Сити он был единственным судьей, которому не приходилось подрабатывать на стороне — букмекером или страховым агентом.
Когда двое противников являлись к нему на суд, а примирить их ему не удавалось, Броуди возвращал им гонорар и, если они решали выяснить отношения в поединке, бесплатно выступал в качестве рефери, продолжая при этом уговаривать драчунов воздержаться от ножей и попытаться прийти к мирному соглашению.
В зале заседаний Броуди не оказалось, хотя его цилиндр стоял на столе. Я собрался было уходить, но тут в зал ввалилась группа stilyag, а среди них одна девица и пожилой мужичок, которого они тащили силком. Мужичок был здорово потрепан, но по одежке сразу видно, что турист.
Туристы бывали у нас даже в те времена. Не орды, но все-таки. Они прилетали с Земли, останавливались на недельку в отелях и отправлялись обратно с тем же кораблем или оставались еще на неделю. Большинство, погуляв денек-другой по городу и обязательно совершив никому не нужную вылазку на поверхность, проводило досуг в азартных играх. Лунари, как правило, их игнорировали — пусть себе, мол, развлекаются, каждый сходит с ума по-своему.
Старший из ребят — лет восемнадцати, явно главарь ватаги, — спросил у меня:
— Где судья?
— Не знаю, здесь его нет.
Он растерянно пожевал губу. Я поинтересовался:
— Что-нибудь случилось?
— Да вот, хотим ликвидировать этого субчика, — ответил он с серьезным видом. — Но желательно, чтобы суд утвердил.
— Поищи в ближайших пивнушках, — посоветовал я, — надо думать, судья где-нибудь там ошивается.
— Послушайте, — встрял парнишка лет четырнадцати, — а вы случайно не gospodin О’Келли?
— Точно.
— А почему бы вам не рассмотреть наше дело?
Старший оживился:
— Вы согласны, gospodin?
Я задумался. Конечно, время от времени мне случалось выступать в роли судьи, да и кто в ней не выступал? Но такого уж жгучего желания брать на себя ответственность у меня не было. Однако слова юноши насчет ликвидации туриста меня насторожили. Такое дело могло вызвать шум.
Я решил вмешаться и обратился к туристу:
— Вы принимаете меня в качестве судьи?
Он удивился:
— А разве у меня есть выбор?
— Разумеется, — ответил я вежливо. — Если вы не захотите принять мой вердикт, я и в дело вникать не стану. Но я вас не неволю. Речь-то в конце концов идет о вашей жизни, не о моей.
Он удивился еще больше, но не испугался, в глазах искорки загорелись.
— О моей жизни, вы говорите?
— Очевидно. Вы же слышали, ребята сказали, что намерены вас ликвидировать. Может, вы предпочитаете подождать судью Броуди?
Он ни минуты не колебался. Улыбнулся и сказал:
— Я принимаю вас как судью по моему делу, сэр.
— Как вам будет угодно. — Я посмотрел на старшего парня. — Кто участвовал в ссоре? Только ты и твой дружок?
— Нет-нет, судья. Мы все.
— Я пока еще не ваш судья. — Я обвел их взглядом. — Все ли вы просите меня быть вашим судьей?
Они закивали. Никто не сказал «нет». Главарь повернулся к девушке и произнес:
— Не молчи, Тиш. Ты принимаешь судьей О’Келли?
— Чего? Ах да, конечно!
Девчонка была пошловатым созданием лет четырнадцати — пухлявенькая, смазливая и пустая; тип шлюшки, что из нее, видимо, и получится в будущем. Такие девицы предпочитают царить в своре stilyag, замужество их привлекает гораздо меньше. Нет, stilyag я не осуждаю: женщины в Луне дефицит, вот ребята и слоняются по коридорам. Днем-то они вкалывают, а вечерами им не к кому спешить домой.
— О’кей, судья одобрен, и вы все обязаны повиноваться моему вердикту. Теперь договоримся об оплате. Готовы раскошелиться, мальчики? Прошу иметь в виду, что я не собираюсь выносить приговор о ликвидации за какие-то жалкие гроши. Так что складывайтесь, иначе я просто отпущу его на свободу.
Главарь похлопал глазами, потом ватага сбилась в кучу. Через минуту он подошел ко мне и сказал:
— Денег у нас маловато. Пять гонконгских с носа — вы согласны? Их было шестеро.
— Нет. Просить суд вынести приговор о ликвидации за такую цену просто непристойно.
Они снова сбились в кучу.
— Пятьдесят долларов, судья?
— Шестьдесят. По десятке с каждого. И еще десятка с тебя, Тиш, — повернулся я к девчонке.
Тиш возмущенно вылупила глаза.
— Давай, давай, — сказал я ей. — Дарзанебы.
Она поморгала и полезла в сумочку. Деньги у нее были. У таких девок они всегда водятся.
Я собрал семьдесят долларов, положил их на стол и спросил у туриста:
— Покроете?
— Извините?
— Ребята платят мне семьдесят гонконгских долларов за приговор. Вы должны дать столько же. Если не можете, откройте бумажник и докажите; в этом случае останетесь моим должником. Но таково ваше долевое участие. В общем-то, дешевка за высшую меру. Но у ребят нет денег, так что вам повезло.
— Понял. Думаю, что понял. — Он выложил семьдесят долларов.
— Спасибо, — сказал я. — Нужны ли какой-нибудь из сторон присяжные?
У девчонки загорелись глаза:
— Еще бы! Пусть уж все будет по правилам!
— В таком случае я, пожалуй, тоже «за», — сказал землеед.
— Пожалуйста, — говорю я. — Хотите защитника?
— Да, конечно. Думаю, адвокат мне не помешает.
— Я сказал «защитник», а не адвокат. У нас тут адвокатов нет.
Он опять заулыбался.
— Я полагаю, защитник, если бы я пожелал такового, был бы столь же… гм… неформальным, как и вся процедура?
— Может, да, а может, и нет. Я действительно неформальный судья, вот и все. Так что выбирайте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
